Александр Панчин - Апофения [litres]

– Да, но есть одно уточнение: никакой я не черный маг.

– Точно? Просто не все маги знают о своих талантах. Ты абсолютно уверен, что не обладаешь сокрушительной силой, которая могла бы повергнуть всех твоих недоброжелателей в прах, обратить их в бегство, перевернуть с ног на голову всю страну, весь мир? Ты не пробовал хотя бы рассмотреть такую возможность?

– Это даже звучит глупо.

– Не стоит быть таким зашоренным! В классическом произведении Джей Кей Роулинг маленький мальчик, сам того не подозревая, оказался величайшим волшебником. Когда он был еще в пеленках, он задал трепку самому опасному в мире злодею. Эта аналогия, конечно, не вполне точна, но ты не думал, что что-то похожее может происходить и с тобой?

– Мне кажется более вероятным, что тебя подослали выбить из меня признание, – усмехнулся Макс.

– Возможно. Этого ты тоже исключить не можешь. Однако со временем мне придется доказать тебе, что это не так. Но и наличия у тебя магических способностей исключать нельзя! И если они у тебя есть, то сейчас самое время научиться контролировать их. Подумай вот о чем. Если ты обладаешь той мощью, какую тебе приписывает обвинение, то в твоих руках спасение людей, которые страдают, возможно, по твоей вине! – глаза Эндрю горели, словно изнутри его сжигал какой-то неистовый огонь.

– Мне кажется, я сижу в камере с безумцем, – сказал Макс, отводя взгляд в сторону.

– Я вовсе не безумец. Я доктор! Можно сказать, ученый, хотя в наше время это слово утратило свое значение. Я лечил пациентов, спасал их от смерти. Держал аптеку. Не хотел продавать сладкие шарики как лекарство от всех болезней и открыто об этом заявлял. Называл шарлатанов шарлатанами. И тогда одна бабка-гомеопатка обиделась и наняла экстрасенсов следить за мной. И те увидели, представляешь, как я убиваю священную утку гомеопатов! В итоге на меня подали в суд за оскорбление чувств верующих в гомеопатию. И как тут не сойти с ума? Хотя, опять-таки, если определить сумасшествие как несоответствие норме, то сохранить остатки разума – это давно уже ненормальность. Может, и хорошо быть сумасшедшим? Но их сладкие шарики – пустышки. А вот у меня, скажу тебе по секрету, были такие волшебные снадобья, которые, если их ввести в кровь, защитят тебя хоть и не от всех, но от множества страшных заболеваний, возможно, даже от кровавой диареи. Представляешь? Но в тюрьме я, а бабка-гомеопатка продолжает сахар в сахаре разбавлять, на сахар намазывать и сладко жить на свободе!

– Я читал, что вообще что-либо вводить в кровь смертельно опасно, это может привести к аутизму и еще какому-то изму, да и религия этого не одобряет… А вот сахар – он же не навредит, – неуверенно пробормотал Макс.

– Ты говоришь, как та дура! И ты совершенно не прав. А вот еще полвека назад наши предки пользовались снадобьями, о которых я говорю. И жили тогда намного дольше, чем сейчас. Не умирали в тридцать лет из-за пустяков – например, порезав палец. Но разве это нужно официальным целителям и гомеопатам с их витиеватой псевдонаукой, которая служит прикрытием для продажи бесполезных лекарств и услуг? Болезнь прошла сама? Значит, шарики помогли! Пациент умер? На все воля Божья! Зато он никому не расскажет, что его не спасли.

– Я думаю, это преувеличение, – возразил Макс. – Ведь столько на свете чудес, не поддающихся объяснению… И конечно, у каждого своя карма.

Эндрю понял, что рискует обидеть собеседника, и решил сменить тему:

– Извини. Просто я уже несколько месяцев ни с кем толком не общаюсь. Столько мыслей накопилось. Не надо было все это выплескивать на незнакомого человека. Хватит обо мне. Давай лучше поговорим о твоих способностях. Ты их действительно раньше не замечал?

В его голове вертелась только одна мысль: «Он мне подходит идеально».

– Присаживайтесь, – прокурор жестом предложил Мэри сесть напротив. – Вы, наверное, знаете, к кому пришли, но для протокола я все же представлюсь. Меня зовут Гай, я работаю по делу вашего мужа.

Обвинитель меньше всего на свете любил допрашивать родственников подозреваемого – в воздухе повисало напряжение, а собеседники вот-вот готовы были заплакать. Но с Мэри все было по-другому: эта стройная и ухоженная девушка ему понравилась. Обычно на допрос приходили в строгих костюмах, а она сидела перед Гаем в белой майке с красным сердечком, короткой черной юбке и легкой джинсовой куртке. Внимательно изучив жену Макса, прокурор подумал про себя: «И почему симпатичные девушки всегда выбирают плохих парней?»

– Смею заверить вас, что я лишь стараюсь докопаться до правды. Я не имею ничего против вашего супруга. Ничего личного. Если он невиновен, то, несомненно, выйдет на свободу, – начал прокурор.

– Понимаю, – сказала Мэри с грустью в голосе. – Что вы от меня хотите?

– Расскажите мне о Максе. Какой он? Как вы познакомились? Что вы знаете о его прошлом? Чем он увлекается? Замечали ли вы какие-либо странности в его поведении?

– Макс – очень необычный, добрый и внимательный мужчина, верный и заботливый муж. Мы познакомились с ним пять лет назад, я тогда была студенткой. Вечером в День Победы в небо запустили фейерверки, и я разглядывала разноцветные летящие искры. Макс подошел ко мне и попросил загадать число от одного до двадцати пяти. Я очень удивилась, но мне стало интересно. К тому же у него был мягкий приятный голос. Я загадала число восемь. Он отгадал, весь засветился от радости и тут же пригласил меня выпить с ним чашечку зеленого чая, чтобы отметить знакомство. И сделал это как-то по-своему, так трогательно доверчиво, что я не могла отказать ему.

– Он отгадал число?

– Отгадал. А что в этом такого? Я подозреваю, что была не первой девушкой, с которой он пытался так познакомиться. Рано или поздно удача бы ему улыбнулась. Мне тогда показалось, что это очень милая игра. Если хотите, я попробую отгадать ваше число.

– Ну давайте попробуем – ради интереса. От одного до двадцати пяти?

– От одного до десяти.

– Хорошо. Загадал.

– Семь?

– Нет. Вы ошиблись.

– Значит, пять, – уверенно сказала Мэри.

– Да! Но как вы узнали? – удивился Гай.

– Мне просто повезло.

– Невероятно! Но вы были так уверены, что точно знаете ответ! А ваш муж тоже считает, что такое угадывание – лишь везение?

– Не совсем. Мой Макс всюду ищет символы, знаки. Для него было важно, что он тогда отгадал мое число. Думаю, что это помогло ему решиться позвать меня на свидание.

Он не то чтобы чересчур застенчивый, но и не из тех, кто уверенно знакомится с девушками на улице. Понимаете?