Александра Чацкая - Троллейбус без номеров [litres]

Вот и сейчас, оторвавшись от преследования очередного Существа, она забежала в метрополитен и, выдохнув, спряталась в самый угол вагона. Главное – не бояться. Темные твари чувствуют страх. Она представила себе Аню, которая покачивает головой и цокает языком, и страх куда-то испарился, сменившись холодным гневом. Это помогло: парочка Парацельсов, прежде с интересом поворачивающие головы в ее стороны, отвлеклись и со скучающим видом принялись читать газеты.

Саша ехала, сама не зная, куда, и зачем. Она перелопатила десятки, сотни чужих видений – и нигде не смогла найти ответы. Да и сны у людей, по сути, все были одинаковые. Школьные «любови», которые вдруг становились невероятно податливыми и говорили исключительно то, что человек хотел слышать. Кошмары из самой глубины подсознания. Вафельные человечки и прыгуны по лужам. Эпизоды из детства. И если раньше Саша относилась ко снам с неугасающим интересом, сейчас очередной поворот сюжета вызывал у нее лишь зевоту.

Единственное, что ее раздражало и пугало одновременно – сны категории «для взрослых». Она понимала, что взрослым тоже снятся сны с разного содержания, но ее страшно пугало, когда люди вдруг начинали вести себя жутко непонятно, двигались непривычно и делали странные вещи с телами друг друга.

Она не была дурой и прекрасно понимала, как это все называется – Аня еще в пятом классе объяснила ей, откуда берутся дети и что ее не принес никакой аист. Прекрасно понимала – но знание, что это такое, не делало это менее отвратительным. Прислонившись к стенке, невидимая для участников процесса, Саша с открытыми от ужаса и отвращения глазами наблюдала действо, в котором она была лишней клялась себе, что больше никогда не будет подглядывать за снами людей.

Но время шло, и Саша научилась больше не попадать в такие сны. Понимать, когда сон переходит в категорию «взрослого» и исчезала, смешиваясь с ландшафтом. Бродила по заброшенным домам. Таскалась по торговым центрам. Читала книги. Валялась на ярко-желтой траве.

Она косо поглядела на Парацельсов и в очередной раз подумала о том, как же ей не повезло. Почему она не родилась какой-нибудь темной тварью? Сейчас сидела бы в метро, охотилась бы на жалких людишек и не нужно было бы искать свое место в мире снов.

Очень сложно жить по правилам, которые ты сам себе придумал, когда давал обещание кондуктору и его водителю. Где же они теперь? Неужели это были только ее фантазии? Неужели никто больше не слышал про троллейбус без номеров, загадочного Леопольда и его верного спутника? Неужели она все это выдумала?

– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция 147Тугрик. Будьте осторожны с выпадающими клыками!

Саша дернулась, нечаянно задев одно из Существ локтем, вылетела из вагона, окрашенного во все цвета радуги, и понеслась по единственному эскалатору – он ездил и вверх, и вниз. Все, пора надевать шапку, прятать яркие рыжие волосы, ведь она находится во сне.

Этот сон был невыносимо тусклый и какой-то землистый по цвету. Незнакомая девчонка отмечала свой день рождения, кто-то отказался дарить ей подарок… Саша, сидя в укрытии и наблюдая за происходящим, закатила глаза. Спасибо хоть, что сон не черно-белый: когда-то она и в таких бывала. Такие сны были самые мерзкие.

Однажды, когда Саша была совсем маленькой и даже не ходила в школу, она болела и ждала мать с работы. Ей жутко хотелось есть, и она шарила сначала по холодильнику, а потом по полкам на кухне. Она ожидала найти хоть что-нибудь съестное, но нигде не было даже хлеба. И тогда ей очень сильно повезло: на самой высокой полке, под которой лежала посуда, обнаружился кулек карамелек. Саша любила сладкое – бабушка закармливала ее конфетами, подсовывая ей то засахаренное яблоко, то тертую с сахаром морковь, мать же сладости запрещала вообще, объясняя это тем, что Саша и так толстая.

Мать запрещала, и Саше не приходило в голову нарушит запрет, ведь тогда она еще верила в то, что мама – самая мудрая женщина на свете, а потому все что она говорила, исполнялось неукоснительно.

Не сутулься, выпрями спину. Не плачь, люди не то о тебе подумают. Плакать – это слабость, что ты, как девчонка. Твои интересы – скучные и детские, лучше бы увлекалась чем-то хорошим. Настоящим. Ну, мне никогда не было интересно то, о чем ты рассказываешь.

Саша соблюдала все мамины запреты и правила, ведь у нее, кроме мамы и бабушки с дедушкой никого не было. В детский сад Саша не ходила, потому что сперва жила с бабушкой, а потом вечно валялась в болезненном бреду. И так до тех пор, пока она не пошла в школу. Вот и оставалось ей только лежать и читать разные книги, дожидаясь мамы, чтобы выслушать все ее жалобы.

Так что в другое время она ни за что бы не притронулась к леденцам, но в тот день она ничего не ела с самого обеда, и ждать маму стало уже невыносимо тяжело. Она забралась на табуретку, достала кулек конфет и с наслаждением развернула карамельку и отправила в рот. Она катала конфетку на языке и наслаждалась – пока не почувствовала странное шевеление во рту. Со вскриком Саша выплюнула карамель в раковину: между двух половинок леденца извивалась молочно-белая жирная гусеница. И тогда Сашу стошнило.

Вот и этот сон был чем-то таким. Сладко, а во рту что-то шевелится. Что-то болезненно-противное.

Внезапно гости начали нехорошо улыбаться и окружать девчонку, и Саша не выдержала. Со скучающим выражением на лице она схватила именинницу за руку и потащила прочь.

– Ты кто? – визжала девчонка буквально ультразвуком, оглядываясь на мерзких тварей, которые притворялись ее гостями. Упустив добычу, они обиженно визжали, вставая на все пять своих конечностей.

– Конь в пальто, – огрызнулась Саша. Девчонка была ни в чем не виновата, но отчего-то она неуловимо напоминала Саше Аню, из-за чего гнев вскипел помимо воли. – Спасаю тебя. Я путешествую по чужим снам.

– А как ты это делаешь? – удивилась девчонка – «Люба, ее зовут Люба», – подумалось Саше. Саша знала это, потому что это был Любин сон. – Я думала, такого не бывает… Что в такой бред только эзотерики верят, по типу переселения душ и всякого такого…

– Бред – не бред, но сейчас я здесь, – Саша пожала плечами. – Так уж вышло, понимаешь?

– Ага, – девчонка потупилась. – Слушай, а эти… что они значат?

– Не знаю. Сны вообще находка для психоаналитика. Особенно, если ты их запоминаешь. Обычно люди в первые секунды пробуждения забывают девяносто процентов того, что видели, так что я не удивлюсь, если ты не запомнишь нашу встречу. Или своих гостей. По-разному бывает. Фрейд везде видел сексуальный подтекст. Напридумывал всяких там комплексов, но разгадка в другом. Просто сны – это другие миры, понимаешь? Со своими правилами и своим населением. Но меня интересует другое. Скажи, пожалуйста, тебе никогда не снился троллейбус?