Игорь Давыдов - Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью [СИ]

Подобное необычное поведение не могло не привлечь внимания отца. Конечно, он скрывал свои эмоции и чувства, но тот факт, что ожидать начала беседы пришлось лишь покуда пан ректор дочитает до конца абзаца, а не до конца статьи, говорил красноречивей любых слов.

— У тебя есть какой-то вопрос, сын? — наконец уточнил мужчина, закрывая экран планшета строгим чёрным чехлом-книжицей. Ещё одна черта, парадоксальным образом общая у Маллоя-старшего и Глашек. Любовь к строгим чёрным чехлам-книжкам.

— Вчера в рамках операции по спасению слечны Глашек, чтобы выиграть время и избежать заведомо проигрышной конфронтации, я решил воспользоваться преимуществом финансового положения нашего рода, — начал свой доклад Дарк. — По телефону пригрозил Сковронской избыточной разрушительностью битвы. Учитывая, что сражение предполагалось на нейтральной территории парка “Вечна забава”, каждый из участников в таком случае дал бы повод пану Фурману предъявить материальные претензии. Я знал, что у Сковронских сейчас денежные трудности, а потому позаботился о том, чтобы мои угрозы были восприняты всерьёз и воспринимались подобным образом в дальнейшем, что привело к уничтожению некоторого числа аттракционов для демонстрации моего принципиального отношения к данным обещаниям.

— Я не был в курсе этого спорного плана, — последовал привычный отцовский укол.

— Не было времени на согласование, — не моргнув глазом продолжил молодой человек. — Мне было необходимо принять решение в кратчайшие сроки, и я его принял. Я исходил из предпосылок о том, что деньги для нашего рода не являются столь трудновосполнимым и ценным ресурсом, как репутация и верность наших людей. В случае, если бы мы позволили провести захват Глашек, семье которой обещали протекцию, репутационный урон был бы намного более велик.

— И почему ты считаешь, что твои расчёты оказались верны? — уточнил Маллой-старший.

— А они и не оказались: после совещания со слечной Каппек я узнал, что при вычислениях ожидаемого материального ущерба нашей семье я исходил из ошибочного предположения об ожидаемой сути претензии Фурмана. Я рассчитывал лишь на требование ремонта аттракционов парка за наш счёт. То есть, на соотношения реального ущерба к взысканию один к одному.

Дарк не чувствовал, что нервничает. Напротив. Хотя, вроде как, всё должно быть наоборот. Ведь раньше он считал нагоняи от отца лишь поводом для раздражения. Теперь же, имея в виду иную точку зрения, молодому человеку, казалось бы, стоило больше беспокоиться об уважении родителя, которое у него, оказывается, имелось, но которое было возможным потерять. Но, нет. Не получалось нервничать. На душе даже спокойней, чем обычно.

А потому юный некромаг просто, без ёрничаний и без утайки вещал о своём провале.

— Слечна Каппек же указала мне на ошибку и на возможность пана Фурмана довести коэффициент до умопомрачительного.

Даркен сделал паузу. Он чувствовал необходимость сказать ещё что-то, но не был уверен, что именно. Холодный требовательный взгляд ректора создавал физическое ощущение неправильности молчания. Слова жгли горло, рвались наружу, однако, никто не знал, что это должны быть за слова.

Потому молодой человек ляпнул то, что думал.

— Отец, я облажался.

— Вот именно потому я всегда крайне негативно относился к твоим “маленьким проектам”, — открывшиеся двери столовой привлекли внимание главы семейства. Заметив вошедших жену и дочь в сопровождении миловидной фавориточки Брони, мужчина поднялся с места. — Доброго вам утра, мои дорогие. Доброго утра, слечна Шайс. Почему я не вижу среди вас слечны Глашек?

— Она решила ненадолго посетить одного из пленников, папенька, — судя по поведению Гиа, сестрёнка, также, как и Дарк, уже одетая в университетскую форму, не собиралась надолго задерживаться в столовой и явилась, по сути, лишь для доклада. — Не беспокойтесь, я прослежу за тем, чтобы завтрак не пришлось откладывать надолго.

— Я бы и сама проследила, но меня отослали прочь в ультимативной форме, — забавно насупилась Илега, не забывая при этом благодарно кивнуть Дарку, вежливо отодвинувшему для неё стул.

Конечно, для столь простого и банального действия, как “помочь усесться за стол” были слуги, однако отец настаивал на том, чтобы мужчины рода Маллой брали заботы о подобных мелочах на себя.

— И правильно сделали, — отметила матушка. — В подобных визитах приятного мало. Особенно, учитывая поручение, которое слечна Глашек дала Вольдемару.

— Я помню, — кивнул отец. — Ты уже рассказывала, дорогая.

Дарк внимательно прислушивался к ходу беседы. А Броня быстро осваивается в поместье. Точнее, ей помогают быстро освоиться. Всего из пары фраз можно было сделать довольно много выводов, если знать контекст.

Вольдемар формально числился дворецким, но на деле большую часть его официальной работы выполняла экономка, прекрасная Росетта Ковальская. Вольдемару же статус слуги был нужен, скорей, для того, чтобы не привлекать лишний раз внимания к своей персоне. Насколько это возможно для разорившегося прусского дворянина, потерявшего всё, когда его страна пала под пятой ЕССР.

Иными словами, когда речь идёт о поручениях, которые выполняет этот человек, стоит понимать, что в их число не входит замена постельного белья или сервировка стола. Тут, скорей, верно будет говорить о делах куда более серьёзных, требующих определённого навыка, недоступного простой челяди. И, конечно же, подобные задания не имеет право выдавать случайный человек с улицы.

Дарк с большим трудом мог вспомнить, когда в последний раз кому-то из гостей в доме Маллоев позволяли себя чувствовать настолько вольготно. В смысле, кому-то кроме членов королевской семьи.

— Сын, — ректор наконец нашёл время на своего отпрыска. — За свой провал ты должен быть наказан, но я даю тебе шанс минимизировать последствия твоей ошибки.

— Я слушаю, отец, — Дарк привычно ответил дежурной фразой.

— Ты сегодня должен будешь встретиться с кем-нибудь из представителей семьи Фурмана. Как можно быстрей. Встречу назначишь своими силами. Никакой помощи от меня в этом вопросе: сам совершил ошибку, сам же и исправляй.

— Учёба?

— Если сможешь совместить — совмещай. Однако, сама постановка вопроса ущербна, — фыркнул мужчина. — Один день прогула занятий куда как проще возместить, нежели твои вчерашние похождения. Благословите Семеро меня терпением, — ректор обратился к жене. — Боюсь себе представить, какие катастрофические последствия нас ждут, когда роду Маллой придётся во всём полагаться на человека, допускающего подряд столько ошибок в определении ценности вещей и явлений.