Вера Крыжановская (Рочестер) - Гнев Божий.

– Ничего особенного. Просто у меня явилось желание повидать место, где мы оба выдержали наше первое посвящение. Ах, я испытывал гнетущее чувство, когда увидел, что волны покрывают место, где расстилались плодоносные равнины города и порта самого величественного в мире флота, нового Карфагена. Гористая часть Шотландии тоже пережила, однако, страшную катастрофу, но наше древнее гнездо все еще ютится на утесе; оно кажется так же несокрушимо, как мы. Я даже хочу предложить тебе, Супрамати, поехать провести там несколько недель, чтобы отдохнуть от соприкосновения с действующим на нервы порочным обществом, в которое мы принуждены войти. Мы изучим там на свободе историю трех веков, которые прошли около нас так, что мы их даже и не заметили; а эта безмолвная тишина с видом на океан принесет нам пользу.

Супрамати слушал, понурив голову, и сердце его томительно сжалось; но он энергично поборол свою слабость и одобрил предложение Дахира, сказав, что при первой возможности они приведут его в исполнение.

Затем он рассказал своему другу о встрече с Нарайяной и обо всем виденном и услышанном за время их разлуки. Он описывал свой визит к амазонкам, когда явился Нарайяна, в наилучшем, по обыкновению, настроении.

– А, Кастор и Поллукс снова вместе, – сказал он, смеясь и пожимая руку Дахира. – Он рассказывает тебе о своих победах у амазонок? Продолжай, продолжай, Супрамати, и если ты пропустишь какие-нибудь интересные подробности, я дополню твой рассказ. Держу пари, что он не упомянул о своем блестящем успехе. Красивейшая из амазонок у его ног, сгорает от любви к нему, а он бесчувствен, как пень, и прикрывается своим величием мага.

– Хорош был бы я маг, если бы руководился гордостью, или, еще лучше, увлекался бы похотью, – заметил Супрамати, пожимая плечами.

– Он просто боится, как бы ревнивая Нара не свалилась ему, как снег на голову, и не устроила ему сцену, несмотря на их обоюдное величие! – дразнил Нарайяна, подмигивая лукаво.

Супрамати не мог удержаться от смеха.

– Это твое предположение доказывает только, какого страха задала Нара тебе самому, что ты до сих пор хорошо помнишь о супружеской дисциплине.

Дахир рассмеялся, а Нарайяна нетерпеливо повел плечами.

– Брр! Подумай, о каких сценах, клятвах и ссорах за всякую безделицу напоминаешь ты, чудовище! Поговорим лучше о другом.

Он достал из кармана несколько печатных листов и развернул их.

– Вот несколько объявлений, которые должны вас заинтересовать. Здесь есть такие места, которые вам необходимо осмотреть; например, «Спиритуалистический нейтральный храм». Там не проповедуют ни Бога, ни черта, а признают одну чистую науку и могущество формул. Там есть отделы вызывания духов, проро-

честв, астрологии, ясновидения; показывают в магическом зеркале прошедшее и разные неведомые вещи, предсказывают будущее, готовят магические зелья, заговоры на любовь или ненависть, составляют гороскопы; вообще там имеются специалисты по всем полезным отраслям.

Да, чуть не забыл. Там вызывают мертвых, но только первой сферы и если смерть последовала не более 50 лет назад.

– Вот это действительно любопытно. Поедем сегодня же в этот храм, Супрамати! – сказал Дахир.

– Поедем. Мне самому любопытно видеть, как они пророчествуют, что у них за волшебные зеркала и какого сорта зелья они фабрикуют, – ответил Супрамати.

– Закажите им свой гороскоп. Пусть-ка они раскусят этот орешек, – вставил Нарайяна.

Дахир объявил, что непременно последует его совету.

– Отлично! Теперь перейдемте ко второму номеру моей программы. Он еще интереснее, потому что в нем будет деятельная роль Супрамати, а также твоя, Дахир, раз ты налицо.

– Уж не собираешься ли ты показывать нас за деньги? – спросил Супрамати.

– Нет, друг мой, я назначаю вам более благородные роли и хочу вас развлечь, дав занятие. А то ты в своих гималайских пещерах сделался совсем старым англичанином, одержимым хандрой, – возразил Нарайяна.

А теперь слушайте! Здесь есть две ложи сатанистов и у них немало последователей. Главная резиденция сатанизма – во Франции, но ложи их разбросаны по всем странам. Через несколько дней там будут торжества и вот программа, чрезвычайно заманчивая.

Нарайяна развернул большой черный лист с надписью кроваво-красными буквами:

«Программа собрания братьев ложи Люцифера, такого-то дня и числа: I. Черная месса, совершаемая самим Люцифером. – П. Поругание божества. – III. Кровавая чаша сатаны. – IV. Адская пляска. – V. Жертвоприношение ребенка, раздача крови и мяса. – VI. Большой пир с ларвами, близкими присутствующим действительным и вновь посвященным членам. – VII. Вызывание умерших».

– Ну, что, разве это не великолепно? Разве это не достойная тебя или Дахира роль присутствовать там и спасти вашей магической властью несчастных, купленных у бедных родителей детей, которых собираются задушить почтенные ложи Люцифера и Ваала, – прибавил Нарайяна, с довольным видом свертывая программу.

– Гм! Сознаюсь, что перспектива попасть в эту преступную, кощунственную берлогу не особенно заманчива, но все-таки ты прав, Нарайяна. Раз только мы вошли в людскую толпу, паша обязанность бороться с тьмой и преступлениями посредством чистой и светлой власти, которой мы облечены. Только каким же образом попадем мы на эти почтенные собрания? – прибавил Супрамати после минутного размышления.- Ведь если они пронюхают о нашем сане, то даже не подпустят близко подойти к дьявольскому гнездышку.

– Не бойтесь, я достану вам обоим входные билеты. Завтра званый вечер у барона Моргеншильда, одного из моих друзей, очень любезного человека. Я обещал ему представить моего или моих кузенов, прибывших из Индии. Вы встретите там весь цвет царьградского общества. Но так как барон – завзятый сатанист и член ложи Люцифера, а дядя его – один из главарей ложи Ваала, то вы понимаете, что им доставит удовольствие ввести вас на свои собрания. Конечно, в приятной надежде обратить и вас, таких богачей, в свою веру. Разумеется, оба милых сатаниста и подозревать не будут, какую шутку я сыграю с ними.

Обсудив все подробности, друзья расстались. Нарайяна отправился, по его словам, делать визиты, а приятели переоделись и поехали в храм Нейтрального Спиритуализма.

Это было обширное здание из базальта крайне причудливого стиля. Широкие ступени вели ко входу, поддерживаемому колоннами; подле монументальной бронзовой двери на высоких треножниках горели травы, распространявшие едкий и сильный аромат. На дверях были нарисованы огненно-красные, фосфоресцировавшие ночью, огромные пентаграммы.

Когда Дахир нажал металлическую ручку, дверь бесшумно отворилась и они вошли в сводчатую залу со стеклянным потолком сапфирового цвета.