Любен Дилов - Жестокий эксперимент

Положительно, говоря о тайнах мира и способности удивляться им, Эйнштейн имел в виду отнюдь не способность пить виски и время от времени причмокивать, как делали это они. Но нужно было как-то прогнать страх, а известно, что человек с давних пор подменял храбрость алкоголем. Однако вместе с тем ему пришлось напомнить ей, и уже не в шутку, что необходимо соблюдение строгой дисциплины на борту и что не он придумал это. Человечество придумало, еще с момента выхода в океан первой лодки. Поскольку люди, первыми вышедшие в море в однодерёвках, столкнулись с очень страшными для них явлениями и вскоре убедились, что иного способа противостояния стихии, кроме разумно организованного поведения, нет. Профессор хотел было предложить женщине послушать музыку, но тотчас же отказался от этой идеи: нужна тишина, чтобы слышать происходящие перемены. Поэтому порекомендовал ей почитать – в шкафчике было несколько книг или поспать, ведь она взяла с собой снотворное.

Но Альфа, вытянув босые ноги, не шелохнулась и продолжала смотреть вдаль – туда, где ничего не было. Он спросил, поняла ли она его, и увидел, что ее «аметисты» излучают один лишь холод.

– Поняла. Я не должна тебе мешать.

Да, именно этого он хотел, но не думал, что сказанное им прозвучит так грубо.

– Напротив, поможешь мне. Поможешь, если возьмешь себя в руки. Поэтому в первую очередь ты будешь выполнять все свои обязанности: готовить, убирать, будешь любезной и милой… – Он проглотил слово «супругой» и коснулся своей рюмкой ее рюмки. – Ничего страшного не случилось, милая. Ведь это так естественно, что влюбленным хочется убежать подальше от людей, чтобы побыть наедине… В первую очередь займись продуктами. Распредели их на порции, переложи льдом. А пока пей виски!

Он не сказал ей, чем будет заниматься, так как и сам не знал. Однако оставаться в компании своей гостьи, продолжавшей сидеть с окаменевшим видом, было невозможно, и он вышел.

Радио продолжало молчать, не реагируя на электромагнитные колебания в атмосфере. Один лишь гироскоп продолжал вращаться в обратном направлении, отметил он, склонившись над прибором. Уж не фиксировал ли он действительно вытекание времени из тела, согласно непризнанной гипотезе Козырева [5], который прибегал к подобным экспериментам. Гироскоп Козырева всегда реагировал на все процессы, происходившие рядом с ним. Даже на самую обыкновенную химическую реакцию. Например, на то, как растворяется кусочек сахара в чае. Профессор решил записать необычное явление, и мучительное нетерпение сменилось радостью. Давненько он не записывал своих наблюдений!

Он прошел в каюту, взял из шкафа бумагу и авторучку, сел за стол. Безумство компаса и гироскопа, влажность, невероятно низкая для морского воздуха, в то время как барометр показывал нормальное классическое атмосферное давление; поведение часов, отсутствие в атмосфере даже электромагнитных колебаний… Когда все это произошло? Наверное, когда он подумал про себя, что под яхтой проходит длинная волна, а Альфа проснулась с таким ощущением, что они тонут…

Он вспомнил о своей гостье, прислушался, ощущая клетками всего своего существа зловещую тишину. В городе даже в самое глухое ночное время присутствует шумовой фон от многомиллионного человеческого гомона, в море вода не перестает шептать что-то свое даже при полном штиле, а здесь – мертвая тишина. Профессор встал из-за стола, вобрал в грудь этот до странности теплый и безвкусный воздух и закричал:

– На помощь! На по-о-омощь!

Уши моментально заложило (он не рассчитал силу крика), и в то же мгновение в каюту влетела Альфа. Профессор встретил ее улыбкой и произнес дрожащими губами:

– Прости, это был эксперимент.

– Провались все твои эксперименты!

– Прости! Я хотел… – начал было он, но, как ни странно, уже не помнил, что заставило его закричать. Пожалуй, ужас перед тишиной. – Теперь стало лучше. Порой бывает так, что один страх лучше другого. Ты должна была выйти из этого состояния оцепенения, понимаешь? А что касается меня, я действительно нуждаюсь в помощи.

Он вытащил бортовой дневник, отыскал еще одну авторучку и продолжил:

– Вот, будешь вести дневник. Посмотри по первым страницам, как это делается, и обязательно оставляй место для данных. А вообще записывай все, что случилось с тобой и со мной с того самого момента, как мы оказались на борту. Все, что почувствовала, все, что заметила. Свою нервную лихорадку прошлой ночью опиши, свечение наших зубов, ощущение, что мы тонем – твое ощущение, что говорят тебе твои инстинкты и как ты все это можешь объяснить. И если сейчас же не ответишь мне четко и бодро «Есть, капитан!», получишь у меня.

Она не ответила, но и он не исполнил своей угрозы.

– Пойми, это просто необходимо. Не будь тебя здесь, я просто сам себе не поверил бы.

Маленький носик с тонкими трепетными ноздрями, которые приглянулись ему во время знакомства, страдальчески сморщился.

– А друг другу мы можем верить? – спросила она.

– Когда я прочту, что напишешь ты, я и себе поверю. Давай, пошли.

Он обнял ее за талию и силой увлек за собой, как увлекают заупрямившегося ребенка.

– А ты, я смотрю, прямо-таки счастлив! – зло прошипела она, когда он усадил ее в шезлонг.

– А почему нет? Или мне чего-то не хватает? Захватывающие события, рядом красивая женщина, уютно. Думаю, что и тебе, как пишущему человеку, будет интересно описать все это… Бумаги хватит на целый роман. А хочешь, пиши и о счастье тоже, если тебе ясно, что оно собой представляет.

Он долгие годы воспитывал в себе терпимость к людям, способность быть справедливым и добрым. Со временем это переросло в потребность. Поэтому ему была непонятна ее злоба, это вызвало в нем противоположное чувство. Профессор встал перед женщиной на колени и обнял ее ноги.

– Скажи мне, что бы мы делали сегодня, не случись все это? – спросил он. – Ну, занимались бы любовью, но это наверняка было бы не то, что вчера, потому что мы устали. Ловили бы рыбу, жарились на солнце. Банальности, доступные всем. Мы же сейчас наблюдаем за явлениями, которых не видел никто и никогда; можем говорить о вещах, которые никогда никому не приходили в голову. Так почему ты торопишься выбраться отсюда, а?… Давай лучше выпьем понемножку.

Он сунул ей бортовой журнал под мышку, как вручают первокласснику его первую тетрадку, в другую руку дал рюмку.

– Ты действительно счастливый человек, – произнесла она, борясь с тиком и улыбкой одновременно.

– А ты послушай, что я тебе расскажу о своем счастье с женщинами! Два месяца тому назад влюбился я в одну девушку. Затащили меня в шумную компанию, и вот смотрю, сидит себе девушка, улыбается умненько так и все молчит и молчит. Ангелочек, и только! Поскольку веселье мне быстро надоедает, стал я присматриваться к девушке более внимательно. И вдруг чувствую – влюблен! Все в ней мне нравится и хочется все сразу обцеловать. Особенно понравился ее носик. Такого нежного носика я, пожалуй, не встречал никогда. Но вдруг, представь, замечаю ее ноздри – маленькие такие дырочки, как у младенца. И начинаю прикидывать. Понимаешь, этому проклятому мозгу ведь надо постоянно что-то делать! Вот я и прикидываю: пальчики у нее изящные, маленькие, а все равно вряд ли даже мизинец войдет в ноздрю. И ужасно захотелось попросить ее сунуть пальчик в нос, но неудобно, черт побери! И я сказал себе: не может быть, чтобы природа не соизмерила величину ноздрей с величиной пальцев. Значит, это какое-то вырождение…