Шамиль Идиатуллин - Всё как у людей [сборник litres]

– Я, Алексей Николаевич, только что на птичьем комбинате и у ваших соседей был, у колбасников. Они меня своей продукцией закидали. Боюсь, что протухнет теперь. А как сюда зашли, думаю, все, хана, сейчас мне эту буренку как küçtänäç вручат.

– Есть такое намерение, – согласился Алексей Николаевич.

– Буду очень признателен, – сказал Сайфиев и сунул руки в карманы. Он почему-то очень разозлился.

– Сейчас организуем.

– Только парное, – напряженно сказал Денис.

– Конечно, – отозвался Алексей Николаевич.

– Вот с этой коровы, – уточнил Денис, махнув подбородком в сторону пеструшки.

Та коротко промычала.

– Хорошо, – сказал замдиректора. – Саша.

Он сказал это вполголоса, и Денис едва услышал – как раз в этот момент ему будто врезали боксерскими грушами по ушам, обоим одновременно. Сайфиев даже тряхнул головой. Паскудное ощущение прошло.

Из ворот, в которые упиралось стойло, не спеша вышел щуплый паренек в резиновом фартуке поверх слишком большого халата. Видимо, Саша. Как он услышал-то, подумал Денис. Саша подошел к корове и положил руку ей на холку. Холка крупно вздрогнула, но сама корова осталась стоять на месте. За ее кормой зажурчало, снизу потек соответствующий запах.

Денис прикрыл нос ладонью. Он почему-то не мог оторваться от Сашиной руки. Хотя руки и не видно было – ниже кончиков пальцев свисал длиннющий рукав грязно-серого свитера. Из-под тонкого хлопка выпирала только цепочка костяшек. Остро выпирала.

Злоба, заставившая Сайфиева так неудачно куражиться, куда-то вытекла – параллельно коровьим процессам, – уступив место легкой панике. Он решил немедленно объявиться строгим вегетарианцем, но не успел.

– Я думаю, филей и грудинки немного самое то будет, – предположил Алексей Николаевич. – Верно, Денис Маратович?

Денис молчал, глядя на Сашину руку. В лицо Саше смотреть совершенно не хотелось.

Рука двинулась в сторону ворот. Корова, похоже, поняла, куда ей предлагают пойти, и уперлась всеми конечностями в доски под соломой. Поэтому первое движение получилось нелепым, как в мультике, – пеструшка скакнула сразу на полметра, будто ее дернул за холку крюк, притороченный к рванувшему с места бульдозеру. Копыта дробно стукнули в пол, как банда ирландских танцоров. Корова покачнулась, сохраняя равновесие, часто задышала и покорно поплелась за Сашей.

Денис не отрывал взгляда от них, затем – от открывшегося на пару секунд мутного проема, в котором из-за падающего сбоку света невозможно было различить ничего, кроме той же соломы на полу. Затем – от заслонивших проем плохо промазанных белой краской ворот.

Сейчас она начнет орать, тоскливо подумал он. Потом захлебнется и замолчит. Потом мы будем полчаса ждать, пока Саша вырежет филей и вырубит грудинку. Потом…

Тут Денису стало так плохо, что он временно завязал с прогнозированием. Ему показалось, что кто-то – например, Алексей Николаевич – подкрался сзади и воткнул в череп за ушами пару сварочных электродов. А еще один электрод незаметно задвинул в подбрюшье, от чего тело порвалось, и почему-то мениски прыгнули в горло, чтобы вырваться наружу. Бесконечный миг Денис мучительно крепился, и вдруг все кончилось. Рухнувшая на него слабость будто выдрала из Сайфиева кусок, довольно мотнула мордой и сдернула прочь.

Осталось эхо боли – пронизывающей и совершенно непривычной. Денис схватился за голову и с некоторым даже недоумением обнаружил, что лишних пробоин там нет. Страх мгновенно прошел. Так уже было, отчаянно понял Денис, но додумать не успел.

За воротами кто-то коротко крикнул – не по-человечески, но и не по-коровьи же. Булькнуло – будто какая-то луженая глотка секунду решила поиграть с киселем. Раздался неровный плеск – словно над полом трясли вскрытую бутылку. Денис сморщился, ожидая звука падения. Но вместо него из-за ворот понеслись другие звуки, быстрые и резкие, будто ткань на куски рвут.

Дурачат они меня, понял Денис с облегчением. Проучить решили. Корову увели для понта, а теперь уже разделанное мясо пластуют. Дурачки, хоть бы догадались, что на весу такую тушу не уработаешь – стало быть, если коровка не обрушилась, то живехонька пока.

От этого фединспектору сразу стало легче. Он радостно заулыбался Сании, которая наконец вышла из переговорного процесса и настигла подзаброшенную экспедицию.

– Чего стоим, кого ждем? – осведомилась Сания, пряча телефон в сумочку.

– Да вот, хозяева решили меня парным мясом угостить, – сообщил Денис. – Вот только…

Он резко замолчал.

За воротами что-то наконец обрушилось, и сразу плохо прокрашенная плоскость уступила место неконтрастному потоку света. Из потока сначала донеслась волна теплого душного воздуха, округло толкнула Дениса в глаза и неведомый орган, который до настоящего момента сидел где-то за носом и скулами и никак себя не обнаруживал. Ощущение было таким, будто в ноздри вкачали жбан густой жидкости надсадно медного свойства.

Следом из проема выступил Сашин силуэт. Он сделал несколько шагов в полной тишине – под шелест соломы и редкое «туп, туп». Капало с фартука. Даже не капало, а лило. Звуки были редкими от того, что большая часть капель не достигала досок, растекаясь по соломе.

Саша дошел до Дениса и протянул ему большой, на тридцать кило, пакет с символикой района. Денис, так и не вынувший рук из карманов, замороженно разглядывал надпись Acdaxa rayonı под синим драконом, изогнувшимся на желто-зеленом поле.

Сания подхватила пакет вместо Дениса, охнула и воскликнула:

– Ох, ну куда же столько. Смотрите, Денис Маратович, самое что ни на есть парное, как и обещали. Разобрать только надо, а то все тут вперемешку.

Денис выковырял наконец руки из карманов и принял пакет. Он был горячим. Денис, поколебавшись немного, поставил его на пол и развел ручки. В лицо пыхнуло паром. В пакете лежало несколько очень аккуратных, как в анатомическом музее, оторванных кусков, которые, похоже, не резали ножом, а поддевали острым крюком, отслаивая всей мышцей. Сверху слегка кровоточил свернутый в кольцо фиолетовый язык.

Отсидеться можно не только в кустах или закутке, но и на открытом пространстве. Оно даже необходимо после сильного испуга, чтобы не было вокруг ни худых кранов, ни близких углов, ни самостоятельно включающихся телевизоров. Чтобы не пришлось вздрагивать от звука капель или ждать, пока из-за угла вылезет или в окно вползет что-то страшное. Например, невыразительный мальчик Саша, умеющий за сорок секунд раскладывать на аккуратные кучки живую печальную корову.

Ловить обещанный звонок Сании Денис ушел за ограду гостиницы. Шагал, с некоторым недоумением вертя только что купленную пачку сигарет. Пришлось – долго стоял перед киоском, тупо рассматривая ручки, пачки и газеты. Воротило ото всего, но с места сойти не мог. Лишь когда продавщица спросила, не помочь ли чем, Денис засуетился, купил первые попавшиеся сигареты и вальяжно вышел на улицу, даже не повернув головы в сторону гудящего вполголоса ресторанного зала. Улицы-то не было, был двор, который Денис спешно покинул. И теперь топтался по округе.