Александра Чацкая - Троллейбус без номеров [litres]

Саша кивнула. Они обогнули Библиотеку – памятник Писателю остался позади, и Саша облегченно выдохнула – и зашли с черного хода. Одно из окон не было заколочено. Влад влез внутрь и подал Саше руку.

– Это архив. Здесь пылятся сны, которые никак нельзя классифицировать: обрывки, детские воспоминания, чьи-то фантазии, не имеющие продолжения…

Пахло пылью и запустением, а на полках валялись обрывки бумаг и странные черно-белые фотографии. Ветром в руки Саше занесло одну: на фотографии маленький мальчик растерянно держал в руке подтекшее мороженое. Конечно, фотография двигалась, словно ребенок на нней готовился зарыдать. Округлив глаза от удивления, Саша скорее положила фотографию обратно на железную полку.

– Это еще пустяки, – сказал Влад. – Представь, что будет в самой Библиотеке.

Они тихонько вышли из архива и по коридору направились в читальный зал. Там, конечно же, было пусто, только комки пыли летали по аудитории.

«Анализируйте сны правильно» – гласили плакаты на стенах. Маленькая девочка улыбалась, держа в руках толстую книгу, и зубы у нее были мелкие и острые. А черные провалы глаз гипнотизировали, словно бездна – та самая, что вот-вот начнет вглядываться в тебя. Саша поежилась и схватила Владлена покрепче за руку.

Они пересекли читальный зал и направились дальше. И тут Саша открыла рот от удивления. Хранилище занимало несколько десятков этажей, простираясь на много сотен метров вперед. Тут и сны первобытных людей, о мамонтах и богах, и полные буйства и загадок сны египетских фараонов, и древних инков, загадочные сны китайских монахов и суетливые сны российских обывателей. Каждая книга давала какой-то новый сон, и в каждой книге происходило что-то свое. Саша выпустила руку Влада и замерла, пытаясь решить, что же ей выбрать. Сны ранжировались от ярких до совсем блеклых: яркие сны просматривались и анализировались чаще.

Разглядывая полку с ними, Саша увидела, как мелькнул на одной из обложек рыжий кудрявый мужчина. Она раскрыла книгу некой Марии – и увидела его, а рядом с ним черноволосую женщину. Он играл что-то на гитаре, пахло весной и ярким солнечным светом, в воздухе кружили пылинки, и Саша радостно улыбнулась. Хороший сон. Она не знала, кто эти люди – хотя рыжий почему-то напоминал ей Президента – но от собственного присутствия в чужих снах стало как-то неловко. Раньше она об этом не задумывалась, но вдруг стало как-то неудобно подглядывать за незнакомцами и выведывать самое сокровенное.

– Влад, – шепотом позвала она. – Влад, ты тут?

– Иди сюда, – шепотом откликнулись откуда-то слева.

Влад обнаружился, рассматривающий сны на «К». В книге человек, похожий на Влада, танцевал безумную польку прямо в картинной галерее, и отчего-то Саша подумала, что у него очень странные сны. Правда, что-то во Владе было особенное, но Саша не могла понять, что. Какая-то неправильность черт лица, что-то с щетиной… Ей это все не нравилось.

– Уже хочешь уйти? – прошептал Влад. – Брось, Сашка, мы только начали получать удовольствие. – Представляешь, я нашел сон, где я еще студент! Это великолепие какое-то, так скрупулезно все это собрать… Саш, ты чего?

Саша, нахмурившись, наставила на него канцелярский ножик, вытащенный из кармана джинсовой куртки.

– Ты не Влад, – процедила она, выставляя оружие вперед. – У Влада не такие черные синяки под глазами, а у тебя, как будто ты их тушью намазывал. А еще у Влада родинка на левой щеке, а не на правой.

– Вот как? – силуэт поплыл, меняясь, и перед Сашей предстала она сама. Злая и огненно-рыжая. – Не думал, что ты настолько хорошо его изучила. Влюбилась, что ли? Девочки твоего возраста, особенно выросшие без отца, склонны влюбляться в своих старших друзей.

Влюбиться? Во Владлена? Бред какой. Саша помотала головой, но доппельгангер не отступал.

– Да брось, я могу быть за него, ты даже не заметишь разницы, – перед ней был снова Владлен. Родинка поплыла и переместилась на левую щеку, побледнели синяки под глазами, и теперь Влад был, будто настоящий: только вот у Влада не было таких злых глаз. – Я и поцеловать тебя могу, и всякое такое… Только скажи «да».

– Ах ты, педофил, – рявкнула Саша и со всего размаху вогнала нож в доппельгангера. Тот зашипел и вытащил нож из-под ребра.

– Саша, нас заметили, надо бежать! – откуда-то из недр библиотеки вынырнул Влад, чертовски настоящий Влад с теплыми руками и испуганными глазами. Он схватил Сашу за руку и потащил прочь.

– Вон! Пошли вон из моей библиотеки! – заверещал доппельгангер, и, повинуясь его голосу, из-под пола вылезали все новые и новые существа. Обгоняя непрошенных гостей, у них под ногами пронеслась толпа шишиг. – Убирайтесь прочь отсюда, человеческие создания, и чтобы духу вашего тут не было!

Доппельгангер рычал, постепенно оплывая и теряя человеческий облик. Саша крепко держалась за Влада, и тот несся вперед, чтобы вылезти из библиотеки. Они добежали до заднего входа, вылезли через окно и полетели.

В библиотеке царил самый настоящий хаос. Кто-то визжал нечеловеческим голосом, кто-то хрипел, кто-то громко плакал. Не было Писателя на постаменте: и Саша надеялась, что потом он не придет к ней в ее самых жутких кошмарах.

Долетев до ближайшей скамейки, они опустились на землю. Саша упала на скамейку, пытаясь отдышаться, Владлен прислонился к стене и закурил.

– Да, – пробормотал он. – Что-то я сглупил. Не думал, что доппельгангеры проснутся в это время суток.

Но Саша смотрела на него безо всякой улыбки, прищурившись и сжав кулаки: как учил ее Альберт Андреич, главное – ничего не бояться.

– Докажи, что ты Влад.

Вместо ответа он подошел к ней. Взял ее руку и приложил к груди. Сердце у него билось именно с левой стороны. Облегченно выдохнув, Саша закрыла глаза.

– Знаешь, – она как будто продолжала какой-то забытый за все время разговор. – Мать хочет отправить меня к психиатру. А я не хочу. Наверное, если я расскажу психиатру про все, что со мной творится в последнее время, он сочтет меня шизофреничкой.

– А ты не рассказывай, – ответил Влад. Он докурил сигарету и сел рядом. Было слегка холодно, и Влад набросил Саше на плечи свой радужного цвета свитер, оставшись в рубашке с турецкими огурцами. – Психиатры – они народ такой… въедливый. Но внушаемый. Главное – сказать то, что они хотят от тебя услышать. И это может сыграть тебе на руку. Вот чего бы ты хотела больше всего сейчас в реальной жизни?

– В реальной жизни?

Саша призадумалась. Обычно они с Владом не говорили о реальности, предпочитая просто о ней не упоминать. Есть – ну и хорошо, только зачем тащить ее во сны?

– Наверное, больше спать.

– Ты определенно правильно мыслишь! – воскликнул Влад. И по-преподавательски поднял большой палец кверху. – Скажи психиатру, что у тебя бессонница, что ты не знаешь, как найти свое место в жизни, скажи, что хочешь покончить с собой… наплети ему чепухи, и он поверит. Так все психиатры делают.