Глен Кук - Темная война

Бел-Кенеке скрылась в дверях.

— Идем, — махнула лапой Марика.

Грауэл, Барлог и баты последовали за ней, стараясь не обращать внимания на взгляды собравшихся во дворе мет. Марика знала: все наверняка станут обсуждать, почему баты не отправились в отведенные им помещения, но сомневалась, что кто-нибудь додумается до истины. А рисковать, что сами баты проболтаются, не стоило.

Марика с трудом старалась не заснуть, ожидая Бел-Кенеке. Остальных она отправила отдыхать, как только все поели и прислугу прогнали прочь из все еще холодных комнат. Подбросив дров в очаг, она расхаживала по комнате. Слишком долго она пробыла в теплых мирах.

Остановившись, чтобы взглянуть в окно, она увидела маленький дирижабль братства, с которого выгружали дрова и, видимо, съестные припасы. Возможно, она поступила неразумно, сделав бывшую обитель Серке главной обителью Рюгге. Может, следовало выбрать что-нибудь поближе к экватору.

В конце концов Марика сдалась, чувствуя, как тяжелеют веки. Подбросив в очаг дров, она упала в кресло.

Когда Бел-Кенеке поскреблась в дверь, Марика не проснулась — ее разбудил лишь скрип дверных петель. Она вскочила, вскинув винтовку.

— Прошу прощения, госпожа, — извинилась Марика. — Я задремала, а там у нас вошло в привычку…

— Ничего страшного, — ответила Бел-Кенеке, к которой уже вернулось прежнее хладнокровие. — Я все прекрасно понимаю. Можно? — Она показала на другое кресло.

— Конечно. Садись поближе и согрей шерсть. Здесь очень холодно. Сейчас зима или погода настолько испортилась? Или я просто забыла?

— Сейчас середина зимы. Самое холодное время. Но летом теперь уже чуть получше. Возможно, ты забыла, но я не помню зим более суровых, чем в тот год, когда ты улетела. А те, кто работает с зеркалом, твердят, будто с орбиты уже заметен результат.

— Мой друг Багнел говорил, что линия вечной мерзлоты перестала сдвигаться.

— Говорят, что так и есть. Поток энергии от зеркал поступает круглые сутки. Когда достроят оба зеркала, ночи больше не будет. Что делать нам, силтам, если исчезнет тьма? — Она шевельнула ушами, давая понять, что шутит. — Надеюсь, я еще увижу лето, прежде чем воссоединюсь с прародительницами в объятиях Всеединого.

— Как продвигается проект? Багнела расспрашивать без толку — он так и остался убежденным пессимистом.

— Все прекрасно. Мы все еще в той или иной степени опережаем график. К моему удивлению, сестринства и братство полны решимости и действуют сообща. Если бы ты спросила меня в самом начале, я бы ответила, что вряд ли к этому времени от их энтузиазма что-нибудь останется. Но это не так — полагаю, потому, что специалисты видят хорошие результаты. Однако есть проблема, о которой я уже упоминала.

— Да. Возможно, у меня найдется от нее лекарство. Я вернулась, чтобы… — Марика помедлила.

Ей крайне не хотелось продолжать, будто некая ее часть не желала, чтобы закончилась целая эпоха.

Бел-Кенеке нетерпеливо ждала.

— Я нашла их, — наконец сказала Марика.

— Мятежников?

— Мятежников и Серке. Да.

— Тогда почему ты здесь? Ты их уничтожила?

— Нет. Мне не хотелось бы рисковать в одиночку по многим причинам. Я вернулась, чтобы попросить созвать общий сбор. Мне нужно собрать все темнолеты, способные летать в пустоте, у всех общин.

— Я была уверена, что ты…

— Что сама отправлюсь в погоню? Возможно, Серке думают так же, — по крайней мере, я на это надеюсь. Пусть пребывают в уверенности, что их не обнаружили. Но в одиночку я пытаться не стану. Я уже не та дикая послушница из Поната, Бел-Кенеке. Я научилась осознавать последствия. И наши враги — не те Серке, что когда-то. Они уже вовсе не истинные силты.

Бел-Кенеке молчала, согревая у огня обутые в сапоги ноги. Морда ее казалась безучастной.

— Даже если я отправлюсь одна, в одиночку брошу вызов Бестрей и одержу над ней победу, это все равно ничего не изменит. Они не смирятся с поражением. Они уничтожат меня и вновь примутся за свое. От старых обычаев, традиций и законов они отказались давным-давно, в день, когда погиб Теллерай. Разве меты, предавшие Теллерай огню, стали бы…

— Понимаю. Мне это не нравится, но я понимаю. Они загнали себя в ситуацию, когда им приходится идти на все ради выживания.

— В таком случае ты должна понимать, почему против них нужно бросить все силы, какие только можно собрать.

— Да, но сомневаюсь, что тебя многие поддержат. Немало старых звездоплавательниц уже ушли на покой. Их вполне устраивает работа над проектом с зеркалами. И возможно, их вполне устроит, если Серке никто не будет трогать. К звездным мирам теперь отправляются более молодые, и их не особо интересует твоя охота. Для них граукен куда опаснее, чем легендарные Серке. Мне кажется, времена всерьез изменились, хотя я могу и ошибаться. Наверняка среди нас еще остались те, кто все помнит и кому случившееся до сих пор причиняет боль.

— Посмотрим. Мне бы хотелось по возможности втайне собрать старейшин силт-звездоплавательниц. Тех, кто все помнит и в чьей власти отдать необходимый приказ. Если действовать быстро, мы сможем нанести удар, прежде чем новость доберется до мятежников.

— Ты уверена, что они не знают, что ты их нашла?

— Об этом известно лишь одной мете не из моей команды. Да и у команды есть лишь подозрения. И я намерена не выпускать никого отсюда, пока не будет принято решение и не начнется операция.

— И кто же эта мета?

— Ты, госпожа.

Бел-Кенеке напряженно взглянула на Марику.

— Все просто. Последние несколько лет моя база стояла на планете, где мы наткнулись на свидетельства того, что там когда-то останавливалась команда темнолета Серке. И совсем недавно появился темнолет Серке, возможно направлявшийся сюда. Мы начали его преследовать и поняли, куда он летит, хотя повелительница Серке наверняка считает, что благополучно сбежала. Она намного меня слабее.

— Они будут защищаться, Марика. Они знают, что ты за ними охотишься.

— Конечно. И это еще одна причина, по которой я не намерена наносить последний удар в одиночку. Если я проиграю, все усилия пропадут впустую.

— Я немедленно свяжусь со старейшинами. Боюсь, вряд ли я могу многое обещать, но сделаю все, что смогу. — Бел-Кенеке протянула Марике большой конверт. — Здесь мои замечания по поводу разных старейшин, как ты и просила. Думаю, однако, что тебе стоит отдохнуть, прежде чем что-либо предпринимать. Сейчас ты не готова бросить вызов вселенной.

— Ты права — да, я не готова. Слишком долго я выкладывалась до предела. Отдохну, а потом изучу их. Спасибо.

— Хорошо. Тогда вернусь завтра. К тому времени у меня уже должен быть ответ от большинства старейшин. Постараюсь не говорить лишнего и возьму с них клятву молчать.