Дмитрий Глуховский - Рассказы о Родине

Погибнуть — если не получится ничего доказать. Тогда — как подобает, уйти в клубах дыма и пламени. Но если удастся убедить руководство, обличить американцев или саму Машину… Тогда, может быть, за заслуги перед Родиной… Его оставят? Ведь и обрекшие его зловещие цифры тогда будут неверными, и руководство будет должно признать это…

На Казанском вокзале Сергей Васильевич сразу нырнул в толпу, надвинул на глаза шляпу и посеменил к метро.

Турникет на входе зло лязгнул в сантиметре от былого; Чистяков сначала и это списал на происки искусственного интеллекта, но потом окрик дежурной расставил все по своим местам. Забыл заплатить!

Добрался до Покровки, отыскал квартиру сына и принялся названивать в дверь. Ничего, что семь утра. На войне как на войне.

— Нужен тротил. И противопехотные мины. Срочно, — огорошил он сонного усатого здоровяка.

— Бать… Какой тротил? — тот поморгал и зевнул.

— И «Газель», чтобы отвезти. С остальным я сам справлюсь, — решительно заявил Чистяков. — Смотри, сына, не подведи!

— Погоди, бать. Я под кроватью гляну, может завалялось чего с дня рождения, — генерал поскреб в промежности и побрел в комнаты.

Сергей Васильевич присел на табурет. Клонило в сон. Но не уснул: через закрытую дверь долетело тревожное: «…собирается что-то взрывать. Скорее приезжайте…».

— Иуда! — горько прошептал Чистяков.

Не дослушивая до конца сыновьего доноса — хоть и интересно, в ЧК он жалуется, или в дурку? А может, напрямую Машине?! — Сергей Васильевич тихонько притворил за собой дверь и шагнул в лифт.

Итак, взрывчатки нет.

Делать нечего. И терять время дальше нельзя.

— В коробках — динамит! Здание захвачено! Я требую прямой линии с Президентом! — заорал Сергей Васильевич в звенящий от напряжения громкоговоритель.

Картонные коробки, забитые бумагой и связанные скакалками, равномерно заполняли холл Центризбиркома. Сверху в каждом ящике лежали бюллетени из чистяковского чемодана. Охрана сама помогла таскать коробки из угнанной «Газели» внутрь: Сергей Васильевич сказал, что приехали голоса, уворованные демократами, а в такое не поверить преступно.

В вычислительный центр — к самой Машине — его, правда, так и не пустили; но раз никакой взрывчатки на самом деле не было, то какого черта. Теперь ставка только одна — на силу убеждения.

Снаружи здание постепенно окружала милиция, подтягивалась группа «Альфа», разворачивали спутниковые антенны телевизионщики.

— Тут хватит, чтобы весь квартал к едрене фене вынести! — взвизгнул громкоговоритель. — Я, Чистяков Сергей Васильевич, требую прямой линии с Президентом! У меня информация государственной важности! Я буду считать до десяти, а потом снесу ваш Центризбирком и все, что вы успели вокруг понастроить…

Ответом ему был только вой сирен.

— Раз, — угрожающе произнес Сергей Васильевич. — Два. Три.

Надо было хотя бы ампулу с цианистым калием в зубе…

— Четыре. Пять. Шесть…

Хотя, наверное, сейчас снайпер одним выстрелом в лоб снимет, и все…

— Семь. Восемь…

В здании погас свет. Вот и Машина вмешалась…

— Девять…

Дверь отворилась и по полу заскользил на середину холла какой-то предмет, вроде бы привязанный веревкой. Газ? Бомба? Что-то белое…

Телефон! Белый гербовой телефон!

Аппарат зазвонил. Сирены на улице почтительно умолкли.

— Слушаю вас, — спокойно сказал голос на том конце вертикали.

— Товарищ Президент! Докладывает Чистяков! Мною раскрыт заговор! Система ГАС «Выборы» совершает самостоятельные действия, которые неподконтрольны руководству нашей страны, Партии и Правительству! — взволнованно оттарабанил Сергей Васильевич. — Цель — дискредировать избирательную систему, подорвать стабильность в нашей стране!

— Чистяков? Это который… — удивленно начал Президент.

— Так точно! Тот самый! — обрадовался Сергей Васильевич. — У меня есть две версии происходящего! Первая: система ГАС «Выборы» действует по своей воле, потому что в ней завелся искусственный интеллект! Вторая: система ГАС «Выборы» на самом деле является агентом влияния, внедренным американскими разработчиками программного обеспечения! В любом случае, Машина будет совершать непредсказуемые поступки… Ввиду грядущих президентских выборов… Свободных и честных не получится ведь… Она взбесилась, товарищ Президент!

— Чушь!

По крыше Центризбиркома тихо и нежно, будто балетными чешками, зашуршала штурмовая группа отряда «А». В грудь и лоб Сергея Васильевича уперлись тонкие красные лучики. И хотя старик знал — так щупают мишень лазерные целеуказатели спецназовских винтовок, ему все равно казалось, что это Машина смотрит на него насмешливо тысячей своих глаз.

— Слушай, Чистяков, — Президент понизил голос. — Открою тебе государственную тайну. ГАС «Выборы» не может ожить. Никакой системы нет.

— Как?! — растерянно пробормотал Сергей Васильевич и полез в штаны за корвалолом. — Как нет?

— Тут технические детали… Погоди, вот глава Центризбиркома трубку рвет. Слушай!

— Все программное обеспечение Машины — это экселевская табличка! — радостно сообщил смертнику другой голос — толстый, чинный.

— Ажурная работа! Какие бы цифры ни были — в итоге у всех вместе все равно получается ровно сто процентов. Сама, собака, пересчитывает, представляешь? Скажем, у нашей Партии — восемьдесят процентов, тогда у коммунистов — десять, и у демократов — десять. А вместе — сто! А вот, например, у нашей Партии семьдесят девять с половиной процентов, у коммунистов — двенадцать и семь десятых… И она тут же сама считает, сколько у демократов. У нас ведь раньше как было? Начнут голоса в прямом эфире подсчитывать — и вечно тебе: то сто три процента в итоге, то девяносто восемь! Никак не сходилось, позор на всю страну. Но теперь американцы нам все отладили. Теперь у нас настоящая демократия западного образца будет. Без ошибок и скандалов. Гейтс лично привозил дискету, устанавливал. Электронное голосование! И бюллетеней никаких не надо. Всего-то нужно — десять кнопок с цифрами, запятая и кнопка «Ввод». Прогресс — его не остановить!

— Погодите… Постойте… А зачем же вам все эти железные ящики по всей стране? В них-то что? — путаясь в мыслях, прохрипел Чистяков.

— Для солидности, — сказал глава Центризбиркома. — И чтоб наводить страх на вассалов! А внутри у них, Чистяков, лампочка. Светодиодная, по последнему слову техники. На тридцать лет стабильности в стране должно хватить!

— Теперь у нас всегда сто процентов будет, — вступил Президент. — Так что ты, Чистяков, за выборы не переживай. Обеспечим. Нет никакого бога из машины.

Красные лучики собрались в рой, успокоились и заглянули Сергею Васильевичу прямо в зрачки, прямо в душу. Это он вечности в глаза смотрит, понял старик.