Любен Дилов - Жестокий эксперимент

– Э, нет! Я не доставлю вам такого удовольствия! Если уж пригласили, терпите! А теперь идите регистрируйте. Сами и решайте, на сколько.

И стала искать дрожащими пальцами паспорт в сумке. Он поймал его вместе с ее рукой, неуклюже поцеловал в ладонь и бросился вон с собственной яхты.

Вернулся с полной сумкой продуктов – напитки, лакомства на целых два месяца. Две огромные сумки со льдом. Зарегистрировался всего на три дня. Альфа не спросила о сроках, даже тогда, когда он вернул ей паспорт. Наверное, по количеству продуктов решила, что путешествие продлится дольше. Оставленные на палубе покупки лежали нетронутыми, и он, задыхавшийся и потный от спешки, встал перед ними как вкопанный.

– Я боялась что-нибудь перепутать, капитан, – стала оправдываться она раньше, чем он задал вопрос. В голосе ее звучали угоднические нотки. Похоже, она хотела сгладить недавний конфликт. – Я, пожалуй, не рождена для самостоятельности.

– Но что вы делали столько времени? Вам случайно, не было скучно?

– Сидела в шезлонге, смотрела на море и думала, как отблагодарить вас – придумать такое же красивое имя, как и вы мне. Но я на это неспособна. Буду называть вас капитаном. Можно?

– А как же чувство собственного достоинства эмансипированной женщины? – невольно подтрунил он.

– Его тоже надо завоевать. А до той поры – я в вашем подчинении, капитан.

Конечно же, она думала и о других вещах, не только об имени. Очаровательная ее манера, с какой она стремилась к сближению, несколько смутила его. Он засуетился, делая вид, что разглядывает сваленные на палубе вещи. Оглядел яхту, белую и красивую, тоже притихшую в ожидании приказаний, и сказал:

– Тогда, если желаете, еще раз простимся с сушей? Я должен отогнать машину к своему приятелю.

– Э, нет! – засмеялась она теперь уже иным смехом – гортанным, мягким. – Отсюда – ни шагу!

– Обратно я возьму такси.

– Я не буду скучать. Только скажите, что куда класть.

– Альфа, давай перейдем на «ты»? – попросил он, решив, что так ему будет легче общаться с ней.

– Есть на «ты», капитан! – подняла она руку и наткнулась пальцами на кепи.

И снова наступил момент, когда он должен был бы поцеловать ее, но вместо этого произнес: «Потом вместе разберемся». Словно обещал ей тем самым неизведанную пока еще близость. А когда включил мотор и помахал ей рукой, подумал что не мешало бы побольше чувства юмора, если он хочет, чтобы дела пошли в нужном направлении.

Как только мотор затих, солнце моментально кануло в воду, словно до этого его тащили на буксире Море потемнело и подернулось рябью. В том месте, где погасло солнце, взошла звезда – как последняя голубоватая искра потухающего пожара, в огне которого истлел и берег.

Яхта неслась еще какое-то время по инерции, потом, убаюканная волнами, успокоилась на воде. Вечерний бриз не мог добраться сюда с суши, и паруса стали ненужными. Ветер уснул окончательно и вряд ли проснется раньше утренней прохлады. Профессор опустил якоря, убедился еще раз, что компас и барометр в порядке, включил сигнальное освещение и только тогда вышел из каюты, обрадованный внезапно посетившим его прозрением, что, по существу, ничто не обязывает его любить женщину, с которой их связывает всего лишь обоюдное легкомысленное решение уплыть в море. Не исключено, что и она тоже раскаивалась в содеянном, поскольку так и не перешла с ним на «ты». Тогда зачем осложнять себе жизнь? Совершат дружеское путешествие по морю, и завтра к вечеру он вернет ее обратно…

На палубе его ожидал празднично накрытый стол. Профессор наблюдал через штурманское окошко, как пугливо и грациозно двигалась Альфа, завершая последние приготовления.

Новая скатерть, расстеленная по всей длине и ширине прямо на палубных досках, делала стол чрезвычайно богатым для двоих, вазочка же с цветами в центре увеличивала дистанцию между ними.

Профессор прошел в противоположный конец стола, перевел взгляд на море… По идее, он должен был уже ощутить ту сладостно-покоряющую связь с морем, которую ощущал всегда, но женщина, сидящая напротив, мешала этому.

– Слушайте тишину. Может, мы и в самом деле находимся в другой Вселенной?

Альфа стояла молча, ожидая, пока он выберет для себя место или оценит ее старания. Она не вслушивалась в тишину, и это раздражало его.

– Вселенная, Альфа, целая Вселенная – в центре крикливого человеческого мира, который хочет задушить ее, наступая на нее со всех сторон пляжами и портами. Человечество силится перекричать Вселенную, а в сущности, способно перекричать всего-навсего свой страх перед нею.

Он заметил, что она буквально поблекла от его слишком уж вдохновенного монолога, явно ожидала иных слов, и простил ей нежелание слушать тишину.

– Но нам не страшно, правда? Юнга Альфа, правда? Отвечайте бодро: «Так точно, капитан! Нам не страшно!»

Она неуверенно улыбнулась, словно боясь обидеть его, и спросила:

– Разве это не то же самое желание перекричать свой страх?

– Верно, – весело признал он свое поражение и, подогнув ноги, сел прямо на пол. – Вы умная женщина, но сейчас нет смысла быть такой уж умной. Давайте лучше выпьем!

Она отодвинула шезлонг, неумело села на пол возле скатерти, и ее ловкие руки запорхали, накладывая еду в тарелки. Он откупорил бутылку, разлил вино в бокалы, но очарование обнаженных женских рук не оставалось вне его поля зрения. Однако встретившись с ее взглядом – темным, затаенно-насмешливым и внезапным, как и последовавший за ним вопрос, – профессор невольно вздрогнул.

– Вы всегда такой замкнутый, когда отправляетесь на свидание с Вселенной? – спросила она. – Только, пожалуйста, не сердитесь, просто я немного ревнива.

– Глупости! – засмеялся он, занимая оборонительную позицию. – Я хочу сказать, что я просто болтал всякий вздор. Куда бы ни шел, ни ехал современный человек, все равно нигде не найдет чистой природы. Себя встретит, воплотившегося в машинах, строениях, в мутантах растений и животных. Я знаю это и все равно приезжаю сюда, втайне надеясь, что, если останемся с природой наедине, она заговорит со мной, как говорила с Гераклитом или Анаксимандром, да и с многими другими, кто не владел синхрофазотронами и радиотелескопами, однако владел слухом, дабы слышать, и зоркостью, дабы видеть.

– Вы из неопозитивистов, что ли?

Он удивился сказанному, напрочь забыв, что она супруга биофизика, что сама биолог и к тому же пробует себя в научной журналистике.

– Ба! Откуда вы откопали это слово? Юнга Альфа, я запрещаю произносить на борту моей лодки слова, которых не существовало до Аристотеля! Посмотрите на море, посмотрите, с какой естественностью отошло оно ко сну, посмотрите вон на те пятна и полосы на нем, что подобны полосам на животе беременной женщины, и представьте себе спонтанное зачатие, которое происходит всякий миг в этом гигантском животе, в этой Вселенной, а потом произносите слова «позитивизм», «релятивизм» и так далее.