Игорь Давыдов - Viva la Mesalliance, или Слава Мезальянсу [СИ]

Даркен опустил руки, опустил голову и тихо рассмеялся горьким смехом. А словоохотливая занудка, тем временем, продолжала.

— Кстати, если тебе будут предъявлять за структурные повреждения больничного комплекса, не ведись так сразу: я, интегрируя дриад, специально программировала корни расти дополнительным каркасом на случай, если теракт выльется в попытки обрушить здания, — продолжала девушка. — Так что, не забудь приставить собственных экспертов для того, чтобы оценить степень повреждений.

Смех стал громче. Молодому человеку стало не хватать воздуха. Однако он понимал, что это не конец. Бронька ведь говорила абсолютно серьёзно, не в силах осознать, насколько не к месту её тон. И она ведь только начала разглагольствовать.

— Также, я уверена, что комплекс давно нуждался в капитальном ремонте, который на деле давненько не проводился нигде, кроме как на бумаге. Так что при должном навыке ментальной гимнастики и дышлокручения можно всё развернуть всё таким образом, чтобы по итогу это нам местные власти должны окажутся за грамотную организацию защиты их территорий от налёта…

— Хватит! — сквозь хохот выдавил из себя Даркен. — Прекрати! Я тут, между прочим, глубоко нравственно страдаю, а ты своим формализмом всю атмосферу рушишь!

Девушка недовольно насупилась.

— Ну прости, что я пытаюсь сэкономить роду Маллой деньги. Мне казалось, ваша семья переживает не самые лучшие времена, раз мне бюджетов на реконструкцию бывших владений Сковронского выдали таких скудных.

Хоть объективных причин для смеха и не имелось, «номер один» согнулся в новом приступе ржача. Отчего-то в этот конкретный момент ему показалось особо забавным, что Бронька с каких-то крендельков решила, что на неё хоть кто-то хоть когда-то возлагал ответственность за восстановление хоть чего-то за исключением дорожного полотна в Коваче, без которого движение транспорта будет изрядно затруднено.

Занудка была настолько помешана на «правильном», что ей в голову не могла прийти идея оставить всё, как есть и просто стричь дальше налоги. Похоже что несмотря на резко возросшие доходы уровень жизни у слечны Глашек не особо-то поменялся по сравнению с показателями начала учебного года. Проклятье, она ведь даже живёт в том же здании, в котором работает, как какой-нибудь гастарбайтер из Румынии. Сходство только усиливалось, если учесть факт незаконченной стройки.

— Нет, Бронь, — наконец, выдавил из себя Даркен. — Ты — плохой инженер.

— Отчего же?! — гордо вздёрнула девушка носик.

— Ты не понимаешь принципа «работает — не трожь».

— Если что-то работает, значит оно недостаточно улучшено! — возмущённо воскликнула девушка, а затем тотчас же потеряла весь запал.

Понурив голову и плечики, она подошла к ближайшей стене и устало опёрлась на неё, рассеянно скользя рукой по правому бедру. Глядя на то, как пальчики нервно отдёргиваются после некоторых казалось бы особо аккуратных прикосновений, легко было понять, что под рваной тканью и слоями крови скрывалась немаленькая такая гематома.

Очередной смешок застыл у Даркена на губах, так и не решаясь вспорхнуть с них. И хоть физия молодого человека всё ещё была искажена какой-то не шибко здоровой лыбой, в серых глазах его не наблюдалось ни искорки веселья. Лишь сочувствие и лёгкая горечь вины.

Хоть Глашек и была некромагом, причём боевым некромагом, из числа лучших, она оставалась девушкой. Существом, которому не место в подобных разборках.

Рука Маллоя-младшего начала-было движение к раненному бедру, но застыла. Во-первых, потому что было как-то нелепо лечить ранения тыкая в них магической циркуляркой, а во-вторых, мужчине банально следовало избегать подобных прикосновений. По крайней мере, посреди улицы, да ещё и когда хозяйка бедра имела все поводы истолковать попытку помочь превратно.

— Знаешь… я всё не находил времени спросить: что у тебя с глазом?

— А? — не сразу поняла его девушка. — Нет, ничего страшного. С ним такое бывает, когда я от эмоционального или нервного перенапряжения обращаюсь к силе Лешей. Сейчас остыну окончательно, и оно пройдёт.

Молодой человек ещё пару секунд наблюдал за тем, как зябко прячущая голову в плечики усталая девичья фигурка колдовала над ранениями, привалившись к стене с таким видом, будто бы вот-вот потеряет сознание и сползёт по ней на холодый асфальт, а затем решительным жестом вновь объединил пилы в мотоцикл, и от души стукнул его колёсами по асфальту. Удар был настолько сильным, что покрывавший улицу лёд обиженно скрипнув, пошёл густой сеткой трещин.

— Вот! — решительно сказал Даркен и похлопал транспорт по сидению. — Я намагичил сюда обогрев. Садись давай, а то мне за тебя холодно!

«Номер один» ещё пару секунд стоял напротив Брони, дожидаясь, когда же та усядется. Просто на случай, если девушке потребуется рука помощи, коль она уже с трудом держится на ногах. Однако синеглазая занудка сумела справиться с задачей без вмешательства сюзерена, и тот, тяжело вздохнув, включил микрофон.

— Ёжик сове. Мы догнали Сковронского… пришлите кого-нибудь с веником и совочком, чтобы доставил предателя к месту пленения.

2.

Тюремные камеры в поместье Маллоев поражали своим комфортом. Право слово, Даркен в своей прошлой жизни порой деньги платил за ночёвку в местах, заметно менее уютных. Однако, есть разница между добровольным пребыванием где-либо простолюдина и пленением благородного. Последний вполне себе мог поднагадить недостаточно гостеприимным хозяевам куда как сильней, нежели просто поставить половину звёздочки в приложении для мобилки.

Оттого и тюремные камеры для шляхты куда больше напоминали гостиничные номера, и даже решётки на окнах были интегрированы в интерьер столь удачно, что ни у кого не возникало даже мысли о том, что они нацелены на сдерживание от побега пленников, а не на защиту последних от преступной челяди.

Однако слечне Сковронской Даркен решил отказать в удобстве и комфорте. Её правую, пригодную для колдовства руку усекли. Окна покоев велено было заколотить, света в помещении не включать. Благо последнее являлось проблемой только для человеческих глаз, но не для видеокамер, сконструированных таким образом, чтобы и в полной темноте имелась возможность наблюдать за поведением недобровольных гостей дома Маллоев.

Так что, когда дверь распахнулась, явив очам пленницы силуэт «номера один» в обрамлении лучей электрического света, та была вынуждена зажмуриться и отвернуться, не в силах выносить нечто столь болезненно яркое. Оттого девушка и упустила момент, когда её схватили за волосы, рывком подняли, словно оплошавшего котёнка, не дав даже найти ногами опоры, а затем от души приложили лицом о стену.