Исаму Фукуи - Матрица террора

— Никто из ребят не видел его раньше. Хотя их осталось не так много, я имею в виду ребят, которым удалось спастись, — мрачно добавил Габриель.

— То есть ты хочешь сказать, что он… был одним из наших? — запинаясь, спросил Тэк.

— Мы не знаем, — Алекс угрюмо смотрел себе под ноги. — Но лично я сомневаюсь, что это мог быть кто-то посторонний.

— Прежде чем обвинять друг друга, нам надо во всем разобраться, — перебил приятеля Габриель. — Давайте подождем, что скажет Зейд. Ты уже позвонил ему?

— Да.

Тэк не участвовал в разговоре приятелей. Он смотрел на охваченное огнем здание и с беспомощным отчаянием наблюдал за тем, как его товарищи корчатся от боли и умирают лежа на асфальте. Они зашли в свой любимый бар, чтобы немного отдохнуть и поболтать с друзьями, а встретили здесь ужасную смерть. Тэк вдруг подумал, что полицейские и педагоги, которых взрывали бунтовщики, вероятно, испытывали похожие чувства. Тэк взглянул на зажатый в кулаке цветок: острые шипы вонзились в ладонь, причиняя сильную боль, кровь сочилась между пальцев и капала на асфальт.

Но Тэк не пытался разжать кулак; в голове крутилась единственная мысль: интересно, кто тот человек, который с такой ужасающей ясностью открыл ему глаза на то, чем занимаются его друзья-бунтовщики и он сам?

— Первый день в должности начальника полиции — и уже такой потрясающий результат! — Мэр щелкнул зажигалкой, взглянул на пламя и снова захлопнул крышку.

— Не стану спорить, господин мэр, — Эдвард поудобнее устроился в облюбованном им кожаном кресле и положил руки на широкие подлокотники. Новоиспеченный начальник полиции был одет в форменный голубой китель с двумя рядами блестящих золотых пуговиц, на груди красовался полицейский значок, — Первое, что я сделал, вступив в должность начальника полиции, — просмотрел донесения обо всех кражах, совершенных подростками. Мы должны четко понимать: для того, чтобы осуществлять крупные диверсии, бунтовщикам приходится совершать мелкие кражи.

Мэр кивнул — вполне здравая мысль.

— Я обнаружил, что один винный магазин, расположенный неподалеку от заброшенного района, регулярно обращается в полицейский участок с жалобами на подростков, которые крадут оставленные без присмотра ящики с пивом. Я лично отправился в указанный магазин; правда, из соображений конспирации мне пришлось переодеться в джинсы и футболку — кстати, хотел сказать, у ваших полицейских отличная форма, мне очень нравится мой новый костюм, — и попросил, чтобы хозяин магазина нарочно выставил на улицу пару ящиков с пивом. Когда подростки завладели своей добычей, я проследил за ними и выяснил, что они держат свой собственный бар.

Мэр удивленно вскинул брови:

— И ты не вызвал подкрепление?

— Не-а, — Эдвард беззаботно махнул рукой. — Я специально сделал так, чтобы они заметили меня. Это должно сбить их с толка и посеять недоверие: скоро бунтовщики начнут подозревать друг друга. В любом случае, то, что сделал я один, не смог бы сделать целый взвод полицейских.

— Как интересно, — мэр откинулся на спинку стула, с наслаждением слушая доклад малолетнего начальника полиции, словно тот рассказывал ему чудесную сказку. — И что же ты сделал?

— Я заказал бутылку пива, — Эдвард расплылся в улыбке. — А уходя, в качестве благодарности за угощение подкинул им небольшой подарок. Правда, мой подарочек оказался взрывоопасным.

Мэр покрутил в пальцах зажигалку.

— Ты сделал с ними примерно то же, что они делают с нами, — голос его дрожал от восторга.

— Совершенно верно. Пускай испытают на себе свои же собственные методы. Не думаю, что им понравится. Кроме того, бунтовщики потратят немало сил, ломая голову над тем, кто сыграл с ними такую шутку. Неизвестный противник кажется гораздо страшнее и опаснее, по крайней мере так считает ваш сын.

— А почему ты не проследил за бунтовщиками, когда они начали разбегаться из бара? — спросил мэр. — Мы могли бы выяснить, где находится их главный лагерь.

— Всему свое время, — назидательным тоном изрек Эдвард. — Мы должны действовать постепенно. Начинать охоту на диких пчел, разоряя их гнездо, опасно, — могут искусать до смерти.

— Да, — хмыкнул мэр. — Удивительно: в первый же день тебе удается сделать больше, чем всем твоим предшественникам за несколько лет. Можешь точно сказать, сколько человек погибло?

— Боюсь, что нет. Хотя я сделал несколько снимков — до взрыва и сразу после взрыва. — Эдвард небрежным жестом кинул на стол несколько фотографий.

Мэр взял их и принялся внимательно изучать. На первой фотографии был запечатлен вход в бар: заведение находилось на первом этаже старого облупившегося дома, деревянная дверь висела на одной петле; следующие два снимка были сделаны внутри бара, здесь мэр увидел группу детей, которые оживленно болтали сидя возле стойки. Четвертый снимок был менее четким, словно фотограф сделал его на бегу, — охваченное огнем здание, выбитые стекла и валяющиеся на мостовой окровавленные тела. Несмотря на смазанное изображение, мэр остался доволен.

— Отлично, — он щелкнул зажигалкой.

Отложив в сторону фотографии, мэр взглянул на торжествующего Эдварда; зеленые глаза начальника полиции сверкнули злорадным огнем. Мэр ухмыльнулся, неожиданно он заметил, что в облике мальчишки не хватает одной привычной детали.

— Интересно, куда подевались твои солнечные очки?

Тэк задумчиво крутил в руках солнечные очки. Они показались ему странно знакомыми, в первый момент он даже не поверил собственным глазам — точно такие же очки были у Юмаши. Уж не кошмарный ли это сон, в который раз подумал Тэк и обернулся: бунтовщики с хмурыми лицами бродили среди дымящихся руин, собирая останки своих погибших товарищей, вытаскивая тела на тротуар и складывая у стены дома. Нет, для кошмарного сна зрелище слишком ужасное. Бар сгорел дотла, бунтовщики подогнали цистерну с водой и теперь заливали тлеющие угли.

Зейд приехал вместе с пожарной командой, но Тэк с ним пока не разговаривал. В данный момент предводитель бунтовщиков лично опрашивал тех, кому удалось спастись. Зейд ничуть не удивился, узнав о существовании бара: судя по всему, ему и раньше было известно, где проводят свободное время его храбрые воины. У Тэка мелькнула запоздалая мысль, что трагедии можно было бы избежать, если бы бунтовщики послушались своего командира и отказались от алкоголя.

Еще до прибытия Зейда он сам осмотрел каждое тело; некоторые обгорели так сильно, что их невозможно было опознать, другие лишь слегка обуглились. Тэк всматривался в лица погибших, с ужасом ожидая, что в любой момент может наткнуться на Нони, хотя он ни разу не видел, чтобы она заходила в бар. Закончив осмотр, он вздохнул с облегчением: Нони среди погибщих не было.