Руслан Мельников - Люди Черного Креста

Андоррская Цитадель остались позади. Ветер стих, башенные стяги с Черными Крестами обвисли. Крепость, казавшаяся мертвой и безлюдной, молча пялилась пустыми глазницами бойниц вслед удалявшейся машине.

– Что с ними? – Разящая Пуля – Меткая Стрела озадаченно смотрел на Людей Креста.

Это был небольшой отряд. Пара повозок, несколько мелких, почти безрогих мустангов-бизонов в защитных попонах с черными крестами.

И полтора десятка вражеских воинов. Некоторые были без шлемов и почему-то с расцарапанными лбами. Другие, похоже, тоже пытались снять шлемы, но не смогли или не успели этого сделать.

Судя по всему, группа направлялась куда-то на юго-восток, а потом…

Потом с ними что-то произошло. Что-то странное и непонятное.

Люди Креста лежали на дороге, у обочины, в повозках, словно всех их одномоментно сразила смерть.

Однако мертвыми они не были.

Закатившиеся глаза, неподвижные тела, и при этом…

– Живые, – пробормотал Смотрящий-за-Волны, осмотрев пару человек. – Живые, только в отключке.

– Может, эпидемия? – предположил Пуля-Стрела.

Смотрящий поспешно отступил от тел.

– Вряд ли, – к ним на бизоне-мустанге подъехал Медвежий Коготь. – Со скотиной ведь ничего не случилось.

Оседланные и впряженные в повозки животные Людей Креста действительно выглядели здоровыми. Хотя…

«Зараза может выкашивать только людей», – подумал Пуля-Стрела. Но промолчал. Видно было, что вождь старается избежать распространения панических слухов. И правильно: паника бывает заразнее и страшнее любой эпидемии.

Что ж, будем надеяться, что ничего страшного не произошло. А если все же произошло, Маниту Тотемов не оставит своих верных слуг без защиты.

– Собрать оружие, – распорядился Коготь, пряча непонимание за нахмуренными бровями.

– А что делать с Людьми Креста? – спросил Смотрящий.

– Убить, – угрюмо отозвался вождь. – Им от этого хуже уже не станет. А Тотему такая жертва не нужна. И вряд ли от них можно чего-то добиться. Если кто-то хочет взять скальпы – берите.

Пуля-Стрела отвернулся. ТАКИЕ скальпы ему не нужны. Это не те трофеи, которыми стоит гордиться.

Но несколько человек все же потянулись к ножам.

Виктор старался гнать не очень сильно: к новому транспорту нужно было привыкнуть, а горная дорога – не самое подходящее место для лихаческих экспериментов. Они благополучно миновали ближние заставы. Впрочем, заставы эти не способны были уже никого остановить. Ни того, кто поднимался к Андоррской Цитадели, ни того, кто бежал из нее. Сдвинул бампером заградительные рогатки – и езжай себе дальше.

Предположение Виктора подтверждалось: за пределами крепости все было в точности так же, как и в ее стенах. Бродящие в недоумении быкони без седоков, валяющиеся без сознания крестоносцы. Многие – кто успел снять шлем и дотянуться до лица – с расцарапанными лбами.

Они проехали мимо слетевшей с дороги и разбившейся в хлам автоповозки. Кому-то сильно не повезло: смерть Черного Креста и последовавшая за ней отключка застали водителя и пассажиров в самый неподходящий момент. Вот что бывает, когда гибнет божество, которому предан всей душой и, что важнее – разумом. От этого его верные слуги погибают тоже.

За очередным поворотом пришлось резко притормозить.

– Куда прешь, скотина! – раздался сзади голос Костоправа, не столько злой, впрочем, сколько удивленный.

Скотина перла прямо на них.

Посреди и без того неширокой, а здесь, как назло, сужавшейся еще сильнее дороги навстречу автоповозке шел быконь в орденской попоне. За животным волочился рыцарь, зацепившийся ногой за стремя. Запыленный плащ с черным крестом порван, доспехи скрежещут о камни, шлем побрякивает, словно железное ведро. Видать, орденский брат давно уже так «едет». Наверное, перед тем, как все произошло, быконь получил от всадника команду идти вперед. А быкони у орденских рыцарей вымуштрованы – мама не горюй. Хозяин-наездник для Инквизиторского быконя – тоже что-то вроде бога.

Вот и идет послушно несчастная скотинка.

Вот и тащит за собой двуногого бога – поверженного, застрявшего в стремени. Утратившего своего собственного бога.

Быконь потянулся к людям в автоповозке, словно в поисках утешения. Из-под стального налобника с боковыми пластиковыми вставками смотрели большие влажные глаза. Удивленные и печальные.

Виктор тронулся с места и объехал животину.

Извини, друг, некогда. Не до объяснений сейчас. Сам уж как-нибудь разбирайся со своими и чужими богами.

Быконь разочарованно качнул головой и поплелся дальше, волоча выпавшего из седла рыцаря.

Следующий поворот… Снова пришлось жать на тормоз.

Теперь поперек дороги стояла груженная латами и пиками повозка с опущенными бортовыми щитами. В повозке и возле нее лежали полдюжины ландскнехтов с содранной кожей на лбу и окровавленными лицами. На этот раз два упряжных быконя, понуро свесивших головы, не сдвинулись с места, но оба встрепенулись и с надеждой уставились на появившуюся машину.

Виктор аккуратно, по обочине тракта начал огибать препятствие.

– Интересно, это надолго? – он кивком указал на повозку и ландскнехтов.

Костяника пожала плечами:

– Может быть, навсегда. А может, они прямо сейчас вскочат и набросятся на нас. Кто знает…

Верно – никто. Последствия гибели богов непредсказуемы. Боги нынче разные, они по-разному приобщают к себе, а приобщенные, потеряв своих богов, тоже реагируют на это по-разному.

Наверное, перьеносцы теряются в догадках, что же случилось с врагом. Или заокеанские пришельцы уже все просекли и, пользуясь моментом, быстренько развивают наступление? А что? Сейчас времена такие… Подумаешь, умер один бог. Делов-то! Его место всегда может занять другой. Претендентов хватает.

Там, где властвовал бронированный «паук» с черной крестовидной прорезью на панцире, теперь устанавливают свои порядки заокеанские Тотемы. Возможно, потом объявится и вступит в борьбу за жизненное пространство еще какой-нибудь мутант, способный контролировать чужой разум. Йап-па какой-нибудь или вообще никому не ведомая тварь, которая сейчас только-только выбирается из Котла.

Автоповозка въехала в тоннель. Такой же темный, зловещий и непроглядный, как надвигающееся будущее.

– Жопа! – кратко и емко высказался Костоправ.

«Жопа», – мысленно согласился с ним Виктор, сбавляя скорость.

В железных и пластиковых креплениях дотлевало несколько факелов, не столько освещавших тоннельное пространство, сколько отбрасывавших на сырые стены пугающие багровые блики и темные тени. Вдоль стен жались привязанные к подпоркам быкони. Возле заградительных рогаток на выезде из тоннеля лежали крестоносцы.