Юрий Козловский - Особый район

Он заметил стоящую неподалеку племянницу Егора Афанасьевича и подошел к ней.

— Ну, здравствуй, Аня Кривошапкина! — сказал он, подхватив ее под руку и отводя в сторону от толпы. — Рассказывай, как там дядя Егор?

— Дома он, — ответила девушка. Подойдя к ней, Незванов привлек к Ане взгляды всех односельчан, смутив ее до пунцового цвета щек. — Так-то он ничего, только выходит редко, ноги у него болят.

— Ты сейчас к нему не зайдешь? — спросил Иван Петрович.

— Зайду, если надо, — послушно кивнула девушка. — А что передать?

— Скажи, что я вечером у него буду. И вот это ему отнеси, — Незванов протянул Ане объемистую сумку, но тут же поправился: — Впрочем, что это ты сама будешь таскать? Вот тебе провожатый! — он показал на Бестужева. — Ты уж займи нашего капитана, пока мы с Ильей Григорьевичем будем скучными делами заниматься. Договорились?

— Хорошо, — согласилась Аня. — Только вы постарайтесь недолго…

— А это уж как получится. Или кавалер не по вкусу? — улыбнулся Иван Петрович и повернулся к Бестужеву. — Как, капитан, не сробеешь? Поможешь красивой девушке?

Все это время Артем, не отрываясь, смотрел на Аню. В прошлый свой приезд на Тоболях, полгода назад, он почти не обратил на нее внимания, в памяти осталась только стройная фигурка, тонкие черты не слишком типичного для местного населения лица и то, что она окончила университет и работает учительницей. А вот теперь, хорошо рассмотрев девушку, удивился — как он тогда не обратил на нее должного внимания? Надо сказать, посмотреть было на что. Откровенно говоря, Артем, городской житель, не обделенный после увольнения из армии женским вниманием, никак не ожидал встретить в глухом якутском селе, все население которого насчитывало хорошо если полтысячи человек, такую, может быть, не красавицу — он затруднялся найти слово, характеризующее внешность девушки, — но очень примечательную личность. Красавица в современном понимании, вдолбленном телевидением в сознание людей, — это особа женского пола с ногами от ушей и безукоризненно правильными, чуть ли не выведенными по лекалу чертами лица. А еще обязательны пухлые капризные губки и пустые глаза, в которых светится единственная мысль — возьми меня, если хватит денег!

А тут перед Бестужевым стояла девушка, сравнивать которую с набившими оскомину пустоголовыми «телками» казалось кощунством. По случаю теплого дня она была одета в короткое платье из легкой ткани, открывающее еще не загорелые, чуть угловатые плечи. А ноги… Нет, с такими ногами не ходят по подиуму. По подиуму ходят на тонких подламывающихся ходулях. А эти ноги хотелось просто целовать… И лицо, необычайно выразительное даже без малейшего следа косметики…

— Эй, капитан! — услышал он голос Незванова. — Ты что, оглох? Или язык отнялся? Девушка ведь ждет!

— Да, конечно… — опомнился Артем и подхватил сумку. — Пойдем!

Принимая сумку у Ани, он коснулся ее руки, и между ними будто проскочил электрический разряд. Бестужеву захотелось продлить касание, но девушка тоже что-то почувствовала, быстро отняла руку и отвернулась, избегая смотреть на него.

Незванов, перегнувшись пополам, влез на заднее сиденье «Нивы» — при его росте это было не так-то просто. Водитель, молодой якут, нажал на педаль газа так, что колеса пробуксовали по гравию взлетной полосы, и машина помчалась к конторе совхоза, до которой и было-то меньше километра. Но народ не спешил расходиться от удивительного красного самолета, и Артем с сомнением посмотрел на мальчишек, с гордым видом окруживших летающую машину.

— Не переживайте, — заметив его взгляд, сказал Володя Атласов. — Все будет в порядке. У меня ребята ответственные.

