Ам Аль Гамма - Самый лучший апокалипсис

– Телефоны на стол и отпущу живыми, – пробормотал дурным голосом, повисая на коротышке.

В этот момент народ, наконец-то, прорвало. Карлик подо мной отчаянно заголосил, дернулся в одну сторону, в другую, побежал, расталкивая окружающих и безумного вереща. Кто-то поддержал ор, заметив кишки, кто-то выхватил палки и биты, заметив меня с ножом в руках. Я бросил человеческие потроха в толпу, вывалился обратно за двери, отполз за угол.

И смех, и грех с этими силовиками. Все такие брутальные на вид: хмурый взгляд, канаты мышц по телу, биты, цепи, палки под куртками, а визжат как девчонки. Или это просто я такой, с «изюминкой» в голове и большим опытом посещения хирурга, сейчас никак не реагирую на расчлененку. Да, со здоровьем мне с детства не везло и на операционном столе уже довелось побывать без малого шесть раз. То аппендицит вырежут, то горло вскроют, ибо кадык не как у людей. В общем, то одно, то другое. Зато теперь вот, спокоен как удав.

– Серому, Серому помоги!!

– Ай, нога-а-а!

– Да быстрее ты!

Двери главного зала распахнулись, коридор затопили крики, мат, звон стекла и человеческие вопли, а ко мне под ноги выползли-выбежали троица за тем самым столиком. Высокий, средний и коротышка, бледные, как мел, побитые и поцарапанные, решили валить из этого бедлама. Однако, я уже стоял-покачивался, сжимал в руках нож и преграждал дорогу к лестнице-выходу за своей спиной.

– Телефоны мне свои отдали и можете идти, – поводил я ножом из стороны в сторону, кряхтя и хватаясь за рану в животе. – Только разблокируйте для начала.

Ну а что? Раз уж так ситуация складывается, чем черт не шутит.

– Серый, Серый! Стреляй в него! – карлик ухватился за куртку того долговязого, что истерил при виде человеческих останков.

– Уйди! Уйди с дороги! – выпучил глаза «серый», направил мне в лоб сжатый кулак.

Ага, способности решил применять. Я, наверное, этот залп не переживу. Уж если «воздушный кулак» машину в гармошку сминает, то от меня брызги по стенам останутся. Но не пасовать же теперь перед этой троицей.

– Ну, давай, стреляй, – я перехватил клинок обратных хватом.

Просто так, для виду. Даже близко не имею представления о ножевом бое. Мы поиграли в гляделки ещё несколько секунд, после чего в мою сторону бросили разом три мобильника. Нервы у силовиков не выдержали. Да и Санек что-то совсем поплохел и позеленел лицом.

– Идите, – я посторонился, пропуская.

Компашка лихорадочно просеменила вверх по лестнице, скрипнули двери, повеяло морозом, коридор опустел. Тяжело дыша, я рухнул на колени, забрал чужие телефоны и без лишних слов удалил рогатый софт с аппаратов. Затем, вытащил из кармана свой собственный мобильник, проверяя, чего он там всё гудел и бесился.

Так, ну всё, я в розыске. Вот даже список отдельный появился, где указан мой айди, отрицательная репутация и жалкие пятьдесят очков за «устранение». Как-то дешево незеррилм оценивает мою ликвидацию. Ладно, что ещё? Ворох системных сообщений, из которых одна половина с угрозами за «антисоциалку», а вторая со скидками от «Полярника». Ну это понятно. Ещё новый статус в профиле. Теперь там записано «разбрасывается чужими кишками» , а у заброшенных хлевов на окраине города появился с десяток ярлычков поменьше и один обыкновенных размеров. К метке летучей мыши с сиськами добавился рисунок человечка, и всё это дело получило простенькую анимацию: мышь летит за бегущей фигуркой, настигает человечка, тот падает и вот уже у трупика из живота тянут небольшую ниточку. Летучая мышь несет веревочку к ближайшей картинке с зубастым птенчиком, после чего возвращается к человечку, тянет из его живота новую ниточку и так по кругу. Стоимость дополнительной информации составляет всего ничего – две сотни очков. Тут и дурню будет понятно, что за дело такое предлагает незеррилм. Вопрос только один: повлияло ли устранение Петра Михалыча, как сильного человеческого лидера, на происходящее. Помнится, у пенсионера был вариант «договориться и выдвинуть условия» загадочной нечисти в «Доброделах», а что теперь? Я обрубил пути к переговорам, и непонятная образина собирается расти и приумножаться, подкармливаясь человеческими потрохами. Мне в этом даже поучаствовать предлагают! А может, и вправду поучаствовать, если жив останусь? Я все равно туда собирался.

В зале неожиданно громыхнуло, да так, что вздрогнули стены. Я выглянул из-за угла, с опаской рассматривая замершую в немой паузе толпу, усатого мужика с вытянутым перед собой кулаком и кучу фарша на противоположной стене. Кажется, кое-кто только что разрядил своё умение в парочку бедолаг, и теперь за это поплатится. В подтверждение моих догадок, усач внезапно отощал, побледнел, под глазами проявились синяки вселенского недосыпа, а сам он бесчувственным телом завалился на пол, напоминая того самого парня в дорогом пальто. Думаю, только что у всех на глазах кое-кто вычерпал до предела полоску выносливости, а то и вовсе ушел в глубокий минус.

– На, с-сука! – первым оклемался щекастый детина в черной куртке и с алюминиевой трубой в руках, со всей дури опустил железяку бессознательному силовику на голову.

– Володю не тронь!! – заголосили в толпе, в щекастого полетела увесистая палка с гвоздями, а градус накала вновь подскочил на прежний уровень.

– Мочи пи**ров! – под слитый гомон голосов мешанина из тел вновь схлестнулась в безудержном мордобое.

Я со всей дури хлопнул себя по лицу, возвращая уплывающее сознание, проморгался, сощурился до рези в глазах, выискивая в этом хаосе барменов. Парочка перевертышей нашлась у окна-бойницы и барной стойки соответственно. Долговязый с противными усиками сейчас взобрался на стол и дергал оконную раму, норовя открыть, а его подельница сноровисто защелкивала ремни и кнопки на хитрого вида походной сумке. С многочисленными кармашками, ремешками и веревками, сумка светилась от «предметов» внутри и даже моя стеклянная пивная бутылка, для которой там не нашлось места, оказалась примотана к поклаже веревкой за горлышко. Жизненно необходимый мне пластырь, думаю, где-то там же, а хитрые порождения незеррилм вот-вот свалят через окно, унося с собой и без того призрачные шансы на спасение.

Я кое-как повернулся, мотнул головой, встал на четвереньки и пополз в зал. Сил осталось на последний вздох, как мне побеждать выдру я ума не приложу, но надо делать, что задумано. Карабкаясь между ног разгневанных силовиков, что явно не осознавали причин своего конфликта, но с упоением мордовали друг друга, я выбрался на центр зала, покачиваясь, поднялся на ноги. Официанты уже были у окна, окно открыто, на улице холодно а тифозные вороны гоняются за людьми, но меня заметили. Оба перевыртыша резко обернулись, вздрогнули, глянули сначала на дырку в моем животе, затем на трофейный нож и на мою кривую рожу, что сейчас не то хмурилась, не то улыбалась. Сам не знаю.