Аусиньш Эгерт - Дети серого ветра [СИ]

Для начала, не размениваясь на мелочи, натовцы «нечаянно» выстрелили в патрульного кита. Потом шведы попытались досмотреть корабль края в наших территориальных водах, убеждая, что эта территория нейтральна. Дальше набралось полведра и горсть всякого, от попытки вытащить на свет ту историю с транспортировкой оружия через границу в нашем с Агнис исполнении и до задержания в Торфяновке на трое суток графа Псковского якобы с контрабандой. Потом Димитри это достало, и он распорядился ответить адекватно. И начали развлекаться уже саалан. Нет, они даже извинялись после каждого случая, но извинения почему-то чем дальше, тем больше смахивали на издевательства, особенно в сочетании с тем, за что приходилось извиняться.

Начали с ерунды. Танковую колонну НАТО, следовавшую по территории Эстонии близ границ края — наверное, в рамках учений — блокировали на несколько часов вместе со всем движением на шоссе. Просто чтобы посмотреть, добьет ли заклятие. Добило. Потом маги графа Псковского очень сокрушались, приносили извинения и даже официально отправили в часть партию сааланских десертных цветов в синем меду, типа к чаю. Эсминцу, по тем же причинам проболтавшемуся три дня в нескольких милях от острова Родшер с заглохшими машинами и без связи, очень сочувствовали, но даже пытаться чем-то помочь не стали, поскольку тащить эту здоровую дуру парусниками к берегу было нереально. Нашли возможность только доставить на борт воду и провизию, что и сделали сразу же. Самолет ВВС Норвегии, «случайно» попавший в воздушное пространство края, благополучно упал в лесной массив с понятными последствиями, а летчиков маги принудительно выдернули порталом живых и целых — правда, в одном белье — и, едва не сдувая пылинки, вернули по принадлежности с извинениями за то, что самолет спасти не было возможности: он неудачно столкнулся с… в общем, неважно, «это имперские технологии, вы не поймете». Потом направили ноту с извинениями за порчу крылатой ракеты, летевшей по своим делам над территорией края, сбитой имперскими технологиями и безнадежно пострадавшей до полной небоеспособности, хоть и оставшейся внешне целой. И приложили к ноте фотографии испорченной, но целой ракеты. А потом вошли во вкус. Когда североморцы пожаловались на глушилку, из-за которой начались проблемы со связью около Шпицбергена, герцог Мурманский приехал в Приозерск к достопочтенному и подал ему прошение на имя магистра Академии о представлении своей новой работы в крае. Эрве примчался, как на халявную пьянку, — и вместе с герцогом в присутствии, а потом и в компании комиссии из трех князей и пяти досточтимых развлекался четыре дня, заплетая в кружево нити, летящие над морем. Не то чтобы герцог Мурманский совсем не знал, что именно он завивает в шнурочки и завязывает в узлы, но земными методами доказать причастность сааланских магов к смещению радиочастот было нереально, а морские силы НАТО вместо распоряжений командования девяносто семь часов слушали то новости, то джаз. Отличный, кстати, джаз в подборках очень милой финской радиостанции. Я и сама, бывало, ее слушала, приезжая в Хельсинки. А чуть позже, в один прекрасный день пространство края вдруг исчезло со всех радаров. Их даже не засыпало снегом помех, просто любая граница края перестала пропускать волны всех диапазонов, используемых в радиолокации. При этом радиосвязь работала без помех. Поднятые по тревоге самолеты дальнего радиолокационного дозора рапортовали о ровно такой же картине: край есть, связь есть, радары и лидары слепы. Памятуя о прошлых инцидентах, залетать в воздушное пространство края самолеты не рискнули. Эффект висел примерно половину суток. Этого хватило, чтобы слетело с постов руководство радиолокационных разведок, был расформирован ряд научных групп и уехало с инфарктом несколько аналитиков. Руководство края ситуацию прокомментировало уклончиво.

Потом какие-то террористы, явно не эмерговские и уж тем более не Сопротивление, попытались взорвать скорый «Аллегро» по той же схеме, которую использовали для «Невских экспрессов» еще до присоединения края, в конце нулевых — кажется, в две седьмом и две девятом году. Как маги герцога Зеленогорского ухитрились поймать поезд, летящий под откос на такой скорости, и чего им это стоило, знали потом только Димитри, Дейвин да комиссия из Исюрмера, а вот следы взрывчатки на рельсах были обнаружены по горячим следам сразу, о чем пресс-центр МВД края и сообщил в те же сутки. Эмергову было попытались предъявить за этот случай, но он тут же в эфире честно проговорился, что его архаровцы в это время ловили колонну с грузом для Айриля да Юна, предположительно следующую по их территории таким интересным маршрутом, что свободных сил еще и на шалости в крае у москвичей просто не было. Колонну, кстати, не поймали: сложно найти черную и очень вежливую кошку в темной комнате, особенно если ее там действительно нет. Мелкие дроны, сбитые чайками под контролем мелкомагов и недомагов, тоже тщательно сохраняли и возвращали по принадлежности, если кому-то хватало глупости и наглости заявить на них права. Каждый инцидент вызывал вой и лай в прессе с обеих сторон — а подготовка к выборам шла и шла себе. И дошла.

Выборы в сенат края мне предстояло освещать уже монахиней. Без году неделя, правда, но все равно. Нюансы с подписью Хайшен обещала уладить: вообще, фамилии мне после обетов не полагалось, но как журналист я должна была ее иметь. Разруливать эту накладку мог только магистр Академии, а задачей Хайшен было спрашивать его обо мне и моем деле до тех пор, пока он не даст ответ. Я со своей стороны продумывала ходы и решения, позволяющие выпустить материал вообще без связи со мной. И собирала фактаж.

Хайшен появилась в крае за десять дней до выборов, но, как выяснилось, не только затем, чтобы забрать меня с собой. Она приехала раньше, чтобы засвидетельствовать наречение имени Сержанту. Уже расформированное подразделение собралось опять ради него, и он с самого вчера раздаривал личные мелочи: часть насовсем, часть должна была вернуться к нему в виде даров на наречение имени, — и заодно искал героя, который принесет на церемонию фляжку чего-то крепкого, а то купание в реках перешейка в начале сентября — то еще удовольствие и вообще занятие для здоровых и сильных мужиков. С другой стороны, хорошо еще, что не дотянули до октября, это был бы реально треш. Я ему так и сказала, а он только фыркнул в ответ:

— Треш, как ты выразилась, был бы, случись мне нарекаться на родине. Горный ручей, где скульт и ящеров не бывает, по-любому холоднее, а еще он быстрее. Эту-то воду чего не перейти.

Я кивнула, пожелала ему доброй ночи и порадовалась про себя, что обеты Академии принимают на площади перед храмом и всех сложностей — постоять минут пять, ну максимум десять, на камнях босиком и в белье, что для мага вообще не проблема в любое время года, даже если белье наше. А уж сааланское-то, штаны до колена и рубашка до середины бедра, вообще не белье, а полноценная защита от любых погодных условий. По сравнению с перспективой форсировать голышом речку в сентябре — вообще курорт.