Аусиньш Эгерт - Дети серого ветра [СИ]

Столкновение науки двух народов не только выглядело драматически для наблюдателя, оно породило настоящую трагедию, унесшую множество человеческих жизней и переломавшее многие судьбы. Алиса Медуница была одной из многих, «попавших в жернова судьбы», как это принято определять у людей, не желающих давать оценки чужим действиям. Это нежелание можно было бы уважать, не питай оно безответственное и легкомысленное отношение к чужим судьбам, чувствам и жизням. Приведшее к трагедии противоречие магической мысли Аль Ас Саалан и инженерной мысли Земли могло бы снять еще не одну кровавую жатву, но именно пострадавшие от этой трагедии люди сумели не только выжить, но и донести до оппонентов свою точку зрения. Надо отдать должное всем сторонам, разумность и адекватность поведения всех участников в тех непростых обстоятельствах позволила избежать самого скверного из возможных финалов.

Для меня самого те события стали еще одним подтверждением тезиса, не нуждающегося в доказательствах, но повторяемого в уроках истории снова и снова: не бывает незначимых людей. Не бывает людей, жизненная позиция которых не имеет политического и социального потенциала к изменению обстоятельств, в которых эта позиция существует и высказывается. Надеюсь, я еще не слишком пафосно и нравоучительно изъясняюсь и пока не исчерпал ваш интерес к книге.

Те годы стали временем очень серьезного испытания на прочность всех трех культур, встретившихся в Озерном крае. Уместнее было бы слово «столкнувшихся», но некоторые участники событий очень серьезно возражали против этого слова. Встречу культур и интересов пережили далеко не все свидетели и участники. Судьба моей героини примечательна тем, что ей повезло тогда остаться в живых и даже отчасти вернуть утраченное, хотя она и утверждала, что вернулось как раз не самое ценное. Она была очень удачлива, сказали бы люди Аль Ас Саалан. Ей часто везло, определил бы землянин. В любом случаев, о судьбе большинства участников таких событий удается написать не более чем короткий рассказ, завершающийся описанием места захоронения. Так и случилось и в те годы. Но случай Алисы, как всегда, стал исключением из правил. Ее судьба — это длинная повесть с неизвестным местом гибели. Странно было бы думать, что финал этой повести будет как-то отличаться от всего сюжета. Не думаю, что этот факт ее расстроил или огорчил, она не была большой поклонницей ритуалов и церемоний. Мне кажется, что обстоятельства и причины ее гибели были не хуже и не лучше любого другого ее приключения и что она получила в этих условиях максимум своего любимого удовольствия — ярких и острых переживаний. Те обстоятельства, о которых идет речь в книге, пожалуй, только подчеркнули ее характер, но не изменили его. Хотя сама она считала иначе, и я отразил в тексте ее мнение настолько точно, насколько сумел. Она, как и некоторые другие участники этих событий, полагала, что произошедшее в корне изменило ее жизнь, заставило пересмотреть взгляды и иначе отнестись к многим важным аспектам жизни. Что интересно, почти все участники этой истории так видят влияние этих событий на жизнь Алисы, некоторые признают, что события в неменьшей мере повлияли на их собственную жизнь, и значительная часть участников считает, что их характер и взгляды никак не переменились.

Я постарался найти возможность представить в книге мнения всех ключевых действующих лиц тех событий и выразить их позицию как можно более близко к их собственным словами и высказанным ими мнениям. Мой взгляд на события, симпатии и антипатии я оставлю за пределами текста. Саалан считают, что за человека должны говорить его поступки. Сайхи уверены, что биография каждого из нас, и в части уже случившихся событий и принятых решений, и в части того, чему время еще не пришло, отражена в любом из действий человека во всей ее полноте. Мы, люди Земли, Нового мира, как говорят саалан, полагаем, что сами творим себя с каждым принятым решением и совершенным действием. Читателю я предоставляю выбрать самому и наиболее близкую ему позицию, и героя, вызывающего максимум личных симпатий. Для меня очевидно одно: если бы не было Алисы Медуницы, ход истории мог развернуться совершенно иначе. Одни видели ее участие в событиях тех лет как движение некоего маленького камешка, стронувшего с места большой обвал, стоивший многим жизней, а многим — благополучия и спокойствия. Другие называли ее песчинкой, заклинившей бесчеловечные механизмы политики и правоприменения всех трех культур, в результате чего, с точки зрения людей, придерживающихся этого мнения, все три мира только выиграли.

Алиса прожила не слишком долго для смертной и до обидного мало для мага и погибла во время очередного эксперимента, как это часто бывает с исследователями, работающими в новых областях знания. После событий, которым посвящена эта книга, Алиса успела поучаствовать в серии важных для саалан экспериментов и повторно стать прецедентом, послужившим толчком к развитию еще одного нового направления науки империи. Себя она воспринимала в первую очередь журналистом, во вторую — исследователем и первопроходцем, и только в третью — магом. Алиса оставила нам ряд очерков о периоде восстановления края после аварии и присутствия инородной фауны, аналитические заметки о формировании административных институтов саалан на Земле и две больших статьи с анализом отношения к саалан на международной арене нашего мира. Сборник этих статей я намерен издать, если успею. А пока я рад тому, что могу представить вам мою коллегу в биографической повести о самом сложном периоде в ее жизни.

Примечательно, что я отдаю книгу в печать точно в годовщину даты, положившей начало событиям повести.

18.10.2052, Лаппеенранта

Утро восемнадцатого октября две тысячи восемнадцатого года на Финском заливе выдалось не вполне обычным: над Невской губой загорелось одновременно два рассвета. Свидетелей этому событию нашлось немного, и тому были свои причины, но зато все очевидцы, какие нашлись, оценили зрелище по достоинству. И нужные решения приняли своевременно и верно.

Катер, шедший по Финскому заливу в сторону Соснового Бора, вдруг заглушил двигатель и метров через пятьдесят остановился. Водитель судна привстал и вгляделся в виднеющиеся за водой корпуса ЛАЭС. Над плоскими крышами поднималось золотое зарево. Он посмотрел назад, на виднеющийся за заливом Питер, убедился, что солнце — над ним, там, где ему и положено быть утром. Затем снова запустил движок, развернулся назад и на самой высокой скорости направился обратно к Неве, по пути доставая смартфон. Чудом проскочив дамбу без задержки, он забрал жену и мальчишек прямо с пристани в Рыбацком и, погрузив их в катер, пролетел по Неве в Ладожское озеро. Пересек большую воду, не причаливая к берегу, и жена, несмотря на все неудобства, не возразила ему ни словом. А потом, уже в наступившей темноте, двинул дальше по Свири. Причалив в Лодейном Поле, он под полночь пришел с семьей к удивившейся родне и на вопрос «ну, что в Питере?» ответил коротко и непечатно, ничуть не смутившись присутствием жены, свояченицы, детей и двоюродных племянников. Через неделю его семью звало «счастливчиками» все население Лодейного Поля, знакомое с их историей. И то, что с ними случилось, действительно оказалось редким счастьем, несмотря на тяжелую простуду у всей семьи и на то, что из имущества у них при себе были в основном документы. Или, во всяком случае, за редкое счастье вполне могло сойти.