Джон Уиндем - Кукушата Мидвича

Перед самой эпидемией эвакуировали Ферму. Об эвакуации объявили в понедельник, грузовики прибыли в среду, а в конце недели новейшие лаборатории с дорогостоящей аппаратурой совсем опустели. Эдакое цирковое представление, по мнению местных жителей. Мистер Кримм со своим штатом тоже убрался восвояси. И осталась там только четверка золотоглавых малышей, которым еще нужно было найти приемных родителей.

Неделей позже некто Ферманы заняли бывший коттедж Кримма. Ферман представился специалистом по социальной психологии, а его жена — доктором медицины. Нам намекнули, дескать они будут изучать развитие Детей по поручению одного официального лица. Чем они и принялись усердно заниматься, шныряли по деревне, что-то высматривали и вынюхивали, ходили в гости. Их часто видели у Грина. Многие жаловались на их агрессивность, явно преобладающую над конспирацией. В общем, они восстановили против себя всю деревню, хотя их упорство и настойчивость, с которыми они делали свое дело, вызывало нечто вроде уважения.

Мы с Бернардом попытались кое-что выяснить о них. Оказалось, что к его департаменту они не имеют никакого отношения, однако с документами у них все в порядке. Похоже, сия пара была инструментом Уиллерса для изучения Детей. Что бы там, ни было, мы предоставили им свободу действий. Как бы интересны они не были в научном отношении в первый год жизни, теперь уже немногое могло привлечь к ним всеобщее внимание. Кроме непонятного желания оставаться в Мидвиче, никаких других пересудов не ходило. Перестали даже упоминать об их чудовищной силе. Да и были они, как выразился Зеллаби, на удивление умными и спокойными Детьми.

Время медленно текло в спокойном русле и все, включая нас с Джанет, начали сомневаться, а не пригрезилось ли нам все случившееся.

Как-то летом ранним утром Зеллаби совершил открытие, ускользнувшее от неусыпных Ферманов. Он явился в наш коттедж и потребовал от меня выйти с ним на пару минут по делу. Я сказал, мол занят. Это его, впрочем, не остановило.

— Знаю, мой дорогой… Но откладывать тоже нельзя. Мне нужны надежные свидетели.

— Свидетели чего? — поинтересовался я. Но Зеллаби только головой покачал.

— Ничего не буду рассказывать. Я просто попрошу вас посмотреть на мой эксперимент и сделать соответствующие выводы. А вот и наш приборчик, — он пошарил по карманам и выложил на стол маленький резной ларчик с секретом, немногим больше спичечного коробка с замочком и двумя маленькими пластинками, — поверни их правильно и ларчик откроется. — Зеллаби потряс его. Там что-то застучало.

— Конфеты, — объяснил он. — Одна из новинок фирмы «Ниноус». Кажется, никак не откроешь. Но чуть нажмешь на пластинку — и конфета ваша. Зачем было ломать голову, чтобы создать подобную штуковину, знают только японцы. Но для нас она сослужит хорошую службу. Кого из мальчиков выберем?

— Никто из них не достиг и годовалого возраста.

— С другой стороны, их развитие соответствует никак не меньше двум годам. Да и предлагаю я тест не на знания. И вообще, я ни в чем не уверен. Итак, имя мальчика?

— Хорошо, пусть будет малыш миссис Брант, — предложила Джанет.

Туда мы и направились.

Миссис Брант проводила нас на задний дворик, где играл Ребенок. Он и выглядел на все два года. Зеллаби вручил ему ларец. Тот потряс его, радуясь грохоту внутри, затем догадался, что там нечто есть и попытался открыть. Тщетно. Зеллаби дал ему поиграть, затем достал из кармана конфету и обменял ее на все еще не открытый ларчик.

— Ну, и что вы собираетесь этим доказать? — спросила Джанет, когда мы покинули гостеприимную миссис Брант.

— Терпение, моя дорогая, терпение, — сказал Зеллаби ободряюще. — Кто следующий?

Джанет предложила ребенка викария, но Зеллаби отрицательно мотнул головой.

— Этот не подойдет, И девочка Полли Раштон тоже.

— То есть? Что за загадки? — рассерженно спросила Джанет.

— Мои свидетели должны быть удовлетворены полностью. Назовите кого-нибудь еще.

Мы остановились на малыше миссис Дорри. Представление повторилось. Однако, мальчик, поиграв немного с ларчиком, протянул его Зеллаби и выжидательно посмотрел на него. Тот показал малышу как ларец открывается и позволил ему сделать это самому и вынуть конфету. Зеллаби положил внутрь другую конфету, закрыл коробочку и протянул ее мальчику.

— Попробуй еще разок, — предложил.

Малыш без труда открыл ларец и получил вторую конфету.

— А теперь, господа, давайте-ка вернемся к нашему первому подопытному, сыну миссис Брант, — предложил Гордон Зеллаби.

В саду он снова дал Ребенку коробочку. Малыш миссис Брант взял ее с нетерпением. Без малейших колебаний он нажал и сдвинул пластину и вытащил конфету, словно всю жизнь только этим и занимался. Зеллаби взглянул на наши ошарашенные лица и довольно улыбнулся. Снова закрыл коробочку и протянул ее малышу. Представление повторилось.

— Ну, кого-нибудь еще?

Мы побывали еще в трех семьях в разных концах деревни. Никто из Детей ни на минуту не был озадачен. Они открывали ларец так, словно были досконально знакомы с его устройством и содержимым.

— Интересно? — поинтересовался Зеллаби. — А теперь давайте примемся за девочек.

И мы полностью повторили эксперимент, за исключением того, что Зеллаби открыл секрет не второму, а третьему ребенку, однако результат был тем же.

— Они очаровашки, не правда ли? — улыбнулся Зеллаби. — Может, еще чего-нибудь придумаем?

— Чуть позже, — попросила Джанет. — Сейчас я хочу чая.

Все вместе мы вернулись к нам в дом.

— Я надеюсь, вы достойно оценили идею с коробочкой, — удовлетворенно сказал Зеллаби, скромно уминая сэндвич с огурцом. — Эксперимент прошел просто великолепно.

— Так, значит, вы уже пробовали другие идеи? — спросила Джанет.

— О, массу. Одни были трудновыполнимые, другие не полностью завершенные. И потом — у меня совершенно не было нити, за которую можно было потянуть.

— А теперь что — такая нить появилась? Что-то я очень сомневаюсь.

— Не скромничайте, моя милая.

Зеллаби сжевал еще один сэндвич и посмотрел на меня двумя вопросительными знаками вместо глаз.

— Вы считаете, что тут же начну подтверждать выводами результаты вашего эксперимента? Дескать, что знает один мальчик — знают и все остальные, и что у девочек процесс этот протекает иначе. Я вполне с этим согласен, ежели тут не наблюдается какого-нибудь подвоха.

— Уважаемый…

— Но согласитесь, что выводы вот так, сразу не получатся. Все это еще нужно перетереть между полушариями мозгов.

— Да, конечно, я понимаю. Я в целом и сам не сразу дошел, — кивнул Зеллаби.

— Но вы посчитали необходимым посвятить нас в свои результаты?