— Если поднимется сильный ветер, найди меня, — попросил его Бестужев и, повернувшись к Ане, сказал: — Ну что, идем?

Отойдя от дельтаплана, он почувствовал на себе чей-то злобный взгляд. Обернувшись, увидел, что взгляд принадлежит молодому якуту, одетому в фирменный джинсовый костюм, и догадался, что это и есть Роман Пройдисвит, про которого ему рассказывал Стас Сикорский. Вот только что этот парень имеет против него, судя по неприязненному взгляду? Артем заглянул ему в глаза. Заметив это, Пройдисвит отвернулся и, пятясь, постарался смешаться с толпой.

Летом Тоболях выглядел совсем не так, как зимой, но дом Егора Афанасьевича Артем узнал сразу. Аня без стука открыла незапертую дверь, и они, пройдя через сени, вошли в большую светлую комнату.

— Дядя Егор! — позвала девушка. — Дядя Егор, ты дома?

Ей никто не ответил. Аня прошлась по всем комнатам, но старика нигде не оказалось.

— Подождите меня здесь, я к соседям сбегаю, — попросила Аня и, не дожидаясь согласия, выбежала из дома.

Артем с любопытством огляделся по сторонам. Одну стену занимали два больших окна, другая, слева от нее, была увешана поблекшими старыми фотографиями в рамках. Были здесь и снимки самого Егора Афанасьевича Кривошапкина, где совсем еще молодого, где постарше. Рядом висела фотография чем-то похожего на него якута в военной форме старого образца, времен Отечественной войны, с погонами старшины и несколькими орденами, среди которых угадывались два ордена Славы. А выше красовался портрет еще одного якута в заправленных в сапоги шароварах с широкими казачьими лампасами, лихо заломленной фуражке и погонами с двумя маленькими звездочками. Правой рукой он опирался на оголенную шашку, а левой обнимал за плечо симпатичную миниатюрную якутку. На груди его висели два Георгиевских креста.

Слева от фотографий на стене красовались несколько грамот с золотым тиснением, а справа, в красном углу, обрамленные чистой белой занавеской, висели несколько икон, а под ними — потушенная лампадка. Все это было так похоже на то, что Артему приходилось видеть в деревенском доме бабушки с маминой стороны, что от воспоминаний у него защемило сердце.

— Ну что, нашла? — спросил он у вошедшей Ани.

— Нашла, — обреченно махнула рукой девушка. — У соседа. Араку они пьют, теперь нескоро придет.

— Что еще за арака? — спросил Артем.

— Это водка такая, из молока делают, — ответила Аня. — Или тарасун еще называют. Она некрепкая, но все равно пьяный будет. А ведь раньше он не пил, пока тетя Надя не умерла.

— И что теперь будем делать? — спросил Артем. — Ждать хозяина или прогуляемся пока?

— Знаете что, — предложила девушка, — пойдемте ко мне. Я тут рядом живу. Пока ваш директор вернется, я вас хоть обедом накормлю.

— А если он меня искать станет? — засомневался Бестужев.

— Не беспокойтесь, у нас тут все всё знают, — ответила Аня. — Захочет — найдет.

Дом, куда привела Артема Аня, был раза в три меньше, чем у Егора Афанасьевича. Неказистый снаружи, почерневший от старости, изнутри он оказался уютным и чистеньким, но совсем небольшим, состоящим всего из двух комнат и маленькой кухни. Усадив его на старенький продавленный диван, девушка ушла хлопотать над плитой. Артем огляделся по сторонам. Обстановка была небогатой, зато книжный шкаф оказался битком набит книгами, среди которых он увидел собрания сочинений Чехова, Тургенева, Бальзака, Джека Лондона, Жюля Верна и даже Ключевского. У Артема невольно захолонуло сердце, потому что почти такая же библиотека досталась его отцу от покойного деда. Или, может быть, это произошло просто потому, что в то время выбор был невелик и образованные люди покупали одинаковые книги?