Алекс Эдельвайс - Дефект

– А почему у тебя само, а у меня не само, – проскулил Астэ.

– Не знаю, честное слово…

Максимум, чего ему удалось добиться от Астэ, так это того, что тот ощущал определённое волнение, когда к нему взывали слишком уж настойчиво.

Это гораздо позже Астэ будут говорить, что ему и не обязательно читать мысли для безупречного распознавания эмоций и ожиданий. А сейчас он, не желая больше мучить бедного Лэнги, ушёл обратно к себе.

Четвёртый спутник стоял в зените. В это время планета синего цвета с кольцами вокруг, выкатывавшаяся из-за горизонта каждую ночь, находилась довольно высоко на небосводе.

Астэ был взволнован и даже немного напуган. На вопрос о том, что случилось, он быстро ответил:

– По дороге сюда я видел в небе странное существо – точнее, это было какое-то животное, но я никогда прежде подобного не встречал…

– Ты можешь его описать? – спросил один из людей.

– Белое, с крыльями, – это было первое, что сказал Астэ; затем он подумал и добавил. – Большое. Пролетело как молния, я не успел разглядеть.

Люди переглянулись; их лица как-то посветлели. Один из присутствующих сказал:

– Это хороший знак – они ведь не появлялись с начала завоевания, и мы все были уверены, что они вымерли… Эти животные обитают здесь столько же, сколько и люди, и тесно с ними взаимосвязаны. Они, если что, такие же безобидные, – уточнил он специально для Астэ. – С виду они чем-то напоминают имперских пантер – только белые, с крыльями и перьями под ушами и на кончике хвоста. До завоевания они считались священными животными. На нашем языке они называются «эио-ом» 2.

– Э… о… э-э-э… что?

– Что, так сложно произнести? – рассмеялся человек. – Ничего, научишься еще. Наш язык сильно отличается от языка, на котором говорят в Империи; тебе, как представителю новых поколений, возможно, будет трудновато.

– Да, пожалуй… – сказал Астэ смущённо. – А что оно вообще означает? И как вообще различать эти слова, ты будто не сказал, а спел…

Человек дружелюбно улыбнулся.

– Тут все просто: «эио» – это «небо», «ом» – предлог «к». Дословно – «к небу»; ну а что ты хочешь? Они ведь летают.

– Да, это всё очень логично, – ответил Астэ, – только вот выговорить очень… м-м-м… сложно.

Однако вскоре смущение прошло – уж очень воодушевляло и захватывало это всё. Он как нельзя сильно чувствовал причастность, и это было поразительно.

Когда люди уселись вкруг, один из них обратился к Астэ:

– Мы решили, что раз ты можешь использовать энергию для разрушения, то и мы можем. Это могло бы кардинально изменить ситуацию – не уверен, что мы были созданы для рабства; это бессмысленная жизнь. Имперцы не считают нас за людей, но, думается, если бы они увидели, что мы обладаем их способностями, то изменили бы мнение.

– Боюсь, им нужно это не просто увидеть, – вздохнул Астэ.

По кругу будто бы прошла какая-то волна. Тут Астэ не выдержал – его как будто подхватил некий порыв. Он вскочил и выбежал на середину круга.

– Вы знаете, что имперцы делают, если встречают какое-либо сопротивление?

Люди смотрели на него; кто-то чуть заметно кивал.

– Недавно, – Астэ усмехнулся, – я больно схватил одного из них за руку, когда тот хотел дотронуться. Не спрашивайте – сам не знаю, зачем; это вышло случайно. Знаете, чем это для меня закончилось?

Выдержав небольшую паузу, он показал спину, медленно поворачиваясь вокруг себя.

По кругу прошла ещё одна волна. Астэ продолжил:

– Я просто хочу, чтобы вы поняли. Либо они, либо мы. По-другому с ними нельзя.

– Поэтому, – сказал Астэ после еще одной паузы, – я хочу предложить кое-какое решение. Все мы знаем, что генная инженерия в Империи работает на ура – иначе как бы им вообще хватило смелости высказывать такие оскорбительные теории насчет нашего происхождения. Кто сказал, что дефекты – как они это называют – в мозге нельзя исправить? А если и вовсе создать новых людей?

– Боюсь, это было бы проблематично… – сказал один из сидящих.

– Да нет, не так уж, – улыбнулся Астэ. – Лэнги, ты не мог бы подойти?

Тот мгновенно открыл глаза и вопросительно глянул на Астэ. Затем молча встал и подошёл к нему.

– Это мой друг, – сказал Астэ, слегка указывая на него рукой. – Его хозяин… в смысле, я хотел сказать – человек, у которого он живет – работает в правительстве. То, что сейчас у них война, все в курсе – да это и не удивительно. Но вот война эта обходится им очень, очень дорого – в кои-то веки они встретили по-настоящему конкурентоспособного противника. Скажи, Лэнги, какие опасения они недавно высказали на одном из заседаний?

Затем он добавил, чуть смутившись:

– Только вслух, пожалуйста. Нужно же мне слышать тоже, да и вообще…

Встретившись с Астэ взглядом, Лэнги будто поймал мысль. Он сказал:

– Они считают, что Империя в этот раз имеет шансы на поражение. И что, вероятнее всего, в войне придётся задействовать практически все население.

– А это значит, – продолжил Астэ, – что мы останемся почти одни, не считая тех групп, которые воевать не могут – таких, ясное дело, по пальцам пересчитать. Вот тут и сыграет то, что они считают нас безмозглыми животными.

Тут уже, казалось, сам воздух колыхался. Видно было, что люди обдумывают сказанное им.

Тут Лэнги посмотрел ему в глаза, затем на всех, и сказал:

– Астэ, и все остальные. Я просто хотел сказать, что, возможно, не обязательно вмешиваться в работу мозга таким образом. Люди могут развить эту область по собственному желанию. Надеюсь, вы понимаете, о чём я.

Астэ долго смотрел на него, затем подошёл, взял за обе ладони, подражая тому человеку, и сказал:

– Да. Я понимаю.

Затем, чуть погодя, он добавил, обращаясь уже ко всем:

– Надо вывести людей из этого состояния анабиоза. Они должны узнать, кем являются. Прошло много времени – каждое новое поколение претерпевает изменения. Невозможно, терпя каждый день этот имперский беспредел, оставаться равнодушным! У меня… у меня есть навыки, и я готов передать всё, чем располагаю, остальным.

Когда его слова были обдуманы, как и дальнейшие действия, один из людей встал и обратился к Астэ и Лэнги:

– Полагаем, вам двоим следовало бы дать нормальные имена – как у всех нас.

Те промолчали, но волнение было видно хорошо.

– Если позволите, – продолжил тот человек.

Они кивнули; тогда он сделал нечто крайне необычное. Подошел сначала к Астэ, также приложил свои ладони к его, только в этот раз они еще и касались лбами, опустив головы. Постоял так несколько секунд, затем проделал то же и с Лэнги. Потом отошёл, указал поворотом головы на Астэ и сказал:

– Эйи – «рассветная звезда».

После – на его спутника:

– Лайи – «узор из перьев на крыле эио-ом».

Астэ казалось, что он сейчас задохнётся. Ему дали имя, настоящее имя на его родном языке, он будто бы стал ещё ближе к ним, к тому, что было изначально и что не удалось искоренить за целую тысячу лет…