Медина Мирай - Зазеркалье Нашей Реальности [litres]

Единственное, чего ему хотелось – позвонить Каспару, втайне надеясь, что тот не ответит. Но спустя три секунды после вызова трубку взяли. На экране над циферблатом появился Каспар в серой рубашке и забавном нежно-розовом фартуке.

– Привет! Как ты?

– Здравствуйте! Отлично. Вот, готовлю…

– Па-а-а-ап! – послышалось за кадром. – А Ульрике не отдает мне мой телефон!

– Неправда! Ты первая не отдавала мне мой!

– Папа, а почему окно разбито? – тихо подала голос Катрин. – И это. И это…

Под нежный смешок Александра Каспар обреченно прикрыл глаза рукой и пробубнил:

– Пожалуй, я лучше закажу им пиццу…

– Пицца-а-а-а! – заверещала Эмма.

– Пицца! Пицца! Пицца! – подхватила Ульрике. – На твой дурацкий телефон. Он мне больше не нужен.

– Не кидай его!

Каспар улыбался сдержанно, казалось, держась из последних сил.

– У вас там так оживленно, – заметил Александр. – Я рад, что теперь ты можешь проводить больше времени с семьей. Она… гораздо важнее.

– Да, она важна. – Каспар развязал фартук, свернул его и положил рядом. – А как вы? Встретились с принцессой?

– Да. Она оказалась довольно интересной. И она не хочет выходить за меня. И это взаимно. Думаю, у меня появился друг. У нас с ней немало общего.

Каспар удивленно вскинул брови.

– Не ожидал.

– Я тоже! Думал, она насильно потащит меня к алтарю. Первое впечатление о ней было таким, но как только мы оказались наедине, она изменилась.

– Рад, что вы нашли друга.

Александр кивнул, не переставая грустно улыбаться. Внезапно он забеспокоился, не стал ли после осознания своих чувств вести себя как-то по-особенному, из-за чего его быстро разоблачат? Он не знал, что то же самое испытывал Каспар, но ему хватало опыта выглядеть как обычно.

– Я скучаю, – вдруг вырвалось у принца. Слишком искренне и тоскливо.

«Я тоже», – думал Каспар, но ответил, пожимая плечами:

– И двух дней не прошло.

– Раньше не проходило и дня, чтобы мы не были вместе.

Нет. Не так должно было это звучать, но язык не слушался Александра, выдавая все, как он думал.

– Мы с вами обязательно встретимся. Просто сейчас…

– С кем ты там разговариваешь?

В углу экрана появились Ульрике и Эмма. Девчачий визг, казалось, смог бы сломать и виртуальный экран.

– О мой бог, принц Александр!

– Дождитесь меня! – запрыгала Ульрике.

– И меня тоже!

– Нельзя, чтобы он женился на нас обеих!

– Тогда по очереди. Кто будет первой? Чур, не я.

– И не я!

– Так, девочки. – Каспар встал вместе с экраном под неодобрительные возгласы. – Простите, они часто о вас говорят.

Александра маленький спор забавлял недолго: он вдруг осознал, что человеку, который вызывал в нем столько новых приятных эмоций, было тридцать восемь лет. Это расстроило принца только по одной причине: если он решится открыть свои чувства, Каспару они могут показаться нелепыми и смехотворными.

– Ладно. Я пойду. Закажи девочкам пиццу.

– Ой, ну прям как мама, – подала голос Катрин. Сестры шикнули на нее. – А что такого?

Каспар смущенно улыбнулся в экран.

– Хорошо. До встречи.

– Или до следующего звонка.

– Надеюсь, это все-таки будет встреча.

– Если честно, я тоже.

Звонок был окончен. Александр спрятал пылающее от смущения лицо в руки. Стыдно, как же стыдно за каждое слово, которое могло стать подсказкой. Он был настолько слеп из-за своих чувств, что не замечал случайно разбросанных подсказок Каспара. Как только экран исчез, Каспар еще некоторое время стоял, уткнувшись взглядом в пол.

– Это так мило, – раздался тихий голос из уголка возле окна.

Александр вскочил с кресла, оторопев от ужаса. Незваный гость сидел за столом, прячась в полумраке.

– К-кто вы? Как вы сюда попали?

Юноша встал. Медленным шагом он вышел на свет и развел руками с загадочной улыбкой.

– Давай на «ты». Все равно ты старше меня только на пару лет.

– Саша Клюдер? – От сердца отлегло. – Как ты…

– Зашел вместе со свитой. – Медленно и изящно Клюдер стянул короткие черные перчатки с длинных костлявых пальцев и спрятал во внутреннем кармашке классической жилетки.

– Но эфир…

– Сняли заранее.

– А как ты зашел?

Саша разомкнул кулак. Серебряная масса, похожая на пластилин, сверкнула в его ладони.

– Впихиваешь в замочную скважину, и она мгновенно затвердевает в форме ключа. Поворачиваешь, вытаскиваешь, и она снова становится вязкой. Сам сделал. А личико сменил с помощью специальной маски. – Он не глядя указал большим пальцем назад, в сторону стола. – Надеваешь ее на лицо, она принимает тон твоей настоящей кожи, а в меню на пульте можно выбрать нужные черты.

От объяснений замешательство Александра уменьшилось. Пристальный испытывающий взгляд Саши пригвоздил его к месту. Он подходил к нему медленно, шагая свободно, по-хозяйски.

– Расстегни рубашку.

– Зачем?

– Я объясню, когда закончу.

– С чем закончишь?

Александр и не заметил, когда Саша встал перед ним и властно толкнул в кресло. В следующий миг разлетелись пуговицы. Саша навис над ним, сжимая подлокотники. Ошарашенный, Александр вжался в кресло, отвернул голову и зажмурился.

– Ты пережил изнасилование? Или, может, домогательства?

Александр вздрогнул.

– С чего ты взял? – спросил он осторожно.

– Любой человек на твоем месте оттолкнул бы меня и выразил ответную агрессию. Но ты испугался.

– Глупый вывод, – неуверенно произнес Александр. – И ради этого ты напал на меня?

– Я сэкономил время. – Саша положил руку на один из шрамов и надавил. – Больно?

– Хватит! Зачем ты это делаешь?

– Больно?

– Да!

Александр отмахнулся, и Саше пришлось шагнуть назад. Эмоции не читались на его лице. Он монотонно заговорил:

– А продолговатый шрам внизу… После операции? – Он вскинул бровь. – Так ты нимфае?

По пронзительному холоду в его глазах, смешанному с омерзением, Саша понял, что британский принц не желает об этом говорить.

– Ты не задумывался, почему за столько лет шрамы не перестали болеть? Держу пари, твоя мама и не старалась их залечивать после ритуалов очищения.

У Александра перехватило дыхание.

– Откуда ты знаешь? – спросил он шепотом.

Саша вновь улыбнулся, словно упивался неведением принца, расстегнул пуговицы на жилете, затем на рубашке и распахнул ее. Продолговатые бледные шрамы были рассыпаны по груди и животу.

– Наши родители ходили в один сектантский кружок. Правда, у меня не такие страшные шрамы, как у тебя, они не болят и постепенно исчезают.

– Это ужасно. – Александру больше нечего было сказать, но Саша не ждал жалости:

– Пустяки.

– А что ты проверял?

Голос Саши стал тише:

– Ты не захочешь знать. Уверен, ты недоумевал, почему мама поступает так с тобой. Возможно, в минуты отчаяния ты даже думал, почему ты, а не Делинда.