Дмитрий Колодан - Другая сторона

Это нереально: если опустить тот факт, что работу старика ему не повторить, Наткет давно превысил отведенный на нее бюджет. Ему не найти денег на новые детали.

Глядя на его растерянность, грузчик попытался исправить ситуацию.

– Вы фламингу возьмите, – предложил он. – Тоже вроде чудовище. Нам он и даром не нужен, у нас полсклада таких.

– Да? Спасибо…

Наткет выдернул птицу. На стальных штырях лап остались комья земли. Зажав фламинго под мышкой, Наткет поплелся к такси.

Когда машина выехала на автостраду, Наткет решился позвонить.

– Полицейский участок сорок пять, юго-западный район Сан-Бернардо, – отчеканила девушка-оператор.

– Здравствуйте, мне нужен инспектор Берене или Белеле, ну, тот, который никак не может поймать убийцу… – Наткет смутился, не прозвучало ли это слишком невежливо?

– Бастиан Брине, переключаю. – Девушка не хихикнула.

Наткет прослушал полкуплета «Yesterday», прежде чем в трубке раздалось усталое:

– Слушаю?

– Инспектор, это Наткет Лоу… Мы вчера общались с вами по поводу смерти Корнелия Базвиля…

– А, укротитель аллигаторов? Что-то забыли в участке? Обращайтесь в регистратуру.

– Нет-нет, – поспешил сказать Наткет. – Тут такое дело. Я не знаю, важно ли это, но из дома Корнелия пропала одна вещь. Он делал ее по моему заказу. Универсальная Чудовищная Лапа…

– Так, – протянул полицейский, и Наткету показалось, что он уловил в голосе довольные нотки. – А это уже интересно.

На вокзал Наткет приехал за час до отправления автобуса. Попался на старую уловку – лучше немного подождать, чем потом догонять автобус. Конечно, истеричная спешка не лучший способ провести время, но все же она не идет в сравнение с томительными минутами ожидания в странном мире, взвешенном во времени между полюсом и экватором.

Все вокзалы по сути одинаковы. Точка «А» из учебника арифметики, то есть – «ноль». Изредка этот «ноль» превращается в начало отсчета, но для этого надо приложить значительные усилия. Закон физики, хотя пассажиры, мечущиеся в поисках нужного терминала, не понимают эту неизбежность. Наткет редко задумывался, на что похож ад, но подозревал, что вокзалов там предостаточно. Все сходилось: зимой издевательски жарко, летом – нестерпимо холодно, а концентрация скуки, бессмысленного ожидания, растерянности и всеобщего раздражения превышает все допустимые нормы. Пытаясь оправдать существование вокзалов, люди любят рассказывать о судьбоносных встречах, случившихся именно там. На самом же деле судьбоносные встречи чаще происходят где-нибудь еще. А разговоры? Ну, Большой Взрыв случился один раз, историй же хватает до сих пор.

Автобус на посадку еще не подали, и Наткет бесцельно слонялся среди киосков и магазинчиков, существующих для того, чтобы напоминать о забытых дома вещах. Пару раз заглянул в привокзальное кафе – скорее из математического интереса, поскольку меню составлялось исходя из системы исчисления, несопоставимой с его зарплатой. После с риском для жизни провел несколько опытов с кофейными аппаратами; выяснил, что вкус крысиного яда не зависит от марки. И каждые две минуты смотрел на информационное табло, на котором напротив Конца Радуги светилось: «Будет объявлено».

Из всего багажа у Наткета был только фламинго Корнелия; он решил захватить его в придачу к письму. В квартире в центре Города птице не место. Должно быть, со стороны он выглядел глупо, расхаживая по залу ожидания в обнимку с пластиковой птицей, но Наткет не беспокоился из-за этого. Гораздо больше его волновало исчезновение Чудовищной Лапы.

Пропавший кадр, теперь еще и Чудовищная Лапа… Два таинственных исчезновения за день – это уже не совпадение. И что он скажет на работе? Наткет надеялся, что ситуацию получится списать на форс-мажор. Начальство, конечно, будет в бешенстве: срыв графиков съемок, корректировки сюжета и прочие проблемы. Выкрутятся. Запустят пауков, в конце концов… Только Лапу этим не вернуть, так что вопрос неизбежно всплывет снова.

Одна надежда на полицию. Инспектор обещал приложить все усилия. «Землю рыть будем», – так и сказал, таким тоном, словно точно знал, что в похищении замешана банда кротов. Сам же Наткет совершенно не представлял, кому и зачем понадобилась Лапа. Сложно вообразить что-либо более бесполезное для грабителей, разве что в Сан-Бернардо объявился свой Эд Вуд. Но независимые режиссеры не разъезжают на спортивных авто…

В том, что за похищением стоит владелец красной машины, Наткет не сомневался. Однако дальше мозаика не складывалась. Как, зачем, почему – сотни вопросов без ответов. Смерть Корнелия… Вряд ли похититель подловил момент. Судя по машине, он не из тех, кто будет ждать у моря погоды. Сердечный приступ! Ну-ну… И перелом шеи, чтобы наверняка. Инспектор Брине обещал провести повторное обследование тела, результаты будут готовы в понедельник. Но Наткет сомневался, что найдут что-то новое. В голове не укладывалось, что все было задумано ради того, чтобы заполучить Чудовищную Лапу.

Может, дело в таинственном прошлом Корнелия? Иностранные разведки, государственные тайны или страшные культы? Здесь начинались темные воды. Наткет мог выдумывать сколько угодно объяснений, но ни одно было не проверить. Оставалась надежда на Густава Гаспара – возможно, знакомый Корнелия прольет свет на тайну смерти и похищения. Хотя кто знает, что в письме? Вдруг там долговые расписки?

Часы показывали восемь, а на табло до сих пор горело: «Будет объявлено». Вслушиваться же в механический голос было бесполезно: тот вещал о чем угодно, но только не об автобусе до Конца Радуги. Наткет дословно выучил список вещей, недопустимых к провозу, узнал о забытых сумках, о комфортабельном зале ожидания и о страховке… И с каждой секундой убеждался, что ему все-таки придется бежать до терминала. Сломя голову – иначе не успеть. А пока оставалось ждать. Логика вокзалов во всей красе.

В какой-то момент Наткет обнаружил, что с раскрытым ртом стоит в магазинчике «Книги в дорогу» перед полкой с любовными романами и детективами в мягких обложках. Он спешно отступил к книгам по искусству. Взял наугад пыльный альбом плохих репродукций Уистлера и уставился на легендарный «Ноктюрн». Но только он решил, что картина не так плоха, как справа раздалось осуждающее:

– Вы вверх ногами смотрите.

Наткет вздрогнул и обернулся. Маневр, опасный для узкого пространства, особенно если под мышкой зажата длинноногая птица.

– Эй!

Кто-то отпрыгнул, уворачиваясь от пластикового клюва. Ноги-штыри прошлись по полке, сбрасывая на пол книги. Наткет кинулся их собирать, зло косясь на виновницу и жертву своей неловкости – невысокую девушку с короткой стрижкой. Она держалась за качающуюся стойку с открытками и изумленно переводила взгляд с фламинго на Наткета. Извинения запутались на языке. А хотя – сама виновата, нечего лезть под руку с непрошеными советами. И вообще, заглядывать в чужие книги невежливо.