Ника Светлая - Мир падающих звезд [litres]

Арктур почти потерял нить собственных размышлений. Он ненавидел этот город, но не мог его покинуть. Все эти месяцы он был рад, что Кастор не позволяет приблизиться к главной базе. Возможно, это была проверка, но Арктур не хотел, чтобы она заканчивалась. Уже в комнате он лег на кровать и уставился в потолок. Ответ на мучившие его вопросы пришел сам. Авиком моргнул, оповестив о новом сообщении. «Завтра снова необходимо созвониться», – сухо писал Саиф.

Брат. Его держал в городе брат.

Девять раз Арктур беседовал с Саифом по авикому. Разговор раз от раза не клеился, но онлайн-встречи повторялись стабильно раз в две недели. Порой братья молча глядели друг на друга, подмечая, как сильно оба изменились. Саифу не разрешалось рассказывать об учебе и тем более о работе, а другой жизни у него не было. Младшему брату тоже нашлось что скрывать.

– Ренегаты, предатели системы, беглецы – опухоль на теле смартполиса. – Офицер Шедар [22] Шеда́р (альфа Кассиопеи) – звезда в созвездии Кассиопеи. Является одной из пяти звезд, образующих так называемый W-астеризм. из отдела ПЭ чеканил слова в ритм шагов, быстро и четко. – Посмотрите на этот мир. Наноорганизмы спасают наши жизни прямо сейчас: больше никто не болеет, дети не умирают, матери не страдают от горя. Наш мир идеален, а ренегаты – убийцы и преступники – пытаются разрушить его, противятся порядку, несут хаос.

Высокий и худой, как трость, офицер в кителе и кожаных перчатках остановился перед курсантами. В синих глазах застыли льдинки, на лице не дрожал ни единый мускул, будто на нем была фарфоровая маска. Он пристально посмотрел на Саифа. Тот стойко выдержал тяжелый взгляд. Почти три года в академии внутренней безопасности научили курсанта дисциплине, самообладанию и невозмутимости.

– Приступайте к обязанностям и помните мои слова, – закончил полковник Шедар, и курсанты разошлись по делам. Утренняя летучка не занимала и пяти минут, а дальше – изучение инструкций, протоколов, законов, постановлений. Потом тренировки и занятия по физподготовке. Чтобы время использовалось продуктивно, любая физическая деятельность сопровождалась монотонными лекциями по пропаганде. Раз за разом роботизированный голос вещал о миссии отдела ПЭ. Слой за слоем знания укладывались в умах молодых ребят, служа фундаментом для карьерного роста. Иногда в тренировочных залах загорался экран, на котором быстро мелькал подходящий видеоряд.

«Наш мир победил болезни. Нет больше голода, страданий и смерти. Жизнь в смартполисе совершенна. Нанорганизмы спасают наши жизни, пока мы с вами тренируемся, беседуем, гуляем, работаем, проводим время с семьей, занимаемся сексом, спим, принимаем пищу. Никто больше не умирает в муках от страшных недугов. Сердечные приступы, инсульты, онкология и другие заболевания в прошлом. Теперь все мы здоровы и счастливы».

Убаюкивающий голос звучал, пока Саиф отрабатывал удары.

«Но это заслуга не только научного сообщества. Ведь недостаточно просто совершить открытие, изобрести наноорганизмы, важно сделать вакцину доступной каждому человеку. И тридцать восемь основателей тридцати восьми смартполисов сделали это. Они собрали все средства и пустили на строительство медицинских научных центров и заводов по производству вакцины. Теперь это сердце смартполиса, вокруг которого и вырос наш технологичный современный город».

Саиф сложил спортивный инвентарь. По плану были душ, обед и патрулирование местности вместе со старшими по званию. Он вернулся в крошечную комнату, чтобы переодеться.

Казармы академии имели аскетичный вид: небольшие жилые комнаты, серые стены, вход по пропускам, скудная еда. Но курсантов все устраивало, потому что режим выматывал так, что больше ни на что не оставалось сил. Они приходили в комнаты, чтобы переночевать. Те, кто послабее, отсеялись еще на первом курсе, остальных манили будущие привилегии. Все силовики получали преимущества в оплате, передвижении по смартполису и за его пределами, больше свобод и больше информации. Недавно Саиф получил первую зарплату и начал выплачивать кредит родителей.

На третьем курсе ему выдали форму и оружие. Он привык к своей черной одежде, шокеру на поясе, к осторожности и холодному расчету. За это время он научился мыслить как солдат, ему дают приказ – он его выполняет. И все строго по инструкции.

В комнате снова раздался голос электронного лектора из динамика, встроенного в стену. Даже в ду´ше Саиф не мог остаться наедине с собой: голос вторгался и в это пространство, вещая без устали.

«Сейчас мы живем всего тридцать пять лет, но посмотрите, как рационально мы используем время. Мы можем сконцентрироваться на великом, на обустройстве смартполиса и нового мира. А все, кто мыслит иначе, несут хаос, и мы с вами должны его предотвратить. Мы – отдел противодействия экстремизму – оплот стабильности и гарант успеха смартполиса, мы каждый день делаем наш город лучше, вычищая мусор. Будьте тверды в своих убеждениях, потому что правда на нашей стороне».

Лекция перед рабочим днем всегда заканчивалась одной и той же фразой, призывающей быть твердыми, решительными. «Правда на нашей стороне» – иногда Саифу казалось, что эти слова он слышит у себя в голове, когда выходит на задание. И он становился решительным. С первого дня патрулей он не давал слабину, потому что с ренегатами нельзя иначе. Порой, когда приходилось применять силу, быть жестким при задержании, Саифа одолевало смятение и странное чувство, описать которое он не мог. В такие мгновения к нему подходил полковник Шедар и хлопал по плечу, будто чувствовал, будто читал мысли.

– У нас нет выбора. Это ренегаты, и они разрушают наш мир, отрицают наноорганизмы, спасающие жизни. Или ты хочешь, чтобы люди снова дохли как мухи?

– Нет, офицер, – отвечал Саиф, и твердость духа возвращалась. После двух-трех миссий чувства притупились, и началась череда серых будничных дней: патрулирование, ночные рейды, задержания. Инструкция велела соблюдать полную секретность, поэтому отдел ПЭ действовал тихо и бесшумно, в основном по ночам, не оставляя следов и свидетелей, во всех смыслах этого слова. Но чаще всего никто не обращал внимания на них: жители смартполиса были слишком увлечены своей жизнью, торопились, даже в движении пытаясь успеть что-то прочесть, послушать новости, связаться с родственниками. Каждый человек на улице, в лифте, на эскалаторе пребывал в коконе собственного информационного шума, дальше которого он ничего не видел.

Отряд Шедара доставлял нарушителей в лечебницу на окраине города. Называть их преступниками было не принято. Многие отклонения в поведении списывали на сбой в работе наноорганизмов, и с эти недугом отлично справлялась безопасная и безболезненная терапия. Неприметное одноэтажное здание, белое снаружи и изнутри, в фойе приятные молодые медсестры в таких же белых халатах. Они бережно, с улыбкой уводили пациентов, которых Саиф доставлял сюда силой. Порой, когда большие металлические двери распахивались, из дальних комнат доносились приглушенные крики или стоны. Но медсестры на немой вопрос Саифа неловко улыбались и повторяли одно и то же: «Все пациенты по-разному переносят лечение». Дальше металлических дверей Саиф никогда не заходил и никогда не интересовался судьбой нарушителей. Лишь однажды ему запомнилась девушка с тонкой лебединой шеей и большими кошачьими глазами. На следующий день после задержания он справился о ее здоровье, но медсестры заверили, что с ней все в порядке. Через неделю они случайно встретились у заднего выхода. Девушку аккуратно вели к мобилю. Она шла, безвольно опустив голову, руки безжизненно болтались вдоль тела. На секунду Саифу стало не все равно, будто в груди что-то заныло, и он почувствовал жалость к бедняжке. Но в ту же секунду пресек эмоции – она ренегат, нарушительница, несущая хаос, а терапия поможет ей жить как все. Саиф успокоил себя, и новые задания ливнем смыли эти мысли, а через два дня воспоминания о девушке с кошачьими глазами стали такими далекими, будто все случилось очень давно и не с ним вовсе.