Игорь Давыдов - Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью [СИ]

Ещё один рывок поводка поставил попаданку на ноги. Возникшая из ниоткуда мокрая и злая корсиканка также не собиралась церемониться с преследовательницей. Лента обратилась в подобие сверла, которым Броня, вкладывая весь свой небольшой вес, словно бы это могло иметь хоть какое-то значение в магическом бою, ударила прямиком во вражеский щит. Оказавшись под столь мощным давлением, сгущённая, сосредоточенная магическая энергия пошла не лёгкой рябью, а концентрическими помехами, сквозь которые с трудом угадывалось выражение лица противницы.

— Да за кого вы меня держите?! — вложила весь свой азарт боя, весь страх, всю боль и всю злобу в один крик безродная студентка УСиМ, совершенно сознательно нанося удар по самообладанию оппонентки.

Пространство между помехами сократилось до минимума. Броня отлично знала, что это значит, и подобралась, готовая ловить ударную волну, когда структурная сетка заклинания не выдержит. И это случилось всего через секунду или полторы. С глухим “пу-у-уф” щит лопнул. Равномерный толчок в грудь и живот отбросил девушку назад и вверх, отправляя в затяжной, чреватый столкновением с балками и коммуникациями, полёт.

Но, поскольку полёт не был неожиданностью — как и вероятность словить пару проклятий вслед, в движущуюся по предсказуемой траектории тушку — уже в первую секунду попаданка перевернулась в воздухе вверх тормашками, выстрелила поводком в пол и тут же подтянулась вниз, с брызгами уходя в позицию, столь любимую небезызвестным Человеком-Пауком. В ту самую, в которой он находится, ползая по стенам и потолку.

Едва лишь приземлившись, синеглазка сложила щит. Весьма маленький, полностью защищающий её в этой позиции с низким профилем. Она быстро оценила ситуацию, с удовольствием для себя отметив, что противница — в силу неопытности или из-за деморализации — на данный момент не просто была растеряна, а демонстрировала полную потерю контроля над полем боя. Блондинка только-только плюхнулась в воду. Жмурилась, морщилась, мотала головой.

Броня тут же воспользовалась ситуацией. Очередным рывком поводка сократила дистанцию и в два удара отсекла противнице руки в районе предплечья, используя формулу для безболезненной бескровной ампутации.

Бой. Был. Окончен.

Та, кто ещё десять минут назад была жертвой, стояла в полный рост над поверженной охотницей, пытаясь восстановить сбившееся дыхание и успокоить сердце, вдруг решившее, что сейчас самое время, чтобы устроить косплей на новорождённого чужого, а потому бьющееся изо всех сил о грудину. Бедолага-полицейский, видимо, осознавший, насколько правильный он сделал выбор, всё ещё шлёпал ногами по воде где-то впереди. А противница, приподнявшись на локте, защищалась культей, словно бы это могло бы хоть капельку помочь.

— Моя семья… если я умру… они… найдут тебя… всех твоих родных… они… они…

Постоянные паузы в речи перемежались со всхлипываниями. Блондинка отчаянно пыталась проморгаться, но в глазах было слишком много влаги: как воды из тоннеля, так и слёз обиды, страха, беспомощности. Та, кто ещё недавно была охотницей, отчаянно пыталась выторговать себе жизнь.

В этом мире было не важно, сколько тебе лет и какого ты пола. Две студентки только что боролись не на жизнь, а на смерть. И не было в их битве ничего личного.

Броня победила. И победила достаточно быстро, чтобы подмога не успела прийти. Пока что не было слышно даже звука шагов. И что теперь с этим делать?

Надо думать. Думай, слечна Глашек! Думай!

— Имя? Как тебя зовут? — попаданка поймала себя на дрожи. Пропитавшая всю одежду холодная вода давала о себе знать. Под конец фразы даже клацнула челюсть, порывающаяся дать ситуации импровизированное музыкальное сопровождение под кастаньеты. Вот только латиноамериканских страстей тут не хватало!

Победительница дрожащей от боли и лёгкого онемения левой рукой подцепила прилипший к лицу длинный локон и попыталась затолкать его под обруч. Правая же слегка напряглась, прежде чем лента вновь пришла в движение и, уделив несколько мгновений одёргиванию непослушной юбки, опутала торс хозяйки, напитанная согревающей формулой.

— Кюсо… Жаклин Кюсо.

— М-м-м, это по-французски, — Броня на пару мгновений прикрыла глаза. — Беженцы, значит? Падшее дворянство, смятое красными? Твоя семья переживает не самые лучшие времена.

— Молчи! — даже перепуганная шляхта оставалась шляхтой. Очень и очень гордой. — Ты вообще безродная.

— Мой род с меня начнётся, а твой рискует на тебе окончиться, — в голове попаданки появились первые намётки на план действий. — Твой напарник. Последний из группы. На каком он курсе?

Секундная пауза.

— На третьем.

Синие глаза всё видели. Всё понимани. Они видели насквозь эту жалкую неуклюжую, отчаянную попытку хоть как-то насолить противнице.

Четверокурсник. Год разницы в их возрасте был эссенциален. Броня, конечно, занималась самообразованием, но не в тех сферах, которые могли бы помочь держаться на равных с четверокурсником. Она — не Гало Ллорко. Ей нельзя биться с таким противником. Лишь игра в прятки и могла ей помочь..

Но не здесь. Не там, где скрывается Илега.

Согревающая формула сменилась формулой для ампутации. Удар по глазам. Проколоть барабанные перепонки. Судя по крику, второе действие было крайне болезненным, даже несмотря на магическую анестезию. Тот самый короткий вопль, когда дыхание от боли пресекается. Когда страдания настолько сильны, что ты не можешь даже возвестить мир о том, насколько это ужасно.

Но Броне не была нужна боль Жаклин. Лишь её крики. Крики, которые выманят четверокурсника на новое поле боя… в смысле, на поле пряток.

Часть ленты обхватила пояс поверженной француженки. Исключительно с целью подстраховки. Основное усилие приходилось на причёску. Именно так. Победительница планировала тащить свою добычу за волосы. А добыча должна была кричать. Много кричать. Чтобы у преследователя, уже успевшего полюбоваться изуродованным полицейским, не оставалось никаких сомнений в том, куда ему следует идти.

И Жаклин будет кричать. Во всю мощь лёгких. Как только отдышится, само собой..

3.

Эвакуация у них тут, в “Вечна забаве” шла неторопливо. В будний вечер, когда солнце уже сдало свои позиции, в секторе Дельта и так было не шибко людно. Неужели было так сложно полностью очистить поле боя, чтобы некромагам не пришлось беспокоиться о случайных жертвах? По крайней мере, подобный вопрос беспокоил Броню: это студентота ВАТИ даже не планировала запрашивать эвакуацию, способную демаскировать их хищные намерения.

Конечно, людей оставалось немного. Несколько любопытных, снимающих всё на камеру, расположились, в среднем, метрах в двадцати от злополучного аттракциона. Или вот, лениво вышагивающая немолодая пара проходящая рядом с павильоном кривых зеркал. Продавец таложеного так и не решился бросить свою тележку и теперь уныло толкал прочь. Да ещё один отчаянно смелый остановился почти у входа в “тоннель влюблённых”.