Исаму Фукуи - Матрица террора

— То, чего мы добьемся сегодня ночью, поможет нам закончить войну и одержать победу, — Зейд снова отвернулся к окну, однако Тэк успел заметить странный блеск, появившийся в глазах предводителя бунтовщиков. — Сегодня ночью Эдвард умрет, — добавил он, глядя на бегущие по стеклу струйки дождя.

— Откуда ты знаешь? — воскликнул потрясенный Тэк. — Этот ублюдок дерется как черт!

— Он умрет, — повторил Зейд, натягивая на голову капюшон ветровки.

— Ты собираешься сделать это сам?

— Нет, Тэйкан, я буду вместе с Нони отвлекать полицейских, — Зейд хлопнул Тэка по плечу и направился к двери. — Тебе тоже лучше поторопиться. Отряд добровольцев уже на месте, они ждут своего командира.

С этими словами Зейд открыл дверь и нырнул в темноту ночи; полы его ветровки развевались, словно плащ средневекового рыцаря. Тэк остался в одиночестве и полной растерянности, которая настигала его всякий раз после разговора с предводителем бунтовщиков. Потоптавшись немного на месте, Тэк пришел к выводу, что ему не остается ничего другого, как подчиниться приказу. Он прицепил ножны с мечом к поясу и, стараясь не обращать внимания на саднящую боль во всем теле, отправился вслед за Зейдом. Как только Тэк вышел из цветочного магазина, на него обрушились потоки холодной воды, темная влажная ночь окутала со всех сторон; он чувствовал, как дождь смывает все его сомнения, оставляя лишь приятное возбуждение, которое всегда охватывало Тэка пред боем.

Он откинул со лба мокрую челку. Зейд говорил настолько уверенно, что трудно было ему не поверить. Тэк не знал как, но он не сомневался — сегодня ночью Эдвард умрет.

Юмаши легко бежал по пустынным улицам Города, его теплое дыхание смешивалось с холодным ночным воздухом. Капли воды стекали по волосам и падали на лицо, солнечные очки безнадежно запотели. Юмаши почти ничего не видел, но продолжал уверенно бежать под проливным дождем, не обращая внимания на лужи под ногами, промокшую обувь и пронизывающий холод.

«Что ты делаешь, ты же поклялся, что никогда в жизни не станешь убивать», — его произнесенные вслух слова потонули в шуме дождя.

«Но если не убьешь ты, скольких убьет он?»

«Два года назад я выжил, не став при этом убийцей. Так почему я должен стать им теперь?»

«Потому что только ты сам можешь исправить собственную ошибку».

Юмаши нахмурился. Он всегда считал Эдварда своей величайшей ошибкой и своим самым опасным учеником. Встретив Эдварда два года назад, Юмаши был слишком наивен. Он не обращал внимания на свойственные этому мальчику признаки жестокости, жадности и беспринципности; ему было важно лишь то, что его ученик невероятно талантлив. Юмаши хотелось учить, а Эдвард очень хотел учиться. И учитель дал мощнейшее оружие, предназначенное для самообороны, в опасные руки. И вот теперь его самый опасный ученик забирает жизни других людей, словно сама судьба наказывает Юмаши за его ошибку.

Он прибавил ходу. Несмотря на холодный дождь, который хлестал его своими острыми струями, Юмаши чувствовал, как все тело наливается жаром. Каждая смерть, виновником которой стал Эдвард, тяжким бременем ляжет на плечи Юмаши, тогда как на его совести могла бы лежать всего одна смерть — самого Эдварда. В тот день, когда Эдвард окончил курс обучения, он напал на своего наставника. Эдвард получил все, что ему было нужно, но, желая стать единственным обладателем этих знаний, он попытался убить своего учителя. Убийство всегда было для Юмаши той гранью, которую он не мог переступить, поэтому учитель не стал добивать своего ученика, а отпустил его, надеясь, что их пути больше никогда не пересекутся. Тогда он еще не понимал, какое чудовище воспитал.

Юмаши просто не мог заставить себя убить человека.

— Но на этот раз я исправлю свою ошибку, — вслух произнес он; непроглядная ночная тьма и проливной дождь стали свидетелями его клятвы.

Когда до Юмаши донеслись звуки ожесточенной перестрелки, он до боли сжал кулаки и, остановившись на мгновение, выхватил из ножен меч. Поднял лицо к черному небу и горько улыбнулся, зная, что ему предстоит сделать сегодня ночью. Дождь припустил с новой силой…

— Пошли два отряда по шесть человек, используйте старые машины в качестве прикрытия, постарайтесь во что бы то ни стало окружить их с флангов, — приказал Эдвард. — Информируйте меня, если ситуация выйдет из-под контроля. Во всех остальных случаях прошу меня не беспокоить.

Адъютант Эдварда — судя по специальному значку у него на груди, мальчик поступил на службу в Детскую Полицию, едва закончив восьмой класс, — смотрел на своего главнокомандующего расширенными от страха глазами. Он выслушал приказ, кивнул и исчез за дверью. Эдвард не помнил, как зовут этого перепуганного мальчишку; он поступил в его распоряжение всего час назад, после того как с его предшественником случилось несчастье: прежнего адъютанта убили на баррикадах бунтовщиков.

Эдвард удрученно качнул головой, проводив взглядом нового помощника. Сейчас ему нужно было остаться одному, чтобы хорошенько обдумать ситуацию. У него еще будет время, чтобы выучить имена своих подчиненных, а сейчас предстояло составить план сражения, которое неожиданно развернулось на подступах к штабу. Откровенно говоря, дела шли не очень хорошо. Эдвард устроил свою штаб-квартиру в одном из старых складов, где раньше бунтовщики хранили провизию и боеприпасы, и вот сегодня ночью они неожиданно напали на склад. Они вели наступление только со стороны пристани, и Эдвард никак не ожидал подобного безрассудства от такого искусного и расчетливого полководца, каким, судя по слухам, был их предводитель. Или он явился, чтобы лично бросить вызов Эдварду?

Программа тренировок, которую разработал Эдвард, позволила ему в короткий срок создать вполне боеспособный отряд из шестидесяти семи человек. Однако бунтовщики, с их опытом боевых действий, были гораздо сильнее, чем его необстрелянная армия, собранная на скорую руку, — Эдвард убедитлся в этом во время сражения возле библиотеки, — и надо признать, что незатейливая тактика бунтовщиков оказалась вполне эффективной: они закидывали малолетних полицейских самодельными бомбами, палили из пистолетов и бросали в бой людей, словно это были грошовые оловянные солдатики. Эдвард позвонил в главное полицейское управление с просьбой прислать подкрепление, но ему было сказано, что у взрослых полицейских и так полно работы, к тому же Эдвард большой мальчик, который может сам о себе позаботиться. Он поклялся, что дежурный офицер, позволивший себе разговаривать с ним в таком тоне, жестоко поплатится за свою наглость, как только он, Эдвард, станет начальником полиции.