Еремей Парнов - Ярмарка теней

— Ничего, ничего, не бойтесь, входите.

Второву не очень хотелось попадать в биологический сектор, но сегодня он делал каждый шаг против своей воли. Сделал он и этот шаг, преодолевая внутреннее сопротивление.

— Что там случилось? — спросил он.

Человек замялся. Он старался не смотреть в глаза Второву. У него была очень бледная кожа. «Прямо маска какая-то, а не лицо», — подумал Второв.

— Да так, пустяки, — сказал он. — Джон всегда преувеличивает. Все обошлось.

— А что здесь так свистело с минуту назад?

— Свистело?

— Да, да.

Человек улыбнулся. Десны его были так же бледны, как и лицо. Они удивительно плохо оттеняли золотые зубы. Полон рот золотых зубов. Немодно.

— А я ничего не слышал. Это я… Не обращайте внимания. Пойдемте.

Второв пожал плечами и двинулся за ним.

Они шли довольно долго по узкому коридору, сворачивали много раз направо и налево. Второву было ясно, что он давно бы заблудился в этом лабиринте дверей, стеклянных и металлических ящиков. Сверху свисали пучки разноцветных проводов, мигали красные лампочки, за многочисленными дверьми раздавались трудно различимые звуки. Второв и его спутник спустились по узкому трапу еще ниже и вновь стали плутать среди переборок и перегородок. Здесь сильно пахло характерными запахами зверинца.

Наконец Второв резко остановился. Он увидел стеклянный ящик с кроликами, возле которого они прошли несколько минут назад.

— Слушайте, какого черта вы меня таскаете по этим закоулкам? Ведь мы здесь уже были!

— Разве? — Человек растерянно мигнул. — Вы уверены?

— Еще бы, я запомнил это место. Тут я ушиб коленку об этот бокс.

— Да, пожалуй, — нехотя согласился проводник. — Мы здесь побывали. Ну, тогда пойдемте.

— Нет, погодите. — Второв приблизился к нему. — Где Кроуфорд? И кто вы такой? Как ваше имя?

— Джон был где-то здесь, — растерянно сказал человек, — и я не понимаю, куда они все исчезли.

Глаза его бегали, и Второв никак не мог заставить своего спутника глядеть в лицо. Вид у него был жалкий, испуганный. «Что он так волнуется? Трусит, что ли?» — подумал Второв.

— Что же делать?

— Знаете что? Зайдемте ко мне, посидим. А там они объявятся.

— К вам? Куда — к вам? Вы здесь живете?

Человек улыбнулся:

— Да. Вы не удивляйтесь. Я здесь давно. Я здесь очень давно. С самого начала.

— Я не понимаю.

— Да что ж тут понимать? Ведь все ясно. А впрочем, я вам расскажу подробнее. Идите за мной.

Они снова начали юлить по теснейшим переходам.

Помещение, куда Второва затащил странный человек, оказалось великолепной каютой класса люкс.

— Черт возьми, а вам здесь неплохо!

— Неплохо, дорогой Алек, совсем неплохо.

Второв подумал, что он ослышался.

— Вы меня знаете?

— Знаю. Я многое знаю.

— Но я вас не знаю. И Джон мне ничего о вас не говорил.

— Он не очень любит рассказывать о своих делах. Что не мешает мне, конечно, расспрашивать его обо всем на свете. Не всегда успешно, правда. Садитесь, пожалуйста.

Второв сел в кресло за журнальный столик и закурил сигарету. Ему было очень не по себе. Какая-то гриновская чертовщина. Завели, бросили человека…

Все время его тревожила одна и та же мысль: нужно скорее возвращаться. Покинуть этот дурацкий корабль и возвращаться. Острая тоска по родной стране вдруг так резанула по сердцу, что стало трудно дышать.

— Простите, как ваше имя? — резко спросил Второв и уже мягче объяснил: — У нас одностороннее знакомство.

— Зовите меня доктор, — уклончиво сказал человек. — Это распространенное и простое обращение.

— Вы, с вашим образованием, согласились жить в трюме и наблюдать крыс и мышей? — удивился Второв.

Доктор рассмеялся. Хищно сверкнули золотые коронки.

— Вы же видите, здесь совсем неплохо. Очень даже. А кроме того, мы с Джоном вместе начинали работать на этом корабле. По совести говоря, моего участия здесь больше… Тогда у нас действительно ничего не было. Даже крыс и мышей. А теперь положение очень изменилось.

«Значит, Кроуфорд что-то скрывал от меня. Или собирался рассказать, просто не успел. Дополнительная информация не помешает».

— Выходит, лаборатория разрослась?

— Ого, еще как! — Доктор оживленно жестикулировал. — У нас теперь не только седьмой отсек, но почти весь кормовой трюм. Это не лаборатория, это целый институт. Кроме того, мы имеем свободный выход в море. На каждой стоянке можно организовать выносную подводку.

— Что организовать?

— Ах, простите, вы незнакомы со спецификой. Я оговорился. Но как же Джон вам всего не растолковал, ведь он так любит прихвастнуть, приукрасить. Большой мастер этого дела… Хотите кофе?

Второв почувствовал, что ему сейчас совершенно необходимо выпить кофе.

— С большим удовольствием.

Доктор полез в какой-то шкафик, извлек электрический кофейник и подключил его.

— Через пять минут будет готов. Превосходный арабик.

Второв пристально рассматривал собеседника. Тот выглядел удивительно бесцветно. Серые, не то седые, не то грязные, волосы слиплись на высоком лбу. Серые выцветшие глаза. Не чисто белое, как старый мрамор, лицо. Вялая линия тонкогубого рта. Возраст — в пределах от сорока до шестидесяти.

Доктор извлек из кармана коротенькую трубочку и раскурил ее. По комнате пополз удушливый, ядовитый аромат. На что Второв был профессиональный курильщик, от докторского табака у него перехватило дыхание.

— Что вы курите?

— Разве очень крепко? Это первое впечатление. Пройдет.

И действительно, прошло. Буквально через несколько секунд Второв почувствовал себя лучше. А затем почти перестал замечать запах ароматичного дыма.

— Значит, Джон ничего вам толком не объяснил? — еще раз переспросил доктор.

— Нет. Разумеется, мы о многом говорили с ним, но так, в общих чертах. Большей частью на философские темы.

— Странно! — сказал доктор. — А мне он о вас говорил очень много. Он даже как-то сказал, что хотел бы видеть вас своим сотрудником. Вы бы ему очень подошли. Молодой талантливый ученый, работающий в интересной, почти идентично совпадающей с нашими исследованиями области. Я думал, что он откровенен с вами.

— Возможно, он собирался это сделать. У нас как раз сегодня шел с ним серьезный разговор о серьезных вещах. — Второва начинало разбирать любопытство. Предчувствия оправдывались. Неспроста Кроуфорд затащил его на эту морскую посудину. За этим что-то скрывалось.