Игорь Давыдов - Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью [СИ]

— Битва за Хотску не существует в вакууме, слечна Глашек. Мир всё ещё большой и сложный, и в нём есть люди, которые вмешаются в борьбу не затем, чтобы помочь моему роду, а просто потому, что не любят Маллоев.

Броня молчала. Она просто смотрела на собеседницу, колоссальным усилием воли стараясь не переводить взгляда на ворох оружия, лежавший между некромагичками. Ворох, где, помимо всего прочего, находились одноразовые державы. Нечто, способное нарушить баланс в любой схватке. И нечто, перед чем юная третьекурсница была по-настоящему беззащитна.

— Прямо в этот момент пан Фурман обсуждает с Даркеном Маллоем вопрос выплат и компенсаций за беспредел, устроенный последним в парке “Вечна забава”. И этот разговор был инициирован именно вашим любезным другом и спутником. Выражаясь вашим же языком: тем, кто наиболее заинтересован в разрешении обсуждаемого вопроса, — улыбка на губах говорившей чуть исказилась, явив миру нечто, больше напоминающее кровожадный оскал. — И можете мне поверить, у этого нахального мальчишки попросту нет ничего, что могло бы заставить Фурмана пойти хоть на минимальные уступки, — Сковронская развела руками. — Надежды на папочку стоит оставить. Поведение Маллоя-младшего в высшей степени возмутительно и ректор никогда его не одобрит. Подстрахует, да, но сейчас позволит похлебать немного той каши, которую мальчик заваривает на регулярной основе.

Экза подняла палец.

— Однако заботы родителя распространяются только на сына и на репутацию рода. Громкие заявления о захвате Хотски и разрушения в парке — отнюдь не то, чему Ришард Маллой хотел бы научить своего отпрыска. Сила рода быстро иссякнет, если потакать подобным действиям. Отвернутся даже давние союзники, — ораторша сделала многозначительную паузу, давая слушательнице время обдумать сказанное. — Что уж говорить о конкурентах? Сейчас для Даркена гораздо выгодней отступить с минимальными потерями. А для вас осмысленней показать себя, как миротворца, способного остановить междоусобицу.

Сковронская говорила сладко. Очень сладко.

И, на самом деле, её речи не были лишены смысла. Высоконасыщенный прах оказывал серьёзное влияние на расстановку сил. Ресурсы Даркена, и правда, были ограничены. Разумеется, ораторша несколько сгустила краски в свою пользу, однако не стоило забывать о том, что многие действия и приказы ректора подтверждали основной посыл всей речи: Маллой-младший шёл в бой, ведя за собой не всю армию УСиМ, а лишь ту банду, что сам и собрал. И, судя по всему, в случае неудовлетворительного решения репарациям в фонд пана Фурмана, в вопросе карманных денюжек, идущих на военные расходы, юному завоевателю тоже придётся поужаться.

Разумеется, Сковронским была не интересна война. Она могла вскрыть незаконные махинации с производством высоконасыщенного праха. Экза явно не боялась “внезапных проверок” по жалобам в вышестоящие инстанции. Вряд ли кто-то вообще мог обмануться тем, насколько такие проверки и правда внезапные. Однако у мальчишки ещё оставался шанс набрать вещественных доказательств.

Ровно как и у Сковронских оставался шанс разбить всю армию малолетнего выскочки. И не надо быть предсказательницей, чтобы понять, насколько сильно от успехов Брони в сохранении репутации Маллоя-младшего зависела протекция, которую ректор оказывал людям, за которых его попросили.

Не говоря о том, что именно с миротворческой миссией синеглазая попаданка изначально и наведалась в кабинет главы УСиМ.

— Значит, у вас есть на руках инструмент, который мог бы позволить моему спутнику минимизировать его потери?

— Да, — медленно, явно желая придать вес этому движению, кивнула Сковросная. — Пусть Даркен откажется от претензий на Хотску. Тем более, что они, изначально, даже близко нелегитимны. И тогда ему простят все учинённые им разрушения. Разумеется, для стороннего наблюдателя будет подготовлена официальная версия, объясняющая, отчего же беспредел в “Вечне забаве” сойдёт вашему другу с рук под самым благовидным предлогом. Мы даже позаботимся о том, чтобы сам беспредел выглядел обоснованным.

— Каким же образом? — изогнула бровь Броня.

— Приврём. Припишем нашей стороне побольше сил. Сразу и разрушения окажутся допустимыми, и отказ Маллоя-младшего от претензий не будет выглядеть нелепо и позорно. Он просто столкнулся с противником, которого все недооценивали, но победил в бою с многократно превосходящими его силами. Вы с Даркеном станете легендами третьего курса.

— А вы, тем временем, получите возможность казаться намного сильней, чем являетесь на самом деле, — оскалилась синеглазка. — Что крайне выгодно в вашем текущем положении.

— Все в плюсе, — улыбнулась в ответ Экза.

Так ли уж и все в плюсе? Да, в плюсе оставалась Броня, помимо безопасности получавшая ещё и репутацию миротворца. И каждый из представителей шляхты мог в той или иной мере выиграть от заключения мирного договора. Кто-то защитил бы свои земли. Кто-то преподал бы урок своему нерадивому потомку. Кто-то просто облажался бы не так сильно, как мог бы.

А чем от всей этой сделки обогатился бы Фурман? Определённо, он во всей этой ситуации оказывался на беспроигрышной позиции: либо выставит на деньги род Маллоев, в целом, и одного наглого щенка, в частности, либо… что? От Сковронских Фурман мог получить только один ценный ресурс. Высоконасыщенный прах.

Прах, изготавливаемый бесчеловечными методами из тех, кто ничего не выиграл бы от мирного договора. Судя по словам Кюсо, в последнее время под пытки стали попадать не только осуждённые сюзереном на смертную казнь, но и те, кому просто не повезло оказаться не в то время, не в том месте. Как давно Сковронские это планировали? Связано ли это как-то с разгулом преступности, который Броня и инспектор Воржишек пытались сдержать? Ведь для тех, кто похищал людей на магические материалы, было бы очень удобно, если бы ни у кого не возникало бы никаких вопросов по поводу обстоятельств очередного исчезновения.

Интересно, а сколько заявлений о пропаже без вести полиция, имея разнарядку свыше, попросту “завернула” под тем или иным предлогом?

Девушка усмехнулась. Коротко. Нервно. Но со стороны, как обычно, это выглядело скорей самодовольно. Такая вот беда. Даркен, когда волновался, обретал излишнюю серьёзность, и ему приходилось прикладывать усилия, чтобы продолжать играть роль клоуна. Броня же, напротив — становилась слегка бесноватой.

Но ведь было над чем смеяться. Герои не сомневаются, когда требуется помочь невинным людям. Герои отлично понимают, что правильно, а что — нет. Вот только Броня никакой не герой. Она колебалась. Даже зная, что на одной чаше гарантированное жестокое, растянутое на дни, недели и месяцы, промышленное убийство десятков, а то и сотен людей, чей прах будет выпользован до последней крупинки, а на другой — лишь теоретический, совершенно не гарантированный, вред маленькой кучке тех, кого некромагичка считала своими семьёй и знакомыми.