Макс Роуд - Ареальность [СИ]

В тот жаркий июльский день Максим Карнакин уже с самого утра почувствовал неясное волнение. В последнее время он стал ощущать в себе некие способности к предвидению неожиданных ситуаций, но пока это были лишь неосознанные эмоции, не поддающиеся контролю, использовать их в жизни не представлялось возможным. И тем не менее…

— Ты сегодня приедешь на обед, милый? — спросила Оксана, наблюдая за тем, как муж с отрешенным видом ест утреннюю яичницу.

— Не знаю, дорогая, — Карнакин пожал плечами. — В любом случае я позвоню тебе заранее. У тебя сегодня какие планы?

Оксана улыбнулась:

— Тоже не знаю. Я собиралась с подругой съездить в магазин — посмотреть нам кресло в прихожую, но надо еще с ней переговорить.

— Что за подруга?

— Алинка, ты её видел на моем дне рождения.

— Черненькая такая?

— Да. Мы с ней уже лет пятнадцать знакомы, но когда я работала, то времени на подруг не оставалось — дома бы все успеть сделать.

— Понятно, — Максим кивнул. — Деньги нужны на кресло?

— У меня есть, ты же недавно оставил двести тысяч. Слушай, у тебя все в порядке? Ты сегодня какой-то не такой.

— Да вроде нормально… а что?

— Ты о чем-то думаешь.

— Это ненормально? — Максим засмеялся.

— И вид у тебя усталый. Может быть, возьмешь отпуск?

— Это не от меня зависит, к сожалению. Дел на работе много, потому и выгляжу так — ты же знаешь, сколько у меня там забот.

— Знаю, — Оксана вздохнула. — Конечно, менеджером проще быть, чем начальником охраны, но раз ввязался в это дело, то уж ничего не попишешь.

В ответ Карнакин улыбнулся:

— Не такое и плохое дело, милая. Ты же знаешь, что мне нравится этим заниматься.

— Да, но это так опасно. Ты уже три раза в этом году был на похоронах своих знакомых.

— Им просто не повезло, — Карнакин доел последний кусок, залпом выпил подостывший чай и решительно встав из-за стола, нежно поцеловал жену. — Спасибо, милая! Ты днем занимайся своими делами, а за меня не переживай — я если и приеду домой, то найду, что поесть. Хорошо?

— Хорошо, но я до двух уже вернусь в любом случае.

— Ок!

Оставив Оксану разбираться с грязной посудой, Карнакин прошел в комнату, где облачился в деловой костюм. Одевая пиджак он поморщился — на улице было жарко, но выбирать не приходилось — под пиджаком пряталась портупея с двумя кобурами, в каждой из которых помещался боевой «Глок». Он давно сроднился с этим оружием и чувствовал себя неловко в тех случаях, когда приходилось обходиться без него, а после того, как несколько раз пистолеты спасли ему жизнь, наличие двух стволов стало его фирменной меткой, вызывающей опаску и уважение окружающих. Умение стрелять, равно как и знание боевых приёмов, Карнакин получил от Системы, и теперь блестяще этим пользовался, не раз снискав своими действиями признание профессионалов. Чувствуя за собой надежную опору, Максим не стеснялся в выборе средств для достижения нужной цели — его решительной наглости многие небезосновательно побаивались.

Попрощавшись с женой, Карнакин спустился на улицу, где его уже дожидался черный внедорожник.

— Привет, Саркис! — сказал он, садясь рядом с водителем.

— Привет, Макс! Тебя шеф прасил пазвонить.

— А почему через тебя просит?

— Не знаю, не хотел наверное тебя от завтрака отрывать.

— Ладно, — Карнакин набрал номер Ашота Вардановича. — Ашот, доброе утро! Что случилось?

— Максим, привет! — в трубке послышался взволнованный голос Ашота. Говорил он медленно, с расстановкой, но Карнакин хорошо изучил своего босса. — Слушай, ты сейчас езжай не ко мне, а в Подмосковье, в Люберцы. На МКАДе, возле поворота на Рязанское шоссе, встретите машину Вазгена и поедете за ним.

— Что за проблема? — Максим коротко кашлянул и кивнул Саркису. — Езжай на МКАД.

— Да есть один субъект, который задолжал большим людям много денег. Нас попросили помочь разобраться… дальше не мне тебя учить.

— Кто он?

— Да какой-то крэндель малопонятный. Взял у людей два кило сахара и свалил без оплаты. Давно его искали, и вот вчера, в дивный летний вечер, только нашли.

— А что, у твоих «больших людей» мало тех, кто с ним разберется?

— Макс… — Ашот как-то замялся, — они могут исполнить, закрыть человека, а с ним надо поговорить для начала. Попросили тебя — репутация-то о-го-го! Конечно, еще есть добры молодцы, но все сейчас при делах, а ты ближе всех.

— Ладно, поговорить так поговорить. Я тебе позвоню, как дела порешаем.

Встретившись в условленным месте с Вазгеном, Карнакин и Саркис последовали за ним. Миновав Люберцы, они свернули на узкую проселочную дорогу и пропылив по ней около десяти минут, остановились на опушке леса, где их уже ждали два внедорожника.

— Это Сашка Угольников, а остальных не знаю, — сказал Карнакин, приглядываясь к людям, выходящим из дверей машин.

— Да какая разница! — ответил Саркис, заглушая двигатель. — Сейчас познакомимся!

Открыв дверь, Карнакин ощутил волну горячего воздуха, ворвавшегося в кондиционированную утробу автомобиля и не задерживаясь спрыгнул в пыльную траву, столь контрастировавшую с его начищенными ботинками.

— Египтянин? — высокий мужчина, видимо, являвшийся главным в ожидавшей их бригаде, приветственно подал Максиму руку, на которой красовались большие золотые часы.

— Да. С кем имею?

— Чистов, Глеб Чистов. Слышали о таком?

— Слышал. Не ожидал, что вы занимаетесь такими делами.

— И то, и другое — продукты! — Чистов усмехнулся. — Для людей ведь стараемся, а им важна не только колбаса.

— Понятно. Угольников тоже ваш человек? — Карнакин указал на своего знакомого, с которым, как и с остальными, поздоровался кивком головы.

— Помогает иногда. Трое его людей, остальные моя охрана.

— А где пациент? — Карнакин огляделся. — Доктор прибыл — можно начинать.

— Вон там, к дереву привязан, — Чистов указал на большую березу, растущую на опушке. — Мы вас в машинах ждали, а этого, чтобы кровью ничего не измазал, там оставили.

— Не вижу там никого, — Карнакин пригляделся к дереву. — Он с обратной стороны, что ли?

— Да. Вы не видите, а значит и никто другой не увидит. Тут иногда ездят машины и люди шляются, но нас они испугаются и никто не остановится, а вот человека увидеть могут.

— Жарко как! — Карнакин расстегнул пиджак, обнаружив спрятанное под ним оружие. — Вы трое, — он указал на людей Чистова, — вы следите за дорогой, а мы пойдем посмотрим на пациента.

Увидеть Силкина, привязанного к дереву в подмосковном лесу, в порванной одежде, с разбитым в кровь лицом, Карнакин ожидал, вероятно, менее всего на свете. Сложно сказать, чего ожидал сам Силкин, но его взгляд, вперившийся в Карнакина, появившегося во главе компании, один вид которой мог испугать кого угодно, был весьма красноречив. Если бы не торчавший во рту кляп, сделанный из какой-то грязной тряпки, он наверняка издал крик, в котором смешивались все овладевшие им в этот момент чувства, но вздувшиеся вены и выпученные глаза тоже говорили о многом.