Сергей Мельников - Девушка с красными волосами

Переписка в телеграм:

Сергей "Мельник", [20:31]

Привет, видел?

"ВВС США подняли в небо четыре самолета системы управления коммуникациями при ядерной войне. Уже несколько дней в небе кружат сразу четыре самолета управления коммуникациями…"

Иван Директор, [20:32]

Неудобно читать, за рулём

А, в курсе

Забей

И че

Сергей "Мельник", [20:34]

Да ниче. Похоже ядерная война скоро начнётся

Иван Директор, [20:35]

%)

Я тебе позвоню, не сс.... До метро успеете добежать

Сергей "Мельник", [20:37]

Тебя Байден предупредит?

Иван Директор, [20:39]

Есть кому. Добавь меня в не беспокоить

Сергей "Мельник", [20:41]

Мы не пойдём в метро. Возьмём кота, сядем в машину и рванём на выезд из города. Сколько успеем, столько проедем

Иван Директор, [20:42]

С дуба рухнул? До мкада не доедешь. Перебирайтесь за город, тогда будет шанс

– Да дай же ты пройти! Встал на проходе.

Я посторонился. Дородная дама в мелких кудёрышках попыталась протолкнуться между мной и стеллажом с консервами, но тщетно. Хоть в профиль, хоть в анфас она едва влезала в проход. К огромной груди, нежно, как младенца, женщина прижимала затянутую в пластик упаковку сахара, пачек двадцать. От напряжения лицо её цветом напоминало варёную свёклу. Я сдал назад. С трясущейся от ярости губой женщина ринулась к кассам. Во втором зале стоял жуткий гам. Толпа пенсионерок разрывала такие же упаковки, выгребая столько, сколько смогут унести.

– Куры! – Сплюнул стоящий рядом ханурик и нырнул в алкогольный отдел.

Я взял корзину, положил туда несколько банок рыбных и мясных консервов, накидал хлебцов. Набрал жену:

– Солнышко, я в Дикси, домой что-нибудь надо?

– Ничего не надо. Стой. Чай возьми себе, кончился. Что там за вопли?

– Зомби-апокалипсис. Восставшие бабки терзают труп сахарной промышленности.

– Ясно. Я скоро буду. Целую, люблю. Коту дашь?

Я улыбнулся:

– Конечно дам, я ещё жить хочу. Я тоже тебя люблю.

Я отбился и посмотрел на беснующуюся толпу. Чай был где-то там, за сахарной бойней. Подступы к кассам тоже были перекрыты женщинами с одинаковыми пакетами в руках. Лариса, знакомый кассир, заметила меня и махнула рукой. Она скосила глаза на вход в алкогольный отдел. Я подхватил две пятилитровые баклажки с водой и прошмыгнул туда. Выложил покупки на ленту дополнительной кассы.

– Трудный день? – спросил я у неё

Лариса закатила глаза.

– Можете себе представить? – ответила она. – Сахара на складе полно. Третий раз сегодня привозят. Стоит разгрузить, влетает эта стая. С ума посходили.

– Так ввели бы ограничение. Больше двух в одни руки не давать.

Лариса вздохнула:

– Ввели, на кассе висит. Они целый день дежурят. Одни и те же, берут по несколько раз, пока не кончится. И опять ждут. Как зомби на карусели.

Я усмехнулся. У меня такая же картинка в глазах.

– Я одну видел, она целую упаковку тащила.

Лариса покосилась на проход в соседний зал, ответила негромко:

– Не всем можно отказать. Вам, кстати, сахар не нужен? Мы одну упаковку для себя отложили, пару пачек могу продать.

Я задумался и мотнул головой:

– Не, есть ещё, спасибо.

– Ну как знаете. 1564 рубля. Товары по акции?

Я улыбнулся:

– Скорейшего отдыха от этого дурдома.

В этот момент за стеной раздался истошный вопль:

– Ты мне лишнюю пачку пробил! Жульё! Понаехали тут, совести нет совсем! Пригрели на груди…

Что-то забубнил, оправдываясь, новенький кассир, молодой пацан из Средней Азии. Женский голос продолжал вопить, к нему присоединились другие. Из подсобки выбежал директор магазина, кинулся на помощь.

Лариса подняла на меня глаза и тяжело вздохнула:

– Ещё два часа.

За углом магазина я сгрузил консервы и хлебцы в багажник машины. Домой вошёл с пустыми руками, зачем жену беспокоить.

***

Переписка с директором не выходила у меня из головы. Мы лежали в постели, её головка на моём плече. Мой маленький уютный, только мой мирок, в который я так спешил каждый вечер после работы и из которого я так неохотно уезжал по утрам. Я рассеянно смотрел на экран телевизора и собирался с силами. Мне нужно было задать этот вопрос. Открыть рот – как распахнуть окно из тёплой комнаты в суровую зиму. Но я это сделал.

– Солнышко, чисто теоретически, если бы началась ядерная война, ты предпочла бы сразу… или спрятаться и долгие годы жить в бомбоубежище?

Я пытался говорить безразлично, но голос предательски дрогнул. Лена вскинулась, посмотрела мне в глаза:

– Почему ты спрашиваешь?

Я не хотел её пугать.

– Есть задумка книги. – соврал я. – Про ядерный апокалипсис. Обдумываю мотивацию героев.

Она посверлила меня взглядом ещё несколько секунд, пытаясь понять, вру я или нет. Потом успокоилась и снова умостилась на моём плече.

– Я бы предпочла, чтобы это произошло во сне. Чтобы я ничего не успела понять. Раз и всё.

Через минуту она спала, а я не мог. Тихонько поцеловал любимую макушку и высвободил руку. Лена пробормотала:

– Спокойной ночи, солнышко

и перевернулась на другой бок.

Тихонько выскользнув из-под одеяла, я вышел на кухню. Впервые за два года, как я бросил, мне нестерпимо захотелось курить. Телефон чирикнул новым сообщением в телегу:

Иван Директор, [22:31]

Приезжайте к нам на дачу, от Москвы далеко. Побухаем

Сергей Мельник, [22:32]

Хреновая идея, наши друг друга терпеть не могут

Иван Директор, [22:32]

Да и ..й с ними. Малые будут рады. Бери Ленку и приезжайте. Я тебе серьёзно говорю. Тут безопаснее.

Сергей "Мельник", [22:33]

А кота я куда дену? Не, как будет – так будет

Иван Директор, [22:35]

Ля ты крыса. Ну и сиди в своей Москве, пока всё ....ой не накроется

Сергей "Мельник", [22:36]

Спокойной ночи, завязывай бухать

Иван Директор, [22:36]

У меня появилась стойкая уверенность: этой ночью всё кончится. Может, посадить Ленку и кота в машину, да рвануть подальше из Москвы? Я почти решился её разбудить. Но это так глупо… Вдруг ничего не будет, а нам утром на работу? Из-за чего паника? Из-за каких-то непонятных манёвров американских ВВС, которые они даже не скрывают?.. Я вернулся в кровать, обнял жену и заснул. В 4 утра зазвонил телефон.

Звонил Ваня, весёлый и бухой в дымину. Он прокричал в трубку:

– Началось! Валите, куда успеете!

В фоне канючили его девчонки и доносились отрывистые реплики жены, собирающей вещи. Я схватился за грудь, в ней кружилась чёрная воронка, вытягивая жизнь.