Медина Мирай - Зазеркалье Нашей Реальности [litres]

– Я их сделал.

И германский принц вновь стал далеким и непонятным. Сюрпризом в цветастой обертке. А внутри может храниться что угодно.

– Зачем же вы их сделали?

Ирен жалела о своем вопросе каждую секунду ответного молчания.

– Мне было немного одиноко, – ответил он шепотом. – Одиноко и… паршиво. Люди не понимали меня так, как я понимал себя. Да, это распространенная ситуация, но кто сказал, что так и должно быть?

Он ненадолго поник головой и вновь скрыл лицо за руками, испустив еще один болезненный стон.

– Вам плохо?

Он пожал плечами и усмехнулся.

«У всего есть оборотная сторона».

– Идите. Александру нужна помощь.

Уильям Дэвис, бывший премьер-министр США, сидел на том же месте и курил сигару. Он смахнул упавшую прядь с морщинистого лба и откинулся на спинку стула, наслаждаясь звуками джаза.

Александр стоял у дверей на балкон, не решаясь шагнуть вперед и поздороваться. Ему вспомнилась строчка из интернета, утверждавшая, что человек перед ним давно ушел в мир иной. И все же вот он, улыбается приятной мелодии, опустив подрагивающие веки.

Выступление закончилось. Зал наполнился овациями и возгласами одобрения. Мистер Дэвис, не поворачивая головы, наградил музыкантов скудными аплодисментами и вдруг заметил принца.

– О, это вы.

– Да, сэр.

Александр почувствовал на своей руке чью-то крепкую хватку. Он обернулся. Официант заговорил:

– Кто вы?

– Я принц Александр. Но…

«Я еще не появился на свет» – скажи он это, и пришлось бы распрощаться с мистером Дэвисом.

– Не знаю таких, – ответил официант хмуро, и рука его сжалась сильнее. – Как вы сюда попали? Пройдемте к выходу.

Сопротивления не последовало. Возразить Александру было нечего. Мистер Дэвис, воспользовавшись своим положением, мог бы остановить его вынужденный уход. Но не стал. Не проронил ни слова. Цепким, но отрешенным взглядом он провожал принца, как вдруг воскликнул:

– Доживу ли я до ваших дней?

Александра продолжили вести к выходу. Он загорелся желанием ответить, и в голове принца зароилась сотня вопросов, которые он должен был задать сейчас. Именно сейчас! Как вдруг к нему пришло очередное осознание вымышленности того, что он видит и слышит. Он сам это придумал. И, может, словами Дэвиса говорит он сам.

И все же что-то не сходилось. Что-то пугало до дрожи по спине.

– Вы скоро умрете. Проживите последние годы достойно.

Мистер Дэвис замер. На секунду принцу показалось, что даже пар, вылетавший из его приоткрытого рта, замер в воздухе. И вдруг все вновь ожило. Мужчина потушил сигару, с усмешкой качнул головой и расплылся в печальной улыбке.

– Тогда я выбрал для этого не самое удачное место.

Александр распахнул глаза. Вздохнув полной грудью, почувствовал головокружение и вновь прикрыл веки.

– Вы проснулись! – Голос Робин лучился счастьем, и Александр не сразу узнал его. – Как вы себя чувствуете?

Попытка сесть мгновенно закончилась провалом, но подруга помогла и положила за спиной подушку.

– Что случилось? – схватился он за голову. Смутные воспоминания о дне дуэли стали медленно возникать в памяти. – Саша не выстрелил?

– Никто не выстрелил. А Саша спас вас от отравления.

– Какого еще отравления?

Робин замялась, ерзая на месте и не отвечая. Неделями она размышляла лишь о выздоровлении хозяина и не готовилась к объяснениям. То, что она услышала вчера, страх и чувство беспомощности, что она испытала в ожидании приезда в больницу, еще долго будут лишать ее покоя. Даже сейчас, когда беда минула и смерть уступила место жизни, она чувствовала надвигающуюся опасность. Видела ее, словно плывущее грозовое облако, что вот-вот разразится неистовым дождем над головой принца.

– Во время дуэли вам стало плохо. Врачи успели вовремя и вас реанимировали. Саша создал антидот и передал его нам.

– А кто отравил меня?

– Все обвиняют Сашу. Якобы он хотел отомстить королеве за ее подозрения и подрыв его репутации, которая только начала формироваться. Но это не он, я точно знаю.

Теперь он вспомнил последние секунды перед небытием. Разрывающая внутренности боль. Обжигающая горло, словно ядовитая кровь, ее противный металлический привкус, пелена перед глазами, встревоженный голос Каспара.

– Где Каспар? Я помню, как он взял меня на руки…

– Он отнес вас в лазарет. Как думаете, кто мог вас отравить?

Что угодно, но только не вопросы о Каспаре. Мысленно Робин корила себя, что не продумала четкий ответ на любой возможный вопрос. К счастью, принц еще не до конца пришел в себя и не замечал ее увиливаний.

– Есть идеи?

– Я точно знаю, кто это сделал.

– И кто же?

Робин пришлось признать, что, пытаясь убежать от ответов на вопросы, оттянуть их, насколько можно, она попала в собственную ловушку.

– Это… королева.

– Что-что?

Ошарашенный и возмущенный, Александр был готов похоронить ее под грудой вопросов и требований все объяснить.

– Мне нет смысла врать вам. Это чистейшая правда. Я сама слышала, как она говорила об этом. Воспользовалась моим отсутствием минувшей ночью, чтобы добить вас силами наемницы. Но Каспар, даже сидя в тюрьме, незадолго до этого нанял Теру, чтобы она приглядела за ва…

– Каспар в тюрьме?!

Робин уставилась на него с виноватым выражением лица.

– Как сказала миссис Шерро, он первым заподозрил королеву в вашем отравлении. Потому она решила избавиться от него, обвинив его в убийстве…

– Адама Синглера.

Александр поник и сжал одеяло в кулаках. Из вороха мыслей к свету пробился лишь один вопрос: почему?

Почему? Ведь он согласился на сделку.

Почему? Ведь, даже покинув службу, Каспар оставался Александру верен.

Почему? Разве ее слово так дешево стоит?

– Сколько я пролежал в реанимации?

– Три недели.

– И все это время Каспар был в тюрьме?

В ответ последовал боязливый кивок.

– Господи…

Он откинул одеяло и встал на ноги, едва не рухнув обратно от головокружения и нахлынувшей тошноты. Робин посадила принца обратно на постель.

– Вам нужно полежать еще хотя бы денек, прежде чем делать такие резкие движения.

– Позвони Делинде. Я должен встретиться с Каспаром… Нет, стой! Сначала я встречусь с ним. Потом сообщим королеве о том, что я очнулся.

Он выглядел слишком решительным и напуганным, чтобы Робин смогла возразить. Она мгновенно поняла: любое отрицание повлечет за собой бурю негодования. На одну постыдную секунду ей захотелось оказаться на месте Шульца.

– Тогда я позвоню миссис Шерро. Я вытащу вас из больницы, а она проведет в тюрьму.

Робин заверила врачей на посту, что сама сообщит о выздоровлении принца. К ее заявлению отнеслись с недоверием, но, сохраняя маску доброжелательности, кивнули, сдерживая соблазн первыми сообщить миру благую весть.