Константин Белый - Мегатлон

– I –

Игорь стоял, прислонившись к гранитным перилам Смотровой площадки, и любовался зданием МГУ. В этом году этому чуду архитектуры исполнялось сто лет, и, хотя архитектурный стиль советского ампира безвозвратно ушёл в прошлое, но красоты от этого он не утерял. Вертикальные линии тянули взгляд ввысь, а вместе с ним – и мысли, и устремления. Глядя на МГУ, хотелось творить, открывать, создавать… Хотя, возможно, в Игоре говорила банальная ностальгия: тридцать с лишним лет назад он окончил физический факультет этого университета. И хотя физфак и химфак располагались в отдельно стоящих зданиях с другой стороны Главного здания, и от Смотровой площадки их видно не было, но ГЗ, в котором кроме всего нескольких факультетов располагались и административные помещения, и музеи и столовые, и общежития, и даже спортклуб с бассейном, всё равно всегда было и оставалось символом университета в целом. И для Игоря тоже – свой красный диплом он по старой традиции получал в белоколонном актовом зале МГУ под огромным панно из смальтовой мозаики.

Игорь посмотрел на шпиль – он сверкал золотом. И это была не метафора. С тех пор, как четверть века назад в мире произошла Великая физическая революция и была принята и утверждена Новая энергетическая доктрина – НЭД, у всех приёмников и излучателей постепенно обновили проводящее покрытие. Как показали исследования, самым подходящим металлом для приёма-излучения энерговолн мирового эфира было золото, но его в виду мирового масштаба изменений на всех не хватало, поэтому большая часть приёмников – куполов, шпилей и тому подобного было заново перекрыто специально разработанным сплавом на основе циркония, титана и редкоземельных металлов, коэффициент потерь на которых, тем не менее, был почти в два раза выше. А вот все излучатели – кресты, полумесяцы, звёзды были всё-таки заново покрыты золотом, как и приёмники некоторых исторических зданий – старых соборов, сталинских высоток, Останкинской башни и ещё несколько знаковых высотных доминант города. С куполами было всё ясно: их форма была оптимальна для возникновения сильного резонанса и появления под куполом стоячих волн, и преобразования волн из низко- в высокочастотные. У высоток и других шпилевых зданий резонанс был слабее и, соответственно, частота излучения ниже, но их высота сама по себе делала зону покрытия большой, а, значит, и мощность излучения должна была быть выше – поэтому покрывать их тоже пришлось золотом.

Игорь с удовлетворением подумал, что ему очень посчастливилось участвовать в работе одной из научных групп проекта НЭД. Они, правда, занимались не исследованием материалов, а расчётом оптимальных форм излучателей. Его собственная кандидатская, а затем и докторская диссертация были посвящены этой теме. Приемлемых форм излучателей было разработано несколько десятков, но многие из них были узкоспециализированными. Для обеспечения же деятельности людских поселений решили остановиться на традиционных формах. Игорю удалось теоретически доказать и экспериментально подтвердить, что из такого рода излучателей размер зоны покрытия и мощность излучения оптимально сочетает пятиконечная звезда. Православный крест давал даже большую мощность излучения, но зона покрытия была существенно меньше и несимметричной. Католический крест давал ровную зону, но мощность была небольшой. Полумесяц тоже давал хорошие характеристики, но показатели сильно зависели от ориентации. Шестиконечная же звезда как изолированный излучатель давала самые лучшие показатели, но на практике использовать её было невозможно: нижняя вершина замыкала контур приём-излучение, зацикливая, таким образом, энергию саму на себя.

Игорь начинал нервничать. До старта оставалось меньше часа, а ясности с его выступлением на юбилейном Мегатлоне, посвящённом столетию МГУ, не было: Главный судья соревнований всё не приходил. Вообще, Игорь давно отказался от соревновательной практики и уже много лет не участвовал в забегах, но пропустить юбилей своей альма-матер не смог. Он повернулся, облокотился на гранит и стал рассматривать город. После утверждения НЭД Москва очень сильно изменилась. И Игорю нравились эти изменения. Москва снова стала малоэтажной, какой он видел её на старых чёрно-белых фотокарточках деда – большого любителя и Москвы, и фотографии. Но не все, и не сразу приняли эти изменения. К моменту реализации НЭД бо́льшая часть Москвы уже была застроена высотными жилыми комплексами или отдельно стоящими высотками. К двадцать пятому году со смотровой площадки уже мало что было видно из зданий, некогда бывших визитной карточкой столицы. Сейчас же Москва снова сияла золотом и цирконитом куполов и шпилей, а жилые и административные здания утопали в зелени, переросшей их за последние четверть века.

А ведь всё было очень непросто. Когда, спустя несколько лет после открытия эфирных энерговолн, была, наконец, создана Теория единого поля, объединившая все известные виды полей воедино как проявление деформаций мирового эфира, стало ясно, что мир уже не будет прежним. Открылся источник неограниченной и, фактически, бесплатной энергии. Схемы реализации положений теории и практического использования новой энергии были разработаны очень быстро. Рассеянные в мировом эфире «грубые» низкоёмкие длинноволновые энерговолны улавливались приёмниками, легко преобразовывались в энергоёмкие высокочастотные, которые передавались потребителю излучателем. Конечный потребитель мог использовать новую технику, работающую на энерговолнах, или же в качестве временной меры ставить трансформатор для преобразования их в электричество: промышленность пока не успевала производить новые типы приборов и техники. Передавать энерговолны на расстояния оказалось несложно, но при ряде ограничений: оказалось, что на них оказывают воздействия все известные поля одновременно, в том числе и гравитационные. И чем выше частота волн, тем сильнее было воздействие. В практическом плане это означало, что беспроводная передача энергии без потерь возможна, но её дальность ограничена: под воздействием гравитации энерговолны по параболической траектории стремились к земле. На большие расстояния их передавать было и не нужно: намного дешевле было на месте поставить локальный приемник и излучатель – в большинстве случаев в качестве источника энергии просто восстанавливали заброшенные церкви или перекрывали действующие. Но вот для доставки к конечному потребителю было необходимо, чтобы здания в районе источника волн были не выше линии параболической траектории от излучателя. Конкретная форма кривой определялся мощностью конкретного источника энергии и формой излучателя, но при любом раскладе здание не могло быть выше источника волн. По этой причине, например, в районе Кремля нельзя было ставить здания выше колокольни Ивана Великого. А по всей Москве – выше основных энергетических доминант города. Другими словами, это означало, что все высотные здания было необходимо сносить.