Юрий Козловский - Особый район

Бестужев предпочитал молчать и слушать, как и Страгон, на губах которого в отблесках пламени костра угадывалась таинственная улыбка. Заметив эту улыбку, Мюллер смущенно умолк, но вскоре снова заговорил, сменив тему.

— Страгон, — его голос звучал нерешительно, словно он хотел задать какой-то вопрос, но стеснялся это сделать. — Ты завтра уходишь…

— Да, — коротко ответил старик.

— Уходишь… — задумчиво повторил Мюллер. — Больше мы никогда не увидимся.

— Скорее всего, — подтвердил Страгон.

— Так, может быть, ты на прощание расскажешь нам о себе? — стараясь скрыть волнение, Мюллер подвел разговор к тому, что интересовало его больше всего. — Кто ты, почему так отличаешься от остальных людей и как делаешь то, чего не умеют делать другие?

Выпалив это, он облегченно вздохнул, замер и впился глазами в старика, ожидая ответа. Тот помолчал немного, следя за игрой огня в костре и поднимающимися от него искрами, потом ответил:

— Да. Я расскажу вам. Вы имеете на это право. Но не требуйте от меня слишком многого.

Артем раскрыл от удивления рот. Сам он уже несколько раз, заходя с разных сторон и задавая невинные, на первый взгляд, вопросы, пытался выведать у старика то, о чем сейчас спросил Мюллер, но всякий раз Страгон, изящно меняя тему разговора, уходил от ответа. Неужели он так расчувствовался, сидя у костра?

После произнесенных слов старик молчал так долго, что можно было подумать — он забыл про свое обещание. Но никто не решался нарушить тишину, нарушаемую лишь потрескиванием веток в костре. И только тогда, когда молчание стало уже тяготить, он заговорил снова:

— Недавно я прочитал вашу священную книгу. Думаю, вы знакомы с ней…

— Библия? — нерешительно спросил Мюллер.

— Да.

— Более или менее, — ответил за всех Альберт Генрихович. — Но вряд ли кто-нибудь из нас прочитал ее от начала до конца.

Артем согласно кивнул, а Валера и вовсе промолчал, потому что ни разу в жизни не только не заглядывал в Библию, но даже не держал ее в руках.

— А зря, — покачал головой Страгон. — Если бы вы сделали это и осмыслили ее сердцем, то стали бы смотреть на мир немного по-другому. Но не будем отвлекаться. Так вот, там, в самом начале, говорится о людях, живших по многу сотен лет. И это не миф, а чистая правда. Но сказано про них далеко не все. Велик был не только срок их жизни. Велики были и их дела. Они от рождения были наделены такими способностями, про которые вы давно забыли. Их цивилизация очень долго развивалась без всяких помех, войн и кризисов и достигла таких высот, что они решили — вот, мы стали вровень с самим Создателем! Но это была роковая ошибка. Гордыня привела к тому, что они навлекли на себя гнев Создателя и погубили себя своими же руками. Их осталось очень мало, всего несколько сотен. А потомки очень быстро забыли все, что знали их отцы, и жизнь их стала коротка.

Страгон снова замолчал, и пауза длилась несколько долгих минут.

— Но однажды оставшиеся в живых обнаружили, что у их дичающих потомков иногда, очень редко, рождаются дети, обладающие всеми их качествами и способностями. Они стали искать их по всему миру, обучать всему, что знали сами, и эти дети понесли сквозь время наследство предков. Я не знаю, дожили ли они до вашего времени, но очень надеюсь, что такие люди есть и в вашем мире.

— Значит, вы… ты… — один из них? — дрожа от возбуждения, спросил Мюллер о том, о чем Артем давно уже догадался.

— Да, — спокойно, без всякого пафоса ответил старик, подкинув в потухающий костер несколько толстых, пахучих веток стланика.

— Сколько же тебе лет? — Раз уж начался вечер вопросов и ответов, Артем тоже решил поучаствовать в нем.

— Намного больше, чем ты думаешь, — улыбнулся Страгон.

— И все-таки?

— Больше семисот. А точнее, семьсот двадцать три.

— Ого! — не удержался Валера Седых. — Сказка какая-то! Никогда не поверю!

— Нет, сынок, это не сказка, — строго сказал старик. — И рассказал я вам об этом только потому, что завтра мы расстанемся с вами навсегда. Вот если вы начнете рассказывать это другим, тогда уж точно все превратится в сказку!

— Подожди, Валера, не мешай! — с досадой оборвал Валеру Мюллер и снова обратился к Страгону: — Вот ты сказал, что потомки, а значит, и мы в том числе, забыли о способностях предков. Так, может быть, если забыли , то когда-нибудь могут и вспомнить? Может быть, это не навсегда?

— Знаешь, — старик с любопытством посмотрел на Альберта Генриховича. — Ты попал прямо в точку. Мы считаем это главной целью своего существования. Признаться, я мечтал о том, что, попав в ваше время, увижу мир, в котором наступило возрождение. Не сбылось… Даже такого огромного отрезка времени оказалось недостаточно. Может быть, там, куда я уйду завтра…

— Тогда обитатели того мира точно найдут способ высвободить наш район из временной ловушки! — продолжил его мысль Мюллер. Он был по-настоящему счастлив, потому что исполнилась его заветная мечта — он оказался причастен к настоящей Тайне!

— А ведь знаете, — Страгон вернулся к прежней теме, — у всех вас сохранились все задатки, свойственные вашим предкам. Только они спят, спрятанные где-то очень глубоко в подсознании. Иногда у некоторых людей какие-то крохи из памяти предков прорываются в сознание, и они начинают творить мелкие чудеса. Но это такая мелочь по сравнению с тем, на что они стали бы способны, откройся подсознание полностью!

Артему показалось, что сейчас старик расскажет о тех способностях, которые недавно открылись у него, и бросил на него отчаянный взгляд. Ему вовсе не хотелось выглядеть в глазах жителей поселка этаким колдуном, способным читать мысли и подчинять их своей воле. Но Страгон незаметно подмигнул ему, и Артем понял, что тот не собирается выдавать его тайну.

— Значит, каждый из нас может стать таким, как ты? — Мюллер широко раскрыл глаза. — Я имею в виду, в принципе.

— В принципе — да, — старик смотрел на него, как взрослые смотрят на задающего вопросы любопытного ребенка, с усмешкой и любовью. — Если бы мы еще знали, как это сделать, то, уверяю тебя, давно бы сделали.

Вопросы сыпались из Мюллера один за другим, и Артем понял — если его не остановить, это может продлиться до утра.

— Альберт, — он тронул Мюллера за плечо, — у Страгона завтра тяжелый день, и ему нужно отдохнуть.

— Не мешай! — стряхнув его руку, воскликнул Мюллер, возмущенный тем, что кто-то посмел помешать его прикосновению к тайне, но Бестужев заглянул ему в глаза, и он сник с обиженным видом.

Через несколько минут они улеглись на умопомрачительно пахнущую хвоей подстилку из стланика. Обычно Бестужеву для того, чтобы заснуть, хватало мысленного приказа самому себе — «спать!», но сегодня он почему-то очень долго лежал с открытыми глазами и смотрел на крупные перемигивающиеся звезды.