Клиффорд Саймак - Живи высочайшей милостью

— Думаю, вы правы, — согласилась Мелисса. — Не могу выразить этого словами, но чувствую, что так и было. Сандра была не похожа на нас и держалась особняком. То, что правильно для нас, вполне могло не быть правильным для нее.

Они развели костер, приготовили еду, сварили кофе и, присев на корточки вокруг костра, принялись за ужин. Вышла луна, высыпали звезды; одинокая ночь вступила в свои права.

Лэнсинг держал кружку с кофе обеими руками и время от времени отпивал из нее. Его мысли вернулись к Хаосу и Юргенсу; в первую очередь к Юргенсу. Мог ли он что-нибудь сделать для спасения робота, спрашивал себя Лэнсинг. Если бы он соображал быстрее, сумел бы он перехватить друга, летевшего вниз вместе с песком, вытащить его в безопасное место? Он не видел такой возможности и все же не мог отделаться от чувства вины. Конечно, он пытался помочь роботу, он рискнул ступить на зыбучую поверхность обрыва, и все же этого было мало. Он предпринял попытку, она провалилась, и из-за неудачи он чувствовал себя виноватым, хотя и сам чуть не погиб. А что с Юргенсом? Куда он попал, где он сейчас? Он, Лэнсинг, не оказал другу даже любезности посмотреть, куда тот исчез. Он был занят собственным спасением, хотя должен был каким-то образом узнать, что происходит с Юргенсом. Похоже, угрюмо подумал Лэнсинг, он кругом виноват и никуда не денешься от чувства вины.

Вероятнее всего, Юргенс катился вниз, не в силах остановить скольжение, пока не достиг места, где черный занавес ревущего Хаоса (чем бы ни был Хаос!) соприкасался с песком. Что случилось потом? Что проговорил Юргенс перед тем, как сорвался вниз? Конец всему. Прощай, Вселенная. Все поглощает тьма. Что знал Юргенс? Или это были только слова? Что он мог знать?..

Странным образом, подумал Лэнсинг, исчезали его спутники. Пастор ушел через дверь. Генерал был захвачен (захвачен ли?) двумя рядами напевающих машин.

Поющая башня высосала жизнь из Сандры. Юргенс скатился в Хаос. И наконец, Мэри — Мэри ушла. Но Мэри еще не пропала — по крайней мере, он надеялся на это, — она не исчезла подобно остальным. С Мэри еще не все потеряно.

Его размышления прервал Джоргенсон:

— Лэнсинг, вы так глубоко задумались.

— Я размышлял о том, что же нам делать утром, — откликнулся Лэнсинг.

Это было неправдой, но что он мог ответить Джоргенсону?

— Полагаю, нужно идти в город, — сказал Джоргенсон. — Вы ведь сами предложили это.

— Пойдете со мной? — спросил Лэнсинг.

— Я не вернусь в город, — заявила Мелисса, — я была там и…

— Вы не пойдете в город, вы не пойдете на север, — раздраженно прокомментировал Джоргенсон. — Не слишком ли много мест, куда вы отказываетесь идти? Клянусь Богом, с меня хватит. Еще немного, и я оставлю вас одну. Мне надоели ваши капризы.

— Думаю, мы сэкономим время, если пойдем напрямик, — сказал Лэнсинг.

— Что значит напрямик?

— Посмотрите. — Лэнсинг поставил кружку и, разровняв песок, стал рисовать пальцем карту. — Покинув город, мы шли по дороге через бедленды. Двигались к западу, а в основном на север. После гостиницы мы пошли прямо на запад, к башне. По-моему, есть более короткий обратный путь.

Лэнсинг провел линию, обозначавшую дорогу через бедленды, а под прямым углом к ней другую — их путь между гостиницей и башней. Затем он начертил прямую, соединяющую башню и город.

— Если идти так, будет короче. Видите, дороги образуют треугольник. Вместо того чтобы идти вдоль двух катетов, можно идти по гипотенузе. Прямо на юго-запад.

— Мы опять попадем в незнакомые нам места, — запротестовал Джоргенсон. — Да и дороги там нет. Мы заблудимся в бедлендах.

— Можно проверять курс по компасу. И не исключено, что бедленды не простираются так далеко на запад. Этот путь короче.

— Ну, не знаю, — пробормотал Джоргенсон.

— Зато я знаю и пойду именно так. Вы присоединитесь ко мне?

Джоргенсон колебался.

— Мы пойдем с вами, — наконец решился он.

Они вышли рано на рассвете. Через час или около того путешественники пересекли текущую на восток реку; в нескольких милях ниже по течению стояла гостиница. Они воспользовались бродом и почти не промокли.

Характер местности стал меняться. Отлогий склон, берущий начало у реки, незаметно переходил в холмы; они поднимались все выше и выше. Пустыня отступала. Песок сменяла трава. Появились деревья; их становилось все больше, а сами они все выше. Между холмами лежали небольшие долины. Крошечные кристально чистые ручьи искрясь бежали среди скал.

К концу дня путешественники поднялись на вершину самого высокого холма. Перед ними лежала широкая долина — значительно больше тех, что они видели раньше. Она была покрыта пышной растительностью, деревья сбегали к большой реке, протекавшей далеко внизу. А ближе, в западном конце долины, в небо спирально поднимались несколько тоненьких струек дыма.

— Люди! — воскликнул Джоргенсон. — Там должны быть люди!

Он рванулся вперед, но Лэнсинг остановил его.

— В чем дело? — спросил Джоргенсон.

— Не надо нестись сломя голову.

— Говорю же вам, там люди!

— Вероятно. Но все равно не стоит спешить, равно как и подкрадываться к ним. Дадим им знать, что мы здесь, пусть у них будет возможность присмотреться к нам.

— Все-то вы знаете, — усмехнулся Джоргенсон.

— Не все, — спокойно ответил Лэнсинг, — но во мне говорит здравый смысл. Нужно дать им возможность рассмотреть нас или без шума обойти их и идти дальше.

— Мы должны пойти к ним, — заявила Мелисса. — Мэри может быть там. Или они что-нибудь знают о ней.

— Маловероятно, — возразил Лэнсинг. — Я уверен, она пошла в город и не могла попасть сюда.

— Мы идем туда! — В голосе Джоргенсона зазвучали воинственные нотки. — Может быть, там кто-нибудь знает, что происходит. Фактически это первая реальная возможность что-то узнать.

— Ну что ж, — уступил Лэнсинг, — пошли.

Они спустились с холма и стали медленно продвигаться по долине в направлении дымов. Их заметили, кто-то закричал, забил тревогу. Трое путешественников остановились и стали ждать. Спустя короткое время они увидели небольшую группу людей — человек десять или около того. Трое мужчин двинулись навстречу пришельцам.

Лэнсинг разглядывал троицу. К ним приближался старик с седыми волосами и бородой. Двое его спутников были моложе — блондин с бородой соломенного цвета и светлыми волосами, спадающими на плечи, и угрюмый смуглолицый темноволосый человек, без бороды, но лицо покрыто густой щетиной. Одеты они были в лохмотья, локти торчали наружу, на коленях дыры, кое-где неумело зашитые. На старшем из мужчин было надето нечто напоминавшее жилет из меха кролика.

Троица остановилась в нескольких шагах от путешественников. Желтоволосый человек заговорил.