Игорь Давыдов - Viva la Mesalliance, или Слава Мезальянсу [СИ]

Для измышлений богини имелась хорошая база. Кажется, совсем недавно она проводила ревизию своего отношения к жизни, где были заложены основы.

Как избежать появления очередной Перловки? Очень просто. При помощи понимания, что некоторые вещи в этом мире попросту не должны существовать. Какие? Да те, что не укладывались в концепцию справедливого мира по Лешей. Те, которые идут против идеи поиска «наивысшего блага в рамках набора жёстких гуманистических запретов».

Если направить гнев против вещей, которые не должны существовать, определив их критерии и отказавшись от идеи, что эти ограничения тебя не касаются, можно уменьшить риск появления второй Перловки.

Никто не выше морального закона. Даже та, кто вывела этот закон.

Парадоксально, но в момент определения ядра своей новой личности Лешая вдруг осознала, что гнев не смывает более никаких черт личности. Всё, что в ней осталось более не противостояло ему, а поддерживало и направляло.

Удивительным образом сознание вдруг стало чистым. Конечно же местами ощущался характерный «туман», но Броня всё ещё хорошо осознавала, что она — Броня. И пусть не получалось построить в голове достаточно сложное ветвистое дерево вариантов, понимать, что ты осталась собой было попросту прекрасно. Это непередаваемое чувство восторга могут понять, наверное, только те, кто в последствии долгих медитаций сумел-таки достичь просветления, когда внезапное откровение совпадало с выплеском ободряющего коктейля из дофамина и адреналина.

Но что ещё волшебней, так это тот факт, что осознание это пришло к Лешей ровно в тот момент, когда она оказалась перед дверью с металлической пластинкой, на которой было выдавлено цифро-буквенное сочетание: лямбда, дефис, три.

4.

Дверь открывалась «на себя». Это Броня осознала уже после того, как вошла в помещение, толкая створку в противоположном задуманному направлении и дивясь тому, какой неплавный ход у этой хрупкой преграды.

Вообще, Лешая представляла встречу с Ганнибалом совершенно не так, как она произошла в итоге. Да, некромагичке было известно, что ей стоит ожидать невысокую рыжеволосую девчулю в больших круглых очках. Да, некромагичка знала, что карфагенянин засел в отеле «Сметана» и вполне вероятно, что в момент штурма он будет там. Однако… всё равно было странно увидеть его впервые воочию, сидящим на кресле-мешке с портативной приставкой в руках, да ещё и одетым в длинную футболку с принтом киношного воплощения пана Аджея, великого детектива.

Но самым странным оказался тот факт, что это невзрачное недоразумение не выглядело готовым к бою. Его точно бы не волновали звуки боя. Не беспокоил хтонический холод, что властвовал в просторном номере класса «люкс». Сколь же неуместно рыжая очкастая девица смотрелась средь обстановки конца XIX века. Впрочем, не она одна — дизайнер отеля «Сметана» оказался не способен гармонично вплести в старомодный интерьер современную технику, вроде огромной плазмы или ничем не замаскированного кондиционера. Да и кресло-мешок казалось чересчур уж чужеродным на фоне остальной мебели.

— Чё как, Бронь? — небрежно выпалила собеседница, активно стуча большим пальцем по одной из кнопок приставки. — Сразу смахнёмся или сначала потрещим за жызню?

Лешая склонила голову на бок. Но даже с этой точки зрения не смогла разглядеть признаков пустой бравады. Это уверенность. А вот расслабленность явно напускная. Для лишнего «форсу».

— Сколько их?

Ганнибал резко вдавил кнопку паузы и замер.

— Серьёзно? Ты явилась сюда, чтобы узнать количество инкубаторов, — я ведь правильно понимаю, что именно ты имеешь в виду под загадочным «их»? — при том, что это самое количество может существенно измениться уже на следующий день? И, я хочу заметить, что от тебя в данном случае не то, чтобы многое зависит.

— О, нет, что ты? Ещё я хочу сделать тебе очень больно и уничтожить твою душу. Всю до последней крупицы сознания, — вздёрнула носик Броня. — Но это не то, что помешает мне узнать количество и месторасположение твоих инкубаторов. Это тебе они — инкубаторы, а мне — дриады.

— Какие громкие слова, — Ганнибал отбросил в сторону приставку и усмехнулся в лицо богине. — А с чего ты решила, что у тебя получится исполнить задуманное?

— Потому что ты сама отдала на растерзание это тело, — Броня вернула усмешку оппонентке, насытив оскал кровожадностью и злобой. — Потому что ты хочешь сразиться с той, другой Лешей, но для этого тебе надо собрать данные в контролируемой обстановке. Желательно, в бою против более слабой, с твоей точки зрения, версией богини. Потому ты и оставила здесь инкубатор, что знаешь: меня это злит. Потому что надеялась, что в отеле «Сметана» я попытаюсь повторить то, что сделала на недавнем королевском приёме.

— Браво! — карфагенянин хлопал в ладоши громко, от души, каждый раз отводя руки далеко назад, даже чуть за спину. — Браво! Ты догадалась! Ты меня раскусила! Вот только толку-то от этого? Ты что, развернёшься и уйдёшь? Нет, ты всё равно вступишь со мной в бой, отлично понимая, что этого-то я и хочу, что ты от схватки не выиграешь ничего, а вот я — заполучу ценные данные, притом независимо от результатов сражения.

Странный клокочущий звук родился в горле слечны Глашек. Вероятно он означал смех. А, быть может, это было очередное эхо чужих воспоминаний и эмоций. И даже если Лешая таким образом выражала веселье, то чьё: своё или Перловки?

— Я уничтожу тебя. Уничтожу это тело и каждую искорку твоей души, связанную с ним. Я уничтожу всё, что ты делала. Я буду преследовать тебя до самого края мироздания. Я перешагну за край и буду преследовать тебя там. В этой, и в любой другой реальности не будет места, где ты могла бы существовать. Не будет никакого посмертия. Только пустота.

Рыжеволосая девчушка закатила очи цвета абсента.

— Прелестно! Прелестно! Я бы даже сказал «charmante», — карфагенянин перевёл взгляд на пана Праведного, доселе стоявшего молча в метре за спиной Брони. — Будь…те добры, потеряйтесь в ужасе, если вам не сложно. Не то, чтобы я вас опасался, но вы просто мешаете красоте сцены: биться против бога лучше один на один.

— Нет, сестра. Я не уйду. Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы остановить тебя.

— Сестра? — удивлённо изогнула бровь Ганнибал, а затем обратила взор на оружие чересчур смелого собеседника, и взорвалась смехом, хлопая себя по коленке. — Ха-ха-ха! Мецик, ты, что ли?! Зараза, вот тебя жизнь потрепала! Ты раза в два скукожился, не меньше! Неужто прославленная Лешая не могла раскукожить тебя обратно?!

— Это довольно интересный опыт, Ростинка, — пан Праведный старался не выдавать своей слабости раньше времени. — Совершенно иная динамика, по-другому приходится вести сражение. Возможно, здесь и сейчас мне лучше быть меньше размерами, чтобы было проще уклоняться от твоих атак.