Юрий Никитин - Сингомэйкеры

Еще три дня тому мозг ошалевал, принимая сигналы от кухонной плиты, а сознание лихорадочно пыталось встроить их в привычную систему восприятий. Сегодня я поймал себя на том, что еду в левом ряду, несколько превысив предельно допустимую скорость, одновременно просматриваю последние мировые новости по инету, а когда на съезде с магистрали разом включилась вся домашняя система и в мозг стали поступать всевозможные картинки и отчеты, я совершенно спокойно их воспринял какой-то частью сознания и продолжал следить за дорогой.

В конторе пока только двое справляются с возросшим информационным потоком успешно, остальные столкнулись с трудностями, а у троих коммуникаторы вообще не работают. Мозгоскопия показала, что соединение с нервными волокнами в полном порядке, так что, похоже, мозг сам заблокировал работу коммуникаторов.

После работы я впервые за несколько лет изменил маршруту «дом — офис — дом», проехался по городу, переходя из одной зоны вай-фая в другую, перехватывая обрывки фильмов, эсэмэсок, фотографий, самой разной информации, в том числе и самой что ни есть интимной.

Проголодавшись, отыскал небольшое старое кафе, взял кофе и пирожные, одновременно просматривая местную локальную сеть, повернулся к залу.

Свободных столиков много, я направился к одному, а из глубины зала взметнулась женская рука, веселый голос прокричал щебечуще:

— Юджин, привет!

Я оглянулся, за дальним столиком Мария сияет ослепительной улыбкой кинозвезды, рядом расположился парень в белой рубашке и при галстуке. Я поколебался, но Мария привстала и с энтузиазмом машет обеими руками так, что грудь кокетливо и задорно распрыгалась, на нее с улыбками начали посматривать мужчины.

Я направился к их столику, парень бросил на меня короткий оценивающий взгляд.

— С ума сойти! — проворковала она. — Не думала, что заходишь в такие простые места. Присоединяйся!

Парень рядом с нею мерно двигает по кругу ложечкой в чашке с кофе, прилично одет, хорошо смотрится, хотя взгляд настороженный.

— Я точно не помешаю? — спросил я.

— Мы рады тебя видеть, — заверила Мария и обратилась к парню: — Альберт, ты тоже рад? Вот видишь, Юджин, он тоже рад! Садись, расскажи, где пропадаешь после работы. Юджин, это Альберт, Альберт, это Юджин.

Альберт слабо улыбнулся и кивнул, я тоже улыбнулся, Мария сияет и посматривает победно. Альберт в самом деле хорош: высок и с атлетической фигурой, умное породистое лицо.

Я опустился в кресло напротив, Мария тут же сказала напористо:

— Где пропадал?.. Опять в Боливии?.. Или на Тибете?

Я отмахнулся.

— Если бы, а то в Нью-Йорке. Жара, асфальт плавится, мухи на лету дохнут, а мы всякой фигней занимаемся…

Альберт покровительственно усмехнулся, он явно занимается не фигней, Мария с блестящими глазами переводила взгляд с одного на другого, щеки раскраснелись, а подправленные гелем губы стали еще толще и пунцовее.

— Хорошая фигня, когда с одного конца земного шара на другой конец прыгаешь! Всякий бы хотел такой фигней заниматься! Правда, Альберт?

Альберт скромно улыбнулся.

— Это тебе все бы бежать-бежать-бежать, а я люблю сидеть на месте. И работать.

У него это прозвучало, что если человек не сидит на одном месте, то работы от таких не жди. Мария тоже ощутила, оттопырила обиженно губу.

— Что делать, — вздохнула тихонько, — люблю перемены… И хотела бы везде побывать.

Я отхлебнул кофе, с досадой заметил, что забыл добавить сахар, Мария чарующе улыбалась обоим, щечки раскраснелись. Я разрывал пакетики и направлял белую шелестящую струю в черную жидкость, чувствуя, что Альберт наблюдает за мной спокойно и изучающе.

— Очень быстро надоело бы, — сказал я предостерегающе. — Вон бери пример с Альберта.

Она наморщила носик.

— Я люблю перемены! А он домосед, — фыркнула она. — Его даже на дискотеку не вытащить!

— Меня тоже, — ответил я, — потому что дискотека — дело добровольное. А вот работа… Я тоже предпочел бы сидеть на месте, как Альберт. Вы тоже менеджер, Альберт?

Он неспешно откинулся на спинку стула, красиво очерченные брови приподнялись, а губы презрительно изогнулись. Глаза изучали меня, как некое крупное насекомое. Не опасное, не противное, а просто безмозглое, как та бабочка, что крылышками бяк-бяк-бяк.

— Я специализируюсь на звездных проблемах.

Я кивнул.

— Астроном?

Он усмехнулся с покровительственным пренебрежением.

— Если говорить в самых общих чертах. Вообще-то я ни разу не смотрел в телескоп… и даже не видел самих телескопов. Помню, дедушка мне подарил театральный бинокль, я в него рассматривал девчонок в доме напротив…

Наверное, он думал обескуражить меня таким заявлением, но я только кивнул.

— Понятно, работаете со снимками. Вы непостоянные постоянные как-то рассматриваете?

В его глазах мелькнуло удивление.

— Нет, в данное время я больше проблемой тетранейронов занимаюсь.

— А, хотите разобраться с противоречием принципу исключения Паули?

— Да, — заговорил он осторожно, — это некоторым образом связано с проблемой горизонта Вселенной.

— И что, — полюбопытствовал я, — цифру в десять-тридцать секунд не удалось раздвинуть хотя бы до годика?

— Это мало что дало бы, — ответил он все так же настороженно.

— Но указало бы путь, — заметил я светским тоном.

На его лице все больше проступало выражение неприятного удивления, а Мария с загоревшимися глазами смотрела то на одного, то на другого, это что-то вроде средневековой дуэли за женщину, я напомнил себе, что надо остановиться, это же нечестно, парень сражается всерьез, а у меня в суфлерах весь инет, но надо как-то завершить, я сказал:

— Возможно, предел Грейзена-Зацепина-Кузьмина не совсем корректен.

Он буркнул угрюмо:

— Когда нет других объяснений, то нужно оперировать этим, пока не придумаем что-то более точное.

Я вздохнул лицемерно:

— Но когда ультрасильное космическое излучение есть, а объяснения ему — нет… надо искать где угодно! Даже в квантовом мире.

— Квантового мира нет, — возразил он автоматически. — Мало ли что придумают газетчики! Есть только теоретически доказанное, но абсолютно не проверенное…

Мария поворачивала голову то к одному, то к другому, глаза как блюдца, слушает ошалело и в то же время радостно, инстинктом понимает, что самцы бьются за нее, а я быстро ввел в поиск нужные слова, за две секунды отыскал материалы, все это время задумчиво морщил лоб и так же задумчиво произнес:

— Это здорово… но разве Сэмюэль Бронштейн со своим коллегой, как его… ах да, Аруном Пати из Физического института в Бхубанешваре, не доказали, что квантовая информация принципиально не может быть «скрыта» теми методами, которыми удается «скрыть» информацию в нашем макромире…