Владимир Чагин - Последний патрон [litres самиздат]

Тимур катал на ладони патрон калибра – 5,45. Оставил его. На всякий случай. Вспомнил, как отец говорил – «Береги последний! Для себя».

«Ему теперь всё равно. – подумал Тимур. – Лежит там, во льду, в погребе. Ни о чём не переживает».

Можно было, конечно, сжечь тело.

Положить аккуратно на балконе второго этажа и спалить, но, последнюю мебель ещё в июне разобрали на растопку. Сейчас только для кипячения воды и осталось. В подвале закапывать не решился. Там колодец и не дай бог трупные яды попадут в воду. На чердаке тоже нельзя. Птицы. Похоронить нужно! Как положено!

Прислонившись к грязному дверному косяку, Тимур вспомнил, как всё начиналось. Люди падали на улицах, и обезумев вставали! Набрасывались на тех кто ещё был в здравом уме. За несколько дней какая-то дикая зараза выкосила их городишко словно пожар сухое поле в ветреный день, и поползла дальше. Семье Тимура повезло.

Не так давно, они переехали в частный дом на окраине, и отец занимался укреплением жилища. Боялся он грабителей, или, на всякий случай перестраховывался, устанавливая двойные решётки на окнах, Тимур не знал наверняка, но именно это спасло их. Закрывшись в доме, они держались! Выкопали в подвале колодец, и, даже пытались сажать картофель, но, когда обезумевшие люди сломали забор, дом стал единственным укрытием.

Людьми их вряд ли теперь можно назвать. Вспомнил, как хоронили на заднем дворе мать с сестрой. Отец сам принял решение. Не мог смотреть как они, связанные по рукам и ногам, шипели и скалились на них. Копали глубоко и облили тела соляркой, чтоб безумцы не почуяли запах.

Посмотрев на патрон, вспомнил разговор по отцовской радиостанции с войсковою частью на противоположном берегу реки. Пару недель назад, небольшая группа людей из соседнего города, добралась туда. С потерями, но добралась. Теперь у них была еда с военных складов, оружие, медикаменты. Можно, конечно, попробовать прорваться, но мост разрушен, а в обход, почти сто километров. Не вариант. Одному точно – хана!

Нужно дождаться, когда встанет лёд. Кроме того, безумцы медлительны при низких температурах. Так сказал голос в рации. Работник мясокомбината, он долгое время прятался в кабинете, над цехом заморозки. Видел, как они себя ведут в холоде. Там его и нашли полуживого, когда пришли за провизией.

Оттолкнувшись от дверного косяка, Тимур подошёл к окну.

Достал бинокль. За рекой виднелась войсковая часть. Километров двадцать, не больше. «Нужно дождаться зимы». – тяжело вздохнул.

Как дождаться? На дворе конец июля, а из припасов пара килограммов крупы и три дохлые мыши! Сглотнул, потрогав впалый живот. Вспомнил, как в мае отмечали его пятнадцатилетие, всей семьёй, при свечах. Был даже торт из старого печенья, и прошлогоднего джема.

Зажмурившись, вспомнил вкус. Голова закружилась. Открыв глаза, несколько раз глубоко вдохнул и отхлебнул воды из стоявшей на подоконнике кружки.

«Зачем ты положил его в погреб? – скользнула мысль. – Нет! Никогда! Тем более родного отца! Даже если сам сдохну от голода! – зажмурился, мотая головой! – Вот если бы вдвоём! Попытаться прорваться!». Не случилось. Отец сорвался с крыши, устанавливая силки для птиц.

На улице послышался шум. Высунувшись в окно, Тимур увидел бегущего человека. Дыхание перехватило.

– Сюда! – крикнул ему и замахал руками.

Человек едва не упал от неожиданности. Быстро оглянувшись на толпу безумцев, догонявшую его, оттолкнул приблизившегося справа и перемахнув через поваленную изгородь соседнего дома, побежал к дому Тимура, уворачиваясь от нападавших.

– Держи! – Тимур выбросил из окна канат с узлами.

Высоко подпрыгнув, человек схватился за узел и с болезненными стонами забрался по канату в окно.

– Как тебя зовут? – спросил Тимур

– Дэн. – ответил незнакомец.

На вид он был старше, лет на десять. Не такой худой, как Тимур, но грязный и ободранный.

– Еда есть? – Дэн озирался по сторонам.

– Немного. – Тимур шагнул назад, заметив тюремные татуировки.

– Ты один?

Тимур кивнул, незаметно положив патрон в карман штанов.

– Откуда ты? Как оказался здесь? – спросил с надеждой в голосе.

– Неважно. – угрюмо ответил Дэн, потирая ободранные локти. – Машина сломалась.

– Есть люди? Там! В городе! – Тимур шагнул к нему, забыв про безопасность.

– Нет. Все сдохли. Или превратились в эту мерзость. – взгляд Дэна бегал по комнате.

Заметив стоявший у стены карабин, он посмотрел на Тимура.

– Патронов нет. Закончились. – Тимур мотнул головой.

– Что есть пожрать?

– Есть немного крупы. В погребе можно найти пару мышей.

– Пару мышей? И всё? – интонация Дэна стала громче и напористей. – Пожалуй, пойду посмотрю. – кивнув, он направился к лестнице.

– Нет! – едва не вскрикнув, Тимур поднял руку. – Там ничего нет!

Остановившись, Дэн медленно повернулся.

– Я так и думал. – усмехнулся. – Что там? Говори!

– Там мой отец. Его тело. – выдавил Тимур.

– Тело?

Глаза Дэна помутнели и Тимуру показалась, как он причмокнул.

– Нет! – Тимур сжал кулаки. – Нельзя! Нет!

– Послушай, пацан! – заведя руку за спину, Дэн достал нож, и погрозив им, посмотрел исподлобья. – Мы съедим его, или мне придётся съесть тебя!

Тимур нахмурился. Молча наблюдал, как Дэн спускался. Слышал его шаги на первом этаже. В висках стучало!

«Ты человек! Он тоже! Нельзя убивать! Нельзя!» – в груди пожар и сердце ускорилось.

– Где этот чёртов погреб? Эй! Пацан! – доносилось с первого этажа. – Иди сюда, мать твою! Ты, чёртов ублюдок!

Тимур зажал патрон в кулак, через штанину.

– Если ты сейчас не спустишься, клянусь, я поднимусь и выпотрошу тебя как курицу! – кричал снизу Дэн.

Тимур отпустил патрон. Вытер о футболку вспотевшую ладонь, и, глубоко вдохнув, пошёл к лестнице. Спустившись в коридор, почувствовал прохладу от плитки ведущей в кухню. Пошёл дальше. Слышал, как Дэн гремел кастрюлями и хлопал дверцами шкафов. Перед кухней на мгновенье остановился, и, выдохнув, вошёл.

– Пацан! – Дэн попятился, увидев винтовочный ствол. – Я пошутил! – выставил руки, отступая к окну.

Пуля прошла навылет, пробив оконное стекло.

Дэн схватился за шею, и заливая кровью пол, упал, выпучив глаза.

«Теперь, дотяну до зимы» – дёрнув затвор на себя, Тимур услышал, как гильза ударилась о кухонную плитку.