Андрей Швец - Самая средняя школа 1.5

Cложно описать мир, в котором оказались две Девочки и один Мальчик. Попробуйте представить себе туман цвета спелого банана, в котором мелькают, сменяя друг друга, разнообразные видения. Первой Девочке, например, показалось, что она увидела то ли черную птицу, то ли просто темную тень, которая пронеслась над нею. Девочка даже немного сжалась от неожиданности и страха, но посмотрев на своих спутников, которым было очень весело, успокоилась и продолжила движение. Ей не нравилось то, что они нарушают правила ради этого приключения. Но ее подруга, кажется, была всем довольна и старалась показать друзьям, и в первую очередь Мальчику, что совсем не жалеет о содеянном.

Итак, одетые в желтые комбинезоны дети гуляли в почти таком же желтом тумане. А вернее, образы и ведения сами проплывали мимо них. Большинство из этих видений были невесомы и неосязаемы, но некоторые – вполне материальны. Их можно было взять в руки, или даже больно о них удариться.

Вторую Девочку заинтересовал предмет, похожий на кружку. Он и выглядел твердым, и оказался таким на ощупь. Она осторожно взяла его и подняла над головой, показывая остальным и гордясь своей смелостью.

Разглядывая предмет, который все еще высоко держала Вторая Девочка, Мальчик не заметил вынырнувшую из тумана большую кровать и ударился о нее коленом, что озадачило его и, конечно, развеселило подружек.

– Неужели, кровать?! – с удивлением воскликнул он.

– Это кровать такая?! – смеялись Девочки, несмело протягивая руки, чтобы дотронуться до нее, и при этом, стараясь не задеть светящиеся нити.

Помимо видений и кроватей туман был полон оранжевых светящихся нитей. Они пересекались друг с другом и пронизывали пространство в разных направлениях, иногда сплетаясь в причудливые клубки. Они не казались материальными и исчезали от любого прикосновения. Но если Девочки старались их не касаться, то Мальчик получал удовольствие, разрывая и разрушая оранжевые нити желтого мира. Назовем эти нити мировыми линиями. Во-первых, потому, что как-то ведь нужно их называть, а во-вторых потому, что таковыми они и являлись.

Мальчик подпрыгнул и, разрывая множество мировых оранжевых нитей разом, плашмя упал на кровать, вызвав у Девочек сначала страх, а затем и восторг безрассудностью своего поступка, чего, собственно, и добивался.

***

На летних каникулах юноша Клим, которому совсем недавно исполнилось 16 лет, просыпался, как правило, в половине двенадцатого. Поэтому, открыв глаза в одиннадцать, он решил, что совсем не выспался. Но снова уже было не заснуть и, набросив халат, он встал у окна, рассматривая улицу и перемещающихся по ней людей. Прохожих было меньше обычного. Возможно потому, что еще не было половины двенадцатого. По крайней мере, так подумал Клим. Он любил это время, если конечно, не нужно было идти в школу. Самое сладкое время дня – родители на работе и никому до тебя нет дела.

В ванной комнате первой прервала молчание зубная щетка:

– Доброе, если так можно сказать сегодня, утро.

– Доброе, – автоматически ответил Клим и замер от неожиданности.

Дело не в том, что все бытовые приборы у них в квартире были с голосовыми заводскими настройками и болтали без умолку. К этому Клим давно привык. Его папа собирался перенастроить голоса или отключить их совсем, но у него никак не доходили до этого руки. Сейчас же голос был другим. И не просто другим – а совсем не тот, который ожидаешь услышать на каникулах в своей квартире. Это был голос Антонины Васильевны – школьного искусственного интеллекта.

– Мойся и иди на кухню, никуда не сворачивая, – скомандовал голос, которого Клим привык слушаться в школе.

– Ладно, – опять автоматически ответил юноша и осторожно взялся за говорящую щетку, – не сверну.

Вытираясь полотенцем, Клим решил, что смена голосов – это или сбой в сетях, или чья-то шутка. Некоторые из его знакомых постоянно хвастались тем, что проделывали подобные фокусы, взламывая домашние сети.

И он уже почти успокоился, когда вышел на кухню, полагая, что раскрыл причину этой странности. Но здесь голосом Антонины Васильевны заговорила микроволновка.

– Хорошо помылся? В такие роковые моменты человеку лучше быть чистым.

– Хорошо.

– Я разогрею тебе омлет, а ты постарайся кое-что сделать для нас всех.

– Что же?

– Если коротко, то ты должен спасти мир, до омлета.

Клим протянул руку и обесточил микроволновку. Наверняка кто-то сейчас потешается от души, глядя на этот розыгрыш. Юноша внимательно оглядел кухню в поисках следящих устройств, но конечно тот, кто влез в домашнюю сеть, нашел бы и приборы с камерами, к которым можно подключиться. Клим осторожно подошел к кофемашине и включил ее. Ничего не происходило. Он потянулся к печеньям, и снова услышал голос Антонины Васильевны.

– Еще раз отключишь – все лето будешь по доппрограмме учиться!

На этот раз голос доносился откуда-то с люстры, и не имея возможности до нее добраться, Клим решил потянуть время.

– Чего вы хотите?

– А с первого раза не понятно было? Хотя от вас людей особой понятливости я никогда и не ждала. Нужно, чтобы ты спас мир.

– А что с ним не так, на этот раз? – Клим был уверен, что за этим разговором наблюдают какие-то шутники и тоже старался шутить.

– Все не так! – крикнула люстра и Клим вздрогнул.

В школе Антонина Васильевна никогда так с учениками не разговаривала.

– Кто-то стирает этот мир, и по какому-то запутанному сплетению мировых линий, если ты прямо сейчас разобьешь ту чашку, которую тебе подарила мама в прошлом году, уничтожение прекратится. Но это не точно.

– Не понял я.

– Не понял он. Хотя … тут так сразу и не поймешь, – уже примирительным тоном сказала Антонина Васильевна, если это, конечно, была она. – Просто возьми и разбей. Хотя бы за маму.

Клим не собирался ничего разбивать, но и дискутировать с люстрой ему тоже не хотелось. Он схватил одно печенье, потом еще одно, и вышел с ними из кухни, с твердым решением вернуться в постель и доспать свои законные полчаса. А за это время квартирный брэндмаузер сам разберется с говорящими не своим голосом электроприборами.

В спальне Клим отключил все устройства и забрался в еще теплую кровать. Он закрыл глаза и подумал о том, все ли выключил. Пожалуй все, кроме самой кровати, новой, с функциями автоматического застилания и нежного расталкивания.

– Вот именно! – прокричала кровать голосом той же Антонины Васильевны и совсем не нежно спихнула с себя Клима.

Рассерженный юноша стоял посередине комнаты и перебирал в уме возможные варианты действий. Одно стало ясно – в испорченной Антониной Васильевной квартире ему жизни не будет. Клим направился в прихожую, прихватив со стола гаджет. Нужно было выйти и позвонить родителям. Они вызовут кого следует, и те починят систему, а он прогуляется пока по парку.