Array Array - Кто к нам с мечом

— ...ответчика представляет сопредседатель компании Жерар Пуаре и адвокат Луиджи Тромп. Истец Эрни Хайднагер от адвоката отказался и будет отстаивать свою точку зрения сам. На этом слушание дела «Эрни Хайднагер против страховой компании «Краймер и Пуаре» объявляю открытым.

Судья вытер пот со лба и ещё раз исподтишка окинул взглядом зал. Вроде бы ничто не мешало осматриваться открыто, однако истец излучал такой оптимизм, что судья на мгновенье сам почувствовал себя на скамье подсудимых.

У этого Хайднагера вид, будто он переел «таблеток счастья». Причём, сам лично же их перед этим и разработал. Вон он сидит, поглаживает своё небольшое брюшко карикатурно смотрящееся на довольно худом торсе. И всё время скалится. Всё время, ни на секунду не перестаёт.

Главное, дело-то простое донельзя. Примитивное дело. Но из-за этого вот оскала судья чувствовал себя не в своей тарелке. Будто от Хайднагера исходят какие-то тёмные эманации.

Где-то он ведь слышал эту фамилии. Нет, вроде не в газетах. Другой судья что ли рассказывал или откуда ещё?

— Ладно, — начал судья и осёкся от ощущения излишней неофициальности этого слова, — истец, изложите суть дела.

Последние слова почему-то прозвучали сквозь зубы. Однако Хайднагер после них вскочил так, будто его подбросила спрятанная в брюках пружина. И сразу же принялся тараторить.

— Суть моего дела крайне проста. Я обратился в компанию «Краймер и Пуаре» по поводу страхования своего автомобиля. Однако в страховке мне отказали.

— Отказали в выплате страховки? — уточнил судья.

— Нет. Отказались страховать. По закону же предоставлять страховку они обязаны. У страховой компании нет права отказывать в страховании просто потому, что им не нравится мой автомобиль.

— Это была их официальная формулировка?

— Практически да. Я разговаривал с господином, который сейчас выступает ответчиком. Предоставил ему все бумаги, а он сказал, что мою машину он застраховать не может. Я спросил, почему? На это господин ответил, что, цитирую, «никакая это не машина». Ваша честь, это оскорбление моего достоинства. Я очень люблю свою машину. Быть может, она неказиста, однако пока у меня нет денег на другую. Я уверен, что деньги скоро появятся, поэтому…

— Ваше будущее не имеет отношения к делу, — прервал Хайднагера судья, однако Эрни не унимался.

— Как же не имеет, ваша честь? Имеет. Причём, самое прямое отношение. И вы скоро это поймёте.

— Истец, не уходите от темы. Итак, все необходимые документы у вас были, однако господину Пуаре не понравился внешний вид вашего автомобиля и он отказал вам в страховании? Именно отказал, а не повысил коэффициент?

— Да, ваша честь, отказал. А когда я начал настаивать, он ещё и нагрубил. Считаю, что такое отношение…

— Это не автомобиль! — вдруг крикнул с места господин Пуаре, — ваша честь, вы сами посмотрите, никакой это не автомобиль!

— Ответчик, сохраняйте спокойствие. — судья стукнул молотком по столу, — говорить будете, когда вам предоставят слово.

— Однако, ваша честь, — вступил адвокат ответчика, — мой подзащитный имеет в виду, что прежде чем продолжать рассмотрение дела, вам следует взглянуть на автомобиль господина Хайднагера. Считаем, это многое прояснит.

— Ладно, — пошёл им навстречу судья и снова вздрогнул от неожиданно прорвавшегося неофициального слова, — истец, у вас имеется фотография вашего автомобиля?

— Конечно, ваша честь.

Эрни вынул из кармана флэшку и прошествовал к проектору. Дождавшись, пока секретарь включит проектор и настроит резкость, Хайднагер передал секретарю флэшку и указал на файл с фотографией. Секретарь щёлкнул мышью. Проектор за время их манипуляций уже практически прогрелся и эффектно, словно в заставке кинофильма, из темноты проявились очертания автомобиля Эрни.

Судья, признаться, ожидал увидеть какую-нибудь ржавую развалюху, однако то, что он увидел на самом деле, заставило его непроизвольно вскинуть брови. Автомобиль был собран из картонных коробок.

— Это ваш автомобиль? — еле слышно прошептал судья.

— Да, ваша честь. Это он — моя прелесть.

— Но он же из картонных коробок!

— Вы очень наблюдательны, ваша честь.

— И вас удивляет, что его не стали страховать?

— Это меня скорее обижает. Я считаю, что автомобиль из картонных коробок ничем не хуже автомобиля из стали или пластика.

— А он вообще ездит?

— Ваша честь, к чему эти вопросы? Перед вами автомобиль, ответчик, не желающий его страховать, чего ещё надо? Самое время призвать этого наглеца к ответу. После этого, если захотите, я вас покатаю на своём автомобиле.

Судья снова ударил молотком по столу.

— Истец, не ломайте комедию! Ответчик отказался страховать не автомобиль, а кучу коробок, каким-то образом скрепленную в форме автомобиля. Страховая компания имеет право не страховать кучу коробок. Во всяком случае, не страховать её как автотранспорт.

— Ваша честь, — вкрадчиво начал Эрни, — ваши слова попахивают дискриминацией. Вы сейчас пытаетесь сказать, что некоторые автомобили настолько не нравятся вам и ответчику, что вы даже не считаете их автомобилями. Такое в правовом государстве недопустимо. Я уже подумываю усугубить свои претензии и судиться не просто по поводу отказа от страхования, но ещё и по поводу унижения моего достоинства.

— Что вы несёте, господин Хайднагер? Какое ущемление достоинства? — судья от напряжения даже привстал, — вы пытаетесь застраховать кучу коробок под видом автомобиля. Это — несусветная наглость. Это переступает все границы.

— Не скажите, ваша честь. Недавно я был на слушании по поводу отказа в регистрации брака. Так вот, там под напором аргументов судья всё-таки признал, что очень зря он не позволял заключить этот брак. И особенно зря он утверждал, что не брак это вовсе. Истцы, к слову, угрожали подать в суд по правам человека. Но судья всё-таки признал ошибку добровольно.

— Какой ещё брак, господин Хайднагер? Вы снова отходите от темы.

— Это как посмотреть, господин судья. Я объясню. Дело в том, что истцы оба были мужчинами…

— Мужчины они или нет, к вашему делу их случай не относится, — судья в гневе ударил молотком по столу два раза.

— Дайте закончить мысль, ваша честь, этот случай как раз очень важен для моего дела. Так вот, они были мужчинами, а тот судья утверждал, что браком называется союз между мужчиной и женщиной. Однако адвокат мужчин сказал, что брак — это союз двух влюблённых. Узаконенный государством. А прежнее значение слова дискриминирует некоторые категории граждан. После этого тот судья вынес вердикт, в котором сказал, что если трактовка закона дискриминирует граждан, то следует выбрать иную трактовку. И разрешил брак.