Владислав Воронцов - Лучшее приглашение

На следующий день всю Испанию облетела новость о взрыве в полицейском участке на Ибице, унесшем десятки жизней. Участок сгорел дотла. По предварительной версии, причиной взрыва являлась утечка газа. Премьер-министр Педро Санчес объявил траур по всей стране.

Рошан очнулся в крайне ослабленном состоянии. Тело его не слушалось, а голову пронзали тысячи молний. Молодой принц попытался осмотреться. Он находился в какой-то комнате на деревянном стуле, связанный по рукам и ногам. Разваливающиеся стены с ободранной штукатуркой, разбитое окно – похоже, что дом был заброшен. Свет, исходивший от газовой лампы на небольшом, исписанном граффити столе, был тусклым, но его вполне хватало для того, чтобы разглядеть тела пятерых мужчин, лежавших неподалеку. Молодой принц признал в них тех самых бандитов. Тем временем в комнату зашел человек в маске, неся в руке канистру. Он молча стал обливать бесцветной сильно пахнущей жидкостью тела, стены и наконец, подойдя к Рошану, и его самого. С головы до ног.

– Кто ты? Чего ты хочешь? – Рошан старался оставаться хладнокровным.

– Твоя смерть станет подарком для Лорда Уилмора, – по голосу Рошан безошибочно узнал Мартинеса. Полицейский достал коробок спичек, моментально и без церемоний поджег одну из них и, бросив Рошану на голову, поспешно покинул помещение.

Мгновениями позже из дома разнесся ужасающий вопль.

Гигантских размеров Пирамида, поражающая воображение своей величественностью. На вершине ее бил ключом поток света, уходящий далеко ввысь, словно бесчисленные молнии ударяли в эту точку, не переставая, но небо было как будто неземное. Небесный свод освещали не звезды, а множество различных шариков света, словно мириады светлячков, разных по своей величине. Они постоянно перемещались и светились то ярче, то тусклее. Это был грандиозный хоровод, какой-то неведомый танец, чье-то сказочное и удивительное представление.

Затем он увидел источник, такой красивый и торжественно сияющий, искрящийся, словно в него опустили сотню бенгальских огней, продолжавших мерцать даже под водой. Источник походил на небольшой водопад, несущий свои воды в маленький резервуар.

В руках у юноши была жестяная кружка с ручкой. Он подошел ближе и зачерпнул до самых краев. Вода продолжала мерцать и искриться, будто это была вовсе не вода, но звезды. Он без всяких опасений опустошил кружку большими глотками и…

– Вставай, Зенггуанг! Ты что, будильник не слышишь? Вставай! Кому говорят?! На работу опоздаешь!

– Уже встаю, матушка! – сонно пробормотал юноша, по-видимому, недостаточно громко, потому как через минуту в комнату вошла мама и…

– Уже почти шесть часов! Ты же не хочешь лишиться премии! А больные? Они что, попросят подождать свои болезни, пока ты тут наслаждаешься теплой постелью? Вставай немедленно! – сказала его мать тоном, который не подразумевал никаких ответов на эту реплику.

– Да встаю я… встаю.

Зенггуанг был среднего телосложения, скорее немного склонный к полноте, и невысокого роста. Парень из простой крестьянской семьи, которая переехала из деревни в городской округ Иньчуань, где Зенггуанг окончил медицинский институт и теперь работал врачом-физиотерапевтом в центре физической реабилитации одного из отделений городской больницы. Его воспитывали мама и бабушка. Бабушка Зенггуанга, кряжистая и широкоплечая женщина с округлым лицом, мощными руками и крепкими ногами, уже вышла на пенсию и занималась домашним хозяйством, а мама, внешне полная противоположность бабушке, была словно фарфоровая статуэтка, изящная, стройная и хрупкая. Она работала страховым агентом. Отец Зенггуанга погиб в автокатастрофе, когда мальчику было три года, и знал он его только по рассказам и фотографиям.

Наскоро собравшись и проглотив свой завтрак, Зенггуанг отправился на работу. Путь от дома до поликлиники занимал тридцать минут на колесах. По дороге его посещали разные мысли. Они не были омрачены безрадостным пробуждением, к которому Зенг уже давно успел привыкнуть. Напротив, его мысли были достаточно веселыми, они вселяли большие надежды, которые подкреплялись планами на вечер – тот, по мнению Зенггуанга, должен был стать новой точкой отсчета в его жизни. И в чем-то он был, несомненно, прав!

Путь его пролегал через неприметные улицы, которых множество во всем мире, и незнакомый с ними человек, увидев одну из них на фотографии или картине, скорее всего, затруднится назвать город или хотя бы страну. Конечно, как и в любом другом городе, здесь была достопримечательность: участок Великой Китайской стены, которая поразила маленького Зенггуанга, когда тот впервые увидел ее в компании своей бабушки. Чем старше становился мальчик, тем больше он овладевал способностью сопоставлять и различать увиденное и услышанное.

В детстве он как-то стал свидетелем страшной аварии, которая произошла на углу улицы, где находился магазинчик, из которого мальчик только что вышел с мамой и бабушкой. Он тогда не понял всей сути произошедшего, но ему стало очень жаль тех людей, что погибли прямо на месте происшествия. Среди них оказался один ребенок. Зенг спросил бабушку, как они могут помочь этим людям. Тогда бабушка ответила, что помочь им могут только врачи, добавив при этом, что кому-то уже и они не помогут. Тогда маленький Зенггуанг, еще сам того не понимая, определился со своей будущей профессией.

Доехав до главного входа в больницу, Зенггуанг припарковал свой велосипед у заборчика, не забыв навесить на него замок. Затем счастливый молодой и талантливый специалист зашел внутрь.

Переодевшись в раздевалке в рабочую форму, которая состояла из белых штанов и такой же футболки с надписью «Центр физической реабилитации», Зенггуанг вошел в зал, который был еще совсем пуст, и направился в кабинет руководителя, чтобы поздороваться с начальником и сообщить ему о своем прибытии.

Кабинет представлял собой небольшую комнату, в которой были стол, кресло, компьютер и всевозможные канцелярские вещицы. С другой стороны стола устроился стульчик, предназначавшийся для посетителей. Слева, если представить себя в кресле начальника, стоял длинный шкаф с различными фотографиями, грамотами и наградами, медицинской литературой и одеждой. Напротив этого шкафа была установлена кушетка, которой руководитель центра физической реабилитации пользовался, когда требовалось провести диагностику пациента или кое-какие процедуры. Справа от кушетки было окно, которое наполняло светом эту комнату в дневные часы. И, конечно же, имелась раковина в уголке – с зеркальцем и полотенцем.

Директором центра физической реабилитации был Джиан Джен. Голова его уже успела поседеть и лишиться многих волос. Он был невысокого роста, полноват и с виду очень добродушен. Коренастый мужчина с мудрыми и добрыми карими глазами и изящно оформленными усами, пышными и густыми. Он мог сойти за того самого мудреца, к которому искатели приключений и жизненной правды карабкаются на самые отвесные и опасные горы, проходят через джунгли, спасаясь от диких зверей, и плывут через океаны опасностей и преград, чтобы в конце услышать сокровенное: «Я знал, что ты придешь». Джиан Джен стоял и смотрел в окно, держа руки за спиной, когда в дверь постучали.