Юрий Никитин - Сингомэйкеры

— Так быстро? — спросил он, но в голосе я слушал удовлетворение. — Да, вы умеете удивить… Что придумали?

Я рассказал вкратце, как и что можно попробовать для того, чтобы погасить такую дурость в зародыше. Он внимательно слушал, кивал, даже что-то переключил на невидимом для меня пульте, словно уже начал отдавать приказания.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Хоть это и вчерне, но тут почти нечего шлифовать. Прекрасно!.. Кстати, а что со встречей? Обычно там приветливый до тошноты персонал.

— Сейчас все наоборот, — ответил я, он смотрел с вопросом в глазах, я рассказал про инцидент.

Он посерьезнел, кивнул, хмыкнул:

— Да, это раздражает. Но, если хотите, его можно убрать. Совсем.

— Хочу, — воскликнул я, потом поинтересовался, прежде чем он успел отдать какой-то приказ: — В смысле уволить?

Он отмахнулся.

— Да что нам такие мелочи? Убирать — так подчистую. Вам стоит пальцем шевельнуть, любого из «простых» тут же машиной собьют, с балкона сбросят, пристрелят, удушат, удавят, отравят… как хотите, словом. Если скажете именно утопить — утопим. Это просто…

Я открыл рот.

— Неужели все так просто?

Он поморщился.

— Разве мы не должны заботиться о своих сотрудниках? А отмщение — один из видов заботы.

Я пробормотал:

— Вообще-то ту сволочь надо в порошок стереть. Во всяком случае, она не должна поганить своим существованием землю.

— Совершенно правильные слова, — произнес он спокойно, словно я предложил прибить муху. — Вы своей успешной работой спасаете миллионы жизней!.. И, помешав вам вовремя добраться до места назначения, он, возможно, убил десяток или сотню тысяч человек.

Я чувствовал тепло в груди, Макгрегор не из тех, кто расточает пустые комплименты, но вот так просто взять и убить ту сволочь… гм… может быть, просто переломать ему все кости? Перебить обрезком водопроводной трубы колени и локти, но пусть живет?

— Ну как? — спросил он нетерпеливо.

Я пробормотал:

— Конечно, эту сволочь надо стереть в порошок… бы… да…

Он опустил ладонь на стол.

— Что-то слышу в вашем голосе неуверенность. Странную для вас даже. Давайте поступим так… Завтра свяжитесь со мной и скажите, как вы хотите, чтобы этого мерзавца ликвидировали. А пока займитесь проектом 12-В, что-то параллельная группа не только не вытянула его, но и завалила…

Я поднялся, понимая, что разговор закончен, в коридоре возликовал снова, представляя, как сотру в порошок этого мерзавца… хорошо бы, чтобы он меня видел перед смертью и понял, что это за то, что мурыжил меня, наслаждаясь властью, а вот теперь, сволочь, наслаждаюсь я. Отрубить тебе руки и ноги, а потом только пустить пулю в лоб. Нет, вообще перебить битой ноги и руки, а то от потери крови снижается чувствительность к боли, а я хочу, чтобы эта сволочь испытала все по полной программе…

Позавтракал наскоро в отеле, через полчаса уже знакомился с ситуацией на месте. Что-то перестало мне нравиться быть пожарником, хотя обычно нахожу хорошие решения проблем и даже горд этим. Но растет гордость, что мои глобальные проекты уходят наверх и не встречают особых возражений. Более того, есть косвенные данные, что рекомендации приняты и начинают оказывать на общество влияние.

Пляжи забиты, по улицам разгуливают полуголые и очень раскрепощенные девушки. Воздух пропитан чувственностью, пахнет жареным мясом, острыми специями, что так горячат кровь, и в мозгу помимо воли сразу начинают крутиться фривольные ролики.

Стискивая челюсти, я загрузил извилины по полной программе. Солнечная радиация, соленый привкус на губах от близости моря, другой часовой пояс — все взвинтило метаболизм, и к вечеру решение уже оформилось в четкие параграфы, что, когда и в каком порядке делать. Более того, появились и запасные варианты на случай, если мое гениальное решение не покажется Макгрегору гениальным.

Поздно вечером я вылетел обратно, а утром вошел в офис выспавшийся, свеженький, бодрый, полный злой нерастраченной энергии. В голове начал оформляться план, как заодно вытянуть еще и 12-В из дыры, куда проект попал из-за неумелых действий разработчиков. Вот что значит набирать работников по пышным титулам, званиям и лауреатству.

По дороге вспомнил, что обещал сразу же зайти к Макгрегору и сказать, что с той сволочью сделать, замедлил шаг, но раз обещал, надо идти, улыбнулся секретарше, референту и помощнику, проходя их кабинеты, наконец переступил порог Макгрегора.

Он поднял голову от бумаг.

— А, Юджин, заходи, заходи!.. Садись.

Я садиться не стал, только подошел к столу и сказал с неловкостью:

— Да хрен с ней, той сволочью.

Он удивился, поднял голову.

— Что так?

— Да просто….

— Что, приступ милосердия?

Я помотал головой.

— Нет, просто подумал, что таких до черта. Одного убить, а остальные будут жить? Но всех убивать — земля опустеет.

Он внимательно всматривался в мое лицо.

— Взрослеете, Юджин.

— Да я уже давно не мальчик, — возразил я.

— Да нет, мужаете. Матереете. Будь вы моложе… духом, сегодня бы подписали ему приговор. А так, гм, проявляете несвойственную возрасту мудрость.

Я отмахнулся.

— Да какая мудрость. Просто перегорело.

— Мужаете, — повторил он знающе. — Уметь отказаться от мести — признак взрослости. И понимания, что жизнь… вот такая. И что люди почти все такие. Но не убивать же их?

Я кивнул.

— Вот-вот. И я это говорю.

Он широко улыбнулся.

— Хорошо, идите. Вы правы: не убивать же их… сейчас.

Я вышел со странным чувством, что хотя Макгрегор вроде бы и пошутил в последней фразе, но что-то в ней прозвучало тревожно. И как бы всерьез. Вот это «сейчас». Странно, почему обычная шутка, пусть не совсем удачная, так засела, словно глубокая заноза…

По дороге я крутил фразу так и эдак, что-то в ней коррелирует с наплевательским отношением к жизни человеческой, как продемонстрировал шеф, абсолютно спокойно предложив «убрать» неприятного человека. Даже уточнил, как именно убрать: сбить машиной, удавить, утопить…

Возможно, он как раз и рассчитывал, предлагая мне не принимать решение сразу, что к утру я остыну? Наверное, так, это я по горячности не сразу врубился, но все мы обычно остываем, и шеф это прекрасно понимал. И уже знал, как по своему опыту, так и по всем-всем, что за ночь злость выкипит, я отнесусь так, как отнесся. А реакции у меня вполне адекватные ситуациям мира, в котором живу.

И все-таки, все-таки витает ощущение, что если бы я все-таки сказал, что хочу смерти того мерзавца, его бы в самом деле убили. Именно так, как я закажу. Большие корпорации безжалостны, для них ничего не стоят не только жизни отдельных людей, население целых регионов иной раз стирается в пыль, если там ценные ископаемые или территория вдруг оказывается для корпорации чем-то ценной.