Андрей Ерпылев - Второй шанс

– Да я этого брехуна разделал бы, как Бог черепаху!

– Ты? Соломоныча? Не смеши. Да и что тебе это даст? Лучше слушай сюда…

Но поговорить друзьям не дали.

– Курите? – как всегда неслышно, вынырнул из-за тента Змей, один из командирского «воинства». – Докуритесь… Так полыхнет – одни подковки от сапог останутся. Я вот как-то…

– Командиру стучать побежишь? – перебил его Константин, нахмурившись. – Беги, беги…

– Да нет, конечно… Курите, мне-то чего…

– Ну и топай тогда.

Боевик тем не менее не уходил, переминаясь с ноги на ногу.

– Вы это… Охотники вроде…

– Вроде того. А ты что – поохотиться хочешь?

– Не-е… Я это…

– Да не мямли ты! Говори толком.

Парень помялся, почесал коротко стриженный затылок и, наконец, решился:

– Да шеф куда-то запропал… Вроде как на разведку отправился, когда это дура железная забарахлила. Надолго, говорит, встанем, я, говорит, пройдусь посмотрю, чего там впереди…

– Ну и чего? Пошел и пошел. Человек взрослый, бывалый, не пропадет и без нянек…

– Так ведь четыре часа прошло… – тоскливо протянул «говорун». – А уходил когда, сказал, на полчасика.

– Ну пойдите да поищите, – Косте уже надоел этот беспредметный разговор. – Может, ногу подвернул.

– Да не можем мы его след найти! – выпалил парень. – В лесу этом чертовом… Крутимся и крутимся на одном месте, будто леший водит… Может, вы пособите? Вы ж охотники, следопыты…

– Ну уж и следопыты…

Да-а… Тайгой окружающий лес уже нельзя было назвать при всем желании, но проходимости это совсем не добавляло.

Густейшие заросли березы, осины и совсем неуместного здесь клена, кажется, бука и еще каких-то неопознанных деревьев, перемежающихся кустарником, были густо перевиты разнообразными вьющимися растениями, лишь одно из которых легко опознавалось благодаря иссиня-черным гроздям, напоминали джунгли. Некоторые из «лиан» толщиной «стволов» превосходили деревья, которые обвивали. Если бы преодолевать это месиво пришлось в пору его расцвета – весной или летом, – на затее сразу же следовало поставить жирный крест. Слава Богу, часть листвы уже облетела, и «зеленка», как выразился один из «самохваловских», явно видавший «зеленку» настоящую, афганскую либо чеченскую, превратилась в полупрозрачный занавес, да и то изрядно «траченный».

Дивясь, как можно потерять след в таких условиях, Константин уверенно шагал вперед, примечая то свежесломанную веточку, то содранный клочок коры, то расплющенный перестоялый гриб, в коричневом месиве шляпки которого четко отпечатался глубокий протектор спецназовского ботинка. Отличные ориентиры. Конечно, для наметанного глаза…

За спиной, след в след, тяжело топал Павел, особенным талантом следопыта не отличавшийся. Но не ронять же авторитет друга в глазах «волкодавов», пыхтящих в хвосте процессии? Поэтому Лазарев то и дело оборачивался к нему и шепотом «советовался» относительно того или иного «вещдока»:

– Вот вроде бы свежий слом…

– Точно.

– А может, старый?

– Нет, похоже, свежий…

И довольно вслушивался в уважительное перешептывание головорезов позади. Да-а! Мускулами вас, ребята, Господь не обидел, но вот в отношении всего остального…

Чтобы не оконфузиться на обратном пути, попутно «следопыт» оставлял на кустах и стволах деревьев и свои заметки: будто бы случайные затесы лезвием «мачете» [90], изготовленного из широкого ножовочного полотна. Подобным инструментом путешественникам пришлось, как и многим другим, обзаводиться на ходу, когда выяснилось, что легкой загородной прогулки не получится.

Кстати, такие же зарубки прошедшего здесь Самохвалова тоже встречались довольно часто, и уповать на то, что командир банально заблудился на обратном пути, не стоило. Если чем-то предводитель и отличался от своих подчиненных, то смекалкой и предусмотрительностью – скорее всего. Следовательно, причина его отсутствия была более чем серьезной. Очень серьезной…

Лес оборвался внезапно, будто магнитофонная лента, кажущаяся бесконечной, но обрезанная взмахом ножниц. И вся поисковая команда разом увидела командира.

Не увидеть его сразу было немыслимо: Самохвалов висел, уцепившись руками, ногами и вроде бы даже зубами за одну из могучих ветвей раскидистого дерева, одиноко растущего посреди огромной поляны. Висел на десятиметровой высоте, делая титанические усилия, чтобы не свалиться вниз со своего насеста, сотрясающегося словно мачта корабля в бурю.

Источник бешеной тряски следопыты разглядели даже раньше, чем пропавшего шефа…

– Вот ни хрена себе!..

Конечно, выражения, которыми обменивались потрясенные увиденным охотники и боевики, имели значительно более высокий градус эмоциональности, но ведь эти строки могут читать и дамы…

Никто из них никогда не был в Африке, но для того, чтобы узнать в монстре, беснующемся у древесного ствола, носорога, визит в Кению или Танзанию не требовался. Правда, носорог этот имел размеры, раза в два превосходящие привычные, и к тому же был с ног до кончика морды, увенчанной длинным изогнутым рогом, покрыт свалявшейся рыже-бурой шерстью, но это мало что меняло.

– Атас! Валим! – пискнул один из Самохвалоских бойцов и, не дожидаясь реакции «соратников», рванулся обратно в чащу, проламываясь сквозь нее почище иного носорога: ужас придал ему поистине нечеловеческие силы.

– Стой, чудило! – запоздало прикрикнул на него командир, но дурной пример уже сделал свое черное дело, и еще двое «бойцов», пятясь испуганными раками и выставив перед собой автоматы с побелевшими на спусковых крючках пальцами, втянулись в только что проделанную просеку.

Нужно отдать им должное – отступали они по всем правилам военного искусства, но переполох, наделанный первым беглецом, все-таки привлек внимание разъяренной твари.

Принято считать, что носороги, обладая довольно слабеньким зрением, имеют очень чуткий слух. Вот и теперь, отвлекшись от обработки древесного ствола, который бодало с размеренностью свайного молота, чудище развернулось всем телом в сторону источника нового звука.

Нужно заметить, что спереди этот представитель непарнокопытных выглядел еще кошмарнее, чем сзади, и воинство тут же уменьшилось еще на двух человек. Собственно говоря, теперь оно состояло всего из трех – двух друзей-охотников и Клеща – командира боевиков, временно замещавшего раненого Макара, да и тот, судя по виду, многое бы отдал, чтобы вновь оказаться во главе своих подчиненных… Но самообладание у бывалого вояки все равно оставалось на высоте.

– Тих-хо… – прошелестел одними губами Костя, сжимая в мигом вспотевших ладонях карабин и лихорадочно вспоминая: дослан ли в ствол патрон или по-прежнему покоится в магазине. – Он нас не видит…