Игорь Давыдов - Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью [СИ]

Пару секунд Маллой-младший пребывал в растерянности: ничего не делал, а просто смиренно терпел град ударов маленьких кулачков. Затем, наконец, он сумел вернуть себе контроль над телом и решительным движением, не терпящим никаких возражений, сграбастал хрупкую сестрёнку в объятия. У Гиа просто не было никакой возможности сопротивляться, даже если бы она захотела: полноценно колдовать девчушка ещё не умела, а соперничать с тренированным братом в вопросе грубой физической силы она могла разве что в своих фантазиях.

Впрочем, слечна Маллой и не предпринимала попыток вырваться. Она сдалась сразу, едва лишь Даркен прижал её к своей груди, покрытой свежими шрамами, которые только предстояло убрать позже, на одной из особо занудных процедур. Мокрые липкие слёзы сестрицы отчётливо ощущались кожей обнажённого торса. Тёплые. Способные растопить даже самое ледяное сердце.

— Но я ведь в порядке, — тихо произнёс молодой человек. — Видишь? Ничего страшного не произошло: просто немного потрепало. Я видал бои и похуже. Знала бы ты, как меня однажды Гало отметелил!

“Номер один” усмехнулся. Конечно же, эти ситуации не сравнимы. Тренировочный бой, даже в полную силу, не может окончиться ситуацией, в которой твоё тело окажется дезинтегрировано каким-нибудь особо мощным заклинанием, будет сожрано картофельным монстром или же послужит основой для одного из пугающих деревьев в личном саду Глашек. В спарринге тебе угрожают только боль и страх. И ничего более.

— Там рядом был учитель, чтобы вошкрешить тебя, — шмыгнула носиком малышка.

— Учитель потерял сознание всего через тридцать секунд после начала драки, — весело фыркнул Дарк. — А мы этого даже и не заметили. Тренировочные бои полагается вести до тех пор, пока наблюдатель не остановит схватку. Но в тот раз он этого сделать не мог по очевидным причинам. Гало лупил меня, пока я не превратился в кровавую кашицу, в которой плавали особо крупные ошмётки тела и костей. Затем он, конечно же, догадался спросить учителя, когда ему можно будет прекратить бой… и в этот момент понял, почему все вокруг смеются.

Разумеется, молодой человек заметно приукрасил ситуацию, однако вряд ли кто-то смог бы его в этом обвинить.

— Шмеются? — не поняла Гиа. — Но… разве в такой шитуации не должен был проявить инициативу кто-то из ответштвенных штудентов?

Сестричка уже не плакала, отвлёкшись на забавную историю, но носик девушки всё ещё предательски шмыгал.

— Среди ответштвенных были я и Ёлко. Но твой братец, как ты уже поняла, был занят тем, что от души лобызался с Морте Сантой, а Ёла в тот день отлучилась по делам, — молодой человек потянулся к висящему на поручне белому полотенцу, чтобы использовать его в качестве платочка для своей сопливой родственницы. — Шуму-то было, конечно. Учителя прогнали взашей. Тут уже никакие былые заслуги не помогут, если ты умудрился словить случайное проклятие в схватке двух студентов, да ещё в тот день, когда проигравшей стороной оказался сам сын ректора. Прощать подобные вещи — терять уважение высокородных.

— Штра-а-а-ашно, — констатировала факт Гиа. В этот самый момент особо ощущалось несоответствие между её внешней юностью и памятью прошлых жизней: несмотря на то, сколь умильно прозвучало это слово, сказано оно было не эмоционально, а с полным осознанием всего ужаса бытия некромагом.

Вот только сложно выглядеть взрослой, когда ты мало того что обладаешь не до конца развитым телом, так ещё и вынуждена терпеть попозновения старшего брата, желающего заботливым жестом утереть твою носопырку.

— Страшно, — согласился молодой человек. — Очень. Потому и нужны лекари. Потому и нужны отчаянные сорвиголовы, вроде меня. Представляешь, на что способен злодей, тренированный подобным образом?

— Я слышала под Ковачем зарождался могущественный призрак запытанных жертв? — утверждение звучало, как вопрос. Один из тех, на которые человек, задавший его, желает услышать в ответ лаконичное хлёсткое “нет”.

— Да… такие, как Рагциг Сковронский ведут себя, будто бы не боятся ни Семерых, ни лешего. Ни даже советской власти. Вот только на поверку оказывается, что вся их смелость напускная, — Даркен усмехнулся. — Бронька притворилась лешей, и этим напугала виновника всех наших бед до смерти. Буквально.

— А ты… ты, Дарк, боишься советской власти? — ехидно спросила девушка.

Молодой человек задумался. Не надолго. Всего на пару секунд его взгляд остекленел, направленный куда-то вдаль. Туда, где, по прикидкам некромага находился Запад.

— Смелость определяется не тем, чего ты боишься, а тем, какой ужас ты способен преодолеть, — многозначительно произнёс “номер один”. — Легко идти в бой, когда ты уверен в себе. Но чего стоит сделать шаг, когда тебя трясёт от ужаса? Знаешь… многие из тех, кто сейчас стоит на улице под дождём и высокомерно обсуждает события минувшей битвы, крайне сильно недооценивают смелость той челяди, что мы освободили в ходе этой операции.

— Смелость? — не поняла сестричка. — Но… их же просто освободили и эвакуировали. Им не надо было вступать в бой. В чём же смелость?

— Я слышал доклад Ёлко. Люди организованно погрузились в автобусы и уехали. Организованно, Гиа, — наставительно поднял палец молодой человек. — Не ломанули толпой на улицу, чтобы сбежать, куда глаза глядят. Не затоптали друг друга. Это означает, что среди спасённых было достаточное количество тех, кто вызвался добровольцем. Тех, кто преодолел ужас и инстинктивное желание переставлять ноги как можно быстрей.

Большая сильная ладонь мягко легла на золотистые волосы сестрёнки.

— Там было страшно. Тучи настолько густые, что светлым днём было темно, словно ночью. Ливень сильный. Каждая капля хлестала, словно удар кнутом. Молнии били в лужи, всего в паре десятков метров от них. И словно этого было мало, время от времени в сиянии электрических разрядов можно было различить огромную древесную деву, лика которой было достаточно, чтобы обратить в бегство тренированных солдат, — Даркен покачал головой. — И это если забыть о плене и пытках. Представь только, какой ужас пережили эти люди. Слабые. Среди них было много женщин и детей, а также мужчин, никогда в жизни не державших в руках ни волшебной палочки, ни даже пистолета. И, тем не менее, эвакуация прошла без проблем. Это значит, что из трёх сотен человек нашлось, как минимум, три десятка тех, кто переборол свой страх и помог моим воякам организовать всю эту перепуганную толпу.

Некромаг наклонился вперёд и мягко поцеловал сестрицу в лобик.

— Я ответил на твой вопрос?

— Нет! — решительно мотнула головкой Гиа. Так резко, что волосы на секунду взмыли вверх над плечиками, чтобы затем мягко шлёпнуть свою хозяйку по затылку и губам.