Глен Кук - Темная война

— Ты вернулась, и этого достаточно. Через несколько минут после того, как ты вышла из Бездны, разговоры уже шли по всем радиосетям. Так это правда?

— Мы уничтожили бо́льшую их часть. Но это обошлось нам дорогой ценой, так что поводов для радости мало. Я крайне вымоталась, стараясь как можно скорее доставить новость. И я крайне подавлена, друг мой. Но вместе с тем и рада, что наконец-то мне удалось опровергнуть то, в чем меня обвиняли, — будто я Джиана. Черная полоса для моего народа закончилась, и это случилось благодаря мне.

— В самом деле?

— Что?

— Мне не нравится твой вид, Марика. В твоих глазах таится новая тьма. Та самая, которую я видел, когда ты была совсем юной.

Марике не понравились его слова.

— Вероятно, виной всему то, что мне пришлось пережить, Багнел. Вряд ли я скоро избавлюсь от воспоминаний о встрече с Бестрей. Она — настоящее воплощение тьмы, несмотря на все ее благородство.

— У метов, среди которых я провел щенячество, была поговорка: «Мы превращаемся в тех, кого уничтожаем».

— Я слышала ее. И это не всегда правда. Я не стану новой Бестрей.

— Ты — больше чем она. Ты непостижима. Пока тебя не было, о тебе ходило немало разговоров. При этом все были полностью уверены в твоей победе. И в этих разговорах чувствовался страх перед Марикой, дикой силтой, сестрой-темносторонницей, которая никому не подчиняется и могущество ее безгранично. Я знаю, что ты всегда будешь поступать так, как считаешь нужным, и никакие слова ничего не изменят. Так что прошу лишь об одном — будь осторожна. Меты, загнанные в угол, способны на что угодно.

— Меня об этом уже предупреждали. Но без подробностей.

— Нам ничего не положено знать. По крайней мере, тем из нас, у кого могло бы возникнуть искушение поделиться знаниями. Только слухи.

— Что насчет Кублина и мятежников?

— Они ведут себя на удивление тихо. Хотя опять-таки ходят слухи, будто они готовились к твоему возвращению, с победой или без. Говорят, они уверены, что, если тебя убить, начнется драка за власть над кораблем пришельцев, из-за чего силтам-звездоплавательницам станет не до мятежников. И у тех появится полная свобода действий. У меня такое чувство, что это близко к истине. И еще ходит немало слухов, будто некоторые общины тайно замышляют захватить корабль пришельцев и использовать в своих целях.

— Выходит, у меня вообще не осталось друзей, — насмешливо оскалилась Марика. — Впрочем, вряд ли они у меня когда-либо имелись. И моя смерть полностью устроит всех. Похоже, народ, к которому мы принадлежим, заслуживает лишь жалости, Багнел.

— Эту истину я мог бы тебе сказать еще в тот день, когда мы впервые встретились на стене Акарда.

— Как идут дела с проектом?

— Вполне неплохо, учитывая, что нам пришлось обходиться без пустолетов, которые отправились с тобой. А многие меты вынуждены были отвлекаться на другие дела. Но мы, братья, трудимся не покладая лап.

— Проект уже на том этапе, когда он может обойтись и без тебя?

— Без меня может обойтись что угодно. Я полностью заменим.

— С этим бы я всерьез поспорила, как с тобой, так и с любым другим. Как насчет нового задания? Куда более впечатляющего, чем зажигание в небе новых солнц?

— Ты меня интригуешь, Марика. Если бы кто-то другой заявил подобное… О чем речь?

— Как тебе задача — разгадать тайны звездолета пришельцев?

Он пристально посмотрел на нее:

— Ты о чем?

— Я вернулась в числе прочего и для того, чтобы набрать команду ученых, которые будут изучать звездолет вместо мятежников. И я хочу, чтобы ты ее возглавил.

— Ты нашла его? В самом деле? Это не просто догадки?

— Он вполне реален. И он очень странный — насколько могут казаться странными очень похожие вещи.

Марика принялась описывать корабль.

— Ничего себе…

Багнелу не удалось скрыть охватившее его радостное волнение.

— Если хочешь — займись. Но эта работа может быть опасной. Я объявила, что забираю корабль себе, чтобы использовать на благо всех метов. Как ты сам намекал, некоторые общины считают, что должно быть иначе. Они хотят заполучить корабль для себя, и меня предупреждали, что возможны попытки его захвата.

— Естественно. Можешь не сомневаться, такие попытки будут. Даже несмотря на урок, который преподал силтам наш проект, для них непостижима сама мысль, что можно совместно трудиться на благо всего народа. Даже на благо своих общин им это удается с немалым трудом.

— Возможно, будет нелегко, Багнел. Сил у меня достаточно, но я одна. Мне потребуется поддержка. Какую бы команду я ни набрала, она будет полностью зависеть от моих дружеских отношений с Рюгге и Редориад, которым придется нас снабжать. Я не могу в одиночку взвалить на себя весь этот груз.

— На твоем месте я бы не рассчитывал полностью даже на них, Марика. И подумай — как Серке и мятежники существовали без поставок с родной планеты? Возможно, стоит пойти по их пути. Полностью оборвать все связи и стать той, кем тебя называли, — общиной самой по себе.

— Может, до этого и дойдет, хотя я все равно не верю, что силты могут оставаться столь ограниченными.

— Не хочешь — не верь. А я ни за что не поверю, что за время своего отсутствия ты стала столь наивной. Ты что, притворяешься? Передо мной? Сама же знаешь, то единство, которое образовалось при строительстве зеркал, ничего не значит. Поводом для него было и остается отчаяние, единственный возможный ответ в борьбе за выживание. Проект уже на такой стадии, что мятежники даже не мечтают с ним покончить. Но в силу своей природы он уязвим в других отношениях, перед теми, кто ищет власти и выгоды. Среди всех прочих обвинений, брошенных в твой адрес за прошедшие годы, немало слухов о тайных планах насчет зеркал.

— Никаких планов у меня нет. Мне хватило того, что я убедила всех строить зеркала. И этого мне вполне достаточно.

— Верно. Но до сих пор идут разговоры, будто ты намерена захватить зеркала, когда их достроят, и использовать, чтобы держать в заложниках весь народ метов.

— Глупости. Если бы я хотела взять в заложники весь народ, сделала бы это прямо сейчас, без всяких зеркал. Я — величайшая силта-темносторонница, какую когда-либо знали меты. Будь у меня желание, я бы наслала на планету такие бедствия, что все бы сдались на мою милость, и никто ничего бы не поделал.

Марика прикусила губу. Подобное не стоило говорить даже Багнелу.

— Знаю. Тебе вовсе незачем меня убеждать. И подозреваю, нет никакого смысла убеждать других. Они поверят в то, во что хотят верить, или, даже зная правду, будут говорить то, что выгодно им самим. Делай все, что собиралась, Марика, будучи каждую секунду начеку, а потом улетай. И живи спокойно подальше от родной планеты. Возможно, ты в самом деле сильнейшая темносторонница из всех когда-либо живших, но ты недостаточно сильна, чтобы выжить на этой планете. Я не из стаи Дегнан, даже не из Верхнего Поната, но я считал бы себя обязанным оплакать тебя, если ты погибнешь. А я даже не знаю, как проводится этот обряд.