Урсула Ле Гуин - Глоток воздуха

Все эти комнатки оказались небольшими — «захватчица», отнюдь не посягая на права Джорджии как хозяйки, сама предложила ей войти и как следует осмотреть все, что она захочет, — вполне аккуратными и уютными, хотя там, пожалуй, было все-таки тесновато и довольно холодно. Джорджия не видела причин отказывать трем подругам в столь скромном жилье, раз уж оно им там нравится. Да они с мужем наверняка просто завалили бы эти комнатушки всякими ненужными вещами, превратив в дополнительные кладовые. Лучше уж пусть там люди живут, решила она.

Когда же гостья провела хозяйку (но кто был кем?) в ту комнату, где имелся камин, для царившего в подвале холода дальнейших объяснений не потребовалось. «Да, здесь есть камин, — подтвердила молодая женщина, — но мы им не пользуемся», и она пошире открыла дверь, чтобы Джорджия могла заглянуть в комнату и во всем убедиться сама. Но Джорджия, едва сунув туда нос, предпочла тут же вернуться в коридор, признав, что с их стороны весьма разумно вообще не пользоваться подобным очагом. Камин издавал оглушительный монотонный рев, и достаточно было хотя бы издали заглянуть в его раскаленное бессемеровское нутро, как сразу становилось понятно, что к категории «уютных» он ни в коем случае не относится. Лучше уж мерзнуть, чем пытаться регулировать все эти хитрые приспособления — вентиляционные отверстия, фильтры, термостаты и т. п. Это устройство отнюдь не было домашним камином. И явно обладало связью с чем-то весьма серьезным, глубинным. Ничего удивительного, что здесь такой чистый воздух и нет сквозняков!

Затем молодая женщина показала Джорджии просторную, никем не занятую комнату в конце коридора, и той сразу чрезвычайно понравилось это помещение, напоминавшее бальный зал — своим чистым полом и ничем не загроможденным пространством. Отличное место для занятий танцами! Здесь также можно было бы устроить прекрасную рабочую комнату или кабинет. Джорджия была так благодарна этим молодым женщинам за то, что они оставили эту лучшую комнату свободной, что она даже решилась снова спросить свою собеседницу о том, что, как говорится, успела пропустить мимо ушей (она вечно все пропускала мимо ушей!): как имя ее новой знакомой. Ее звали Энн, и Джорджия похвалила себя за то, что у нее хватило духу спросить девушку об этом, ибо ей нравилось и само имя, и его владелица.

Однако их приятная беседа вскоре прервалась: в конце коридора, слева от той большой свободной комнаты, вдруг отворилась дверь и откуда-то снаружи — должно быть, из сада, как это ни странно, — появилась женщина средних лет, среднего роста и умеренной комплекции, явно обладавшая весьма посредственным характером. Она возвестила — без ненужных, с ее точки зрения, объяснений или извинений, — что они с мужем занимают «вон ту спальню чуть дальше по коридору» — то есть за комнатой с камином и как раз напротив комнат девушек. Ее муж в данный момент спит, сообщила она, и она никому не позволит тревожить его сон. Это их комната, и Джорджии нечего совать сюда свой нос!

Когда у тебя в подвале поселяются три тихие, аккуратные и ответственные молодые женщины — это одно дело; но пара немолодых супругов, одна из которых настоящая грубиянка, а второй завалился спать среди бела дня, — это уже совсем другое. Джорджия почувствовала, как в ней закипает раздражение, которое вскоре переросло в настоящий гнев, стоило ей заглянуть за спину этой воинственной и в то же время хитроватой особы и увидеть забитую вещами комнату, откуда так и несло несвежим постельным бельем. Кроме того, она заметила там множество вещичек — всяких графинчиков, рюмочек и рамочек, — которые сия неприятная особа почти наверняка стащила наверху.

— Вряд ли вы сможете здесь остаться, — сказала ей Джорджия, и та мгновенно осыпала ее всевозможными возражениями, требованиями и угрозами. — Хорошо, я приглашу нашего адвоката, — рассердилась Джорджия, уже не в силах сдерживаться, и пригрозила: — Уж он-то заставит вас выплатить все, что вы нам задолжали за квартиру!

Это была победа. Причем безоговорочная. Пребывая в сильнейшем раздражении, находясь в этом странном подвале, Джорджия все же сумела вспомнить убийственную фразу «выплатить все, что вы нам задолжали за квартиру», чем и сразила эту неприятную особу наповал! Потерпев поражение, та поспешила ретироваться, скрывшись за дверью оспариваемой комнаты, а Джорджия снова повернулась лицом к девушке по имени Энн и увидела перед собой ту просторную светлую рабочую комнату, полную воздуха и заманчивых обещаний. Однако, заметив в комнате той грубиянки кое-какие вещи, явно украденные наверху, она вспомнила, что хотела кое-что спросить у Энн, чувствуя к ней определенное доверие — особенно по контрасту с той противной теткой.

Джорджия рассказала девушке, что в начале прошлого лета, собираясь в длительный отпуск, она примерно за день до отъезда убрала куда-то серебряные чайные ложки. Ложки, конечно, немного необычные, но они очень ей дороги — два десятка сувенирных ложечек, коллекция, собранная еще ее бабушкой по матери, единственная фамильная драгоценность, которой удалось пережить такие превратности судьбы, как землетрясение в Сан-Франциско в 1906 году и присутствие в доме жильца, который поселился у них летом во время Депрессии и потом сбежал, унеся с собой все столовое серебро. Этими ложечками не просто постоянно пользовались; теперь, когда цена на серебро так подскочила, они еще и стали вдруг до неприличия ценными; вот она и спрятала их, чтоб лишний раз не волноваться. Вернувшись в августе, она обнаружила, что в последние минуты, наспех прибирая раскиданные вещи и рассовывая их по чемоданам, она куда-то эти ложки засунула и, видно, слишком далеко; в общем, спрятала от самой себя. Она потом искала их в течение нескольких недель, даже все ящики для обуви на чердаке обшарила и все стеллажи в подвале, пересмотрела все в кухонных шкафчиках и кладовках, но ложки так и остались недостижимы — как для воров, так и для самой хозяйки.

— Но не могла же я убрать их сюда, в подвал, верно? — недоуменно пробормотала Джорджия, понимая, что хоть это и невозможно, но все же на свете ничего невозможного нет, так что ложки и впрямь могут оказаться здесь, в этом подвале, о существовании которого никто в семье даже не подозревал.

Девушка по имени Энн молча покачала головой. Она-то знала, что никаких ложек здесь нет. Но если она и знала, где они находятся в действительности, то вслух этого не сказала, хоть и посмотрела на Джорджию с печалью во взоре. И лишь позже Джорджии пришло в голову, что ее молчание, видимо, следует воспринимать как знак того, что этот дом наконец-то полностью завершил свой переход к другим владельцам.