Кирилл Коба - Закруглённая стрелка

– Елки-палки, Игорек. Ты там ничего не дунул перед встречей? И это ты мне только недавно говорил про религиозный фанатизм, про эволюцию и границы, а сам такую херню сейчас несёшь! Ты же вроде творческий человек, да что там, успешный видеооператор! Многие просто даже не мечтают о такой карьере, зачем?

Гарик кивнул головой, а потом заорал:

– Нет никакого смысла в этом всём! – его голос повысился. – Какой в этом комфорте кайф? Мне нужна свобода и выживаемость, мне нужен страх, я не как все, хочу жести, я хочу чувствовать, чувствовать всем телом этот конченый адреналин. Это мой наркотик, понимаешь, которого здесь нет! Среди всего этого фальшивого, натянутого. Это не вымышленый кем-то квест, мне нужна настоящая безвыходная ситуация, происходящая в действительности, не вымышленная и не сыгранная мной роль, мне нужен надрыв, где я действую ежесекундно. – Он вдохнул полной грудью, раздув свои ноздри и вытянул шею по струнке вверх.

«Ну вот и все, приехали, полная лажа пошла».

– А война – это разве не придумка чья-то? Разве ты не игрок? Ты, похоже, совсем потерял грань? Да? Война – это ли не самая стрёмная бессмыслица всего человечества?

– Война – это имитация реального. Смекаешь? Ты можешь даже не думать о том, есть ли в ней смысл, главное, что там разрешено убивать, а тебе самому делать всё, чтобы остаться в живых сегодня! И там я буду бояться за свою жизнь, она станет для меня что-то значить.

– Не, не, чувак, постой! Ничего я не смекаю! Я как бы не каждый день слышу о том, что один из моих лучших друзей берет и валит, ну там в Афган, отстреливать наркокартели, или в Венесуэлу по золотым слиткам стрелять! Или куда-то ещё. Да тебя вальнуть могут в первый же день!

– Так в этом и весь кайф! В этом и оргазм! Знать, что смерть близка! Я знаю, звучит странно для тебя, но этот риск нигде так не почувствуется, как на войне.

– Может, ты в петлю сразу собрался, собственно, это почти то же самое! Чем тебе не самоубийство?

«Он что спятил?! Похоже, точно с катушек слетел! Что за день?»

– Я же сказал тебе – мