Глеб Кащеев - Городские легенды

Павел решил обойти место съемок по широкой дуге – он слышал в передаче “Откровения”, как режиссер “Беспокойных” говорил, что для большего реализма служители правопорядка используют настоящий слезоточивый газ. Только он об этом подумал, как в толпу разгоряченных беспокойных полетели из бронемашины дымовые шашки. Цепочка закованных в броню служителей теснила кричащих людей, сталкивая их в сизое облако. Задние ряды уже начали кашлять и разбегаться. Служители, стоящие в оцеплении сзади, хватали их по одному и уводили в большую серую машину с решетками на окнах. Режиссер говорил, что если беспокойный сбежит с шоу, он может натворить кучу глупостей.

Павел предусмотрительно увеличил дистанцию. С тревогой поглядывая на место съемок, он открыл дверь, прислонив к замку свое удостоверение, и подпер ее тележкой. В подъезд он войти с ней не мог, торговый инвентарь должен был уехать назад самостоятельно и, когда терял сигнал геолокации, начинал верещать и мигать лампочками. Мужчина взял часть покупок и направился к лифту.

Совершив четыре ходки и загрузив наконец лифт, он нажал на кнопку возврата тележки. Она покатилась в супермаркет прямо сквозь облако газа, которое к этому времени достигло приличных размеров. Последних беспокойных хватали служители, шум постепенно стихал. Павел закрыл дверь и вернулся в лифт.

В кабине кто-то стоял, повернувшись лицом к стене. Мужчина протиснулся и встал рядом. Места почти не оставалось – половину пространства занимали покупки. Он нажал на кнопку своего этажа, и кабина стала подниматься. Между третьим и четвертым этажами человек повернулся, и их взгляды встретились. Павел, и без того весь мокрый, вспотел еще сильнее.

Это оказалась та самая девушка из толпы беспокойных. Ее красные от газа глаза слезились, из носа текла прозрачная жидкость, но смотрела она по-прежнему с вызовом, с каким-то недовольством и яростью. Павел почувствовал, что у него подгибаются от страха колени. Двери лифта открылись, она зажала кнопку блокировки и прохрипела:

– Ты должен меня спрятать!

Голос ее сорвался, и незнакомка зашлась в кашле. Толстяк сделал несколько шагов назад, ноги его подкосились, и он плюхнулся задом на грязный пол, усыпанный рекламными листовками. Она посмотрела на него каким-то бессмысленным взглядом и принялась выкидывать из лифта пакеты. Закончив с этим, беспокойная вышла и отправила кабину в холл.

– Что уселся? Открывай, я помогу занести вещи.

Павел стоял посреди своей квартиры, не зная, что делать. Девушка умыла лицо, зарядила аппарат едой, приготовила четыре бутерброда и теперь смотрела в окно на то, как людей грузят в машины служителей. Мужчина устал топтаться на одном месте, сел на диван, который при этом жалобно скрипнул, и машинально включил телевизор. Показывали повтор “Беспокойных” от двенадцатого сентября. Люди кричали, трясли плакатами, на которых небрежно были намалеваны надписи – их невозможно было прочитать, буквы расплылись, слова покрывали пятна краски. Можно было прочесть только некоторые слова: «уничтожает», «ненависть», «беспредел», «рабство»… Павел поерзал на диване, вспомнив, что одна из беспокойных сейчас находится рядом с ним. Скосив в ее сторону глаза, он обнаружил, что девушка больше не смотрит в окно, а наблюдает за ним, презрительно ухмыляясь. Заметив его взгляд, она подошла ближе и спросила:

– Что, нравится?

Он виновато и испуганно пожал плечами. Беспокойная ткнула пальцем в телевизор.

– Зачем ты это смотришь?

Павел повторил эхом:

– Зачем?

– Да, зачем? Что ты чувствуешь, когда наблюдаешь за тем, как нас разгоняют служители?

Он ненадолго задумался. В самом деле, что он ощущает? Интерес? Нет. Сочувствие одной из сторон? Тоже нет. Волнение? Тревогу? Эти кричащие люди, эти безумцы, требующие у жизни неизвестно чего? Для чего он смотрит на них, часами просиживая у телевизора? Он посмотрел на беспокойную и ответил:

– Думаю, когда я за вами наблюдаю в телешоу, мне становится спокойнее.

– Спокойнее? Что это значит?

– Я здесь – безработный, толстеющий на бургерах парень без перспектив. А там – вы, безумцы, опасные и сумасшедшие. Вы кричите и бросаетесь на служителей, вас травят перцовым газом. Мне от этого спокойнее – от того, что у меня, по сравнению с вами, все в целом неплохо…

Мужчина снова повернулся к экрану, нащупал рукой пульт и выключил телевизор. Беспокойная смотрела теперь на него с жалостью – плечи хозяина приютившего ее дома опустились, он сидел на своем старом диванчике ссутулившись, пустыми глазами глядя в темный экран. Она в каком-то безотчетном порыве села рядом и обняла его.

– Прости. Я ворвалась сюда, а теперь еще задаю дурацкие вопросы. Я не хотела.

Павел ответил, не повернув головы.

– Тебе не за что извиняться. Просто… я стараюсь не думать об этом, а шоу отлично помогает отвлечься.

Она отстранилась.

– Шоу? Почему ты говоришь, что это шоу?

– Шоу “Беспокойные”. А что? Выходит ежедневно по ПРК.

Девушка вскочила.

– Ты что, совсем слепой? Ты же сегодня все видел! Своими глазами, не в телеке! Что, это было похоже на шоу?

Он пожал плечами.

– Ну да, а что?

Она посмотрела на него так, словно хотела задушить.

– И значит я, по-твоему, что, актриса этого, мать его, шоу?!!

Павел торопливо кивнул. Что она вообще от него хочет? Ее это разозлило еще больше.

– Ты просто еще один идиот. Ну а чего я хотела, с другой стороны? Все вы одинаковые. Ленивые, тупые, жрущие свои чизбургеры инфантильные кретины. И она снова вернулась к окну.

Мужчина с тревогой наблюдал за беспокойной. Внезапные перемены ее настроения были настолько непредсказуемы, что он снова почувствовал страх. Рука Павла машинально стала шарить по дивану в поисках пульта. Он поймал себя за этим занятием и вдруг разозлился сам на себя. Каждый раз, когда ему становилось не по себе, он включал ящик. Как удобно. Универсальное решение – даже если в твоей квартире находится сумасшедшая беспокойная. Он отшвырнул пульт и поднялся на ноги, даже не крякнув, как обычно.

– Простите!

Она обернулась.

– Не волнуйся, я скоро уйду.

Он уставился на нее, озадаченный. Уйдет? Куда она уйдет? Почему? Павел вдруг ощутил невероятную тоску от мысли, что сейчас все закончится, она хлопнет дверью и вернет назад привычное спокойствие, монотонное течение его однообразной жизни. Он вновь сядет на свое любимое место, включит первый развлекательный…

– Нет! – незнакомка удивленно подняла бровь, когда он заговорил. – Не уходи, прошу тебя. Я не хотел тебя обидеть. Останься, дождись, пока служители уедут.

– Остаться? Ты уверен?

– Да, уверен!

Девушка задумалась, наблюдая, как внизу суетятся последние служители правопорядка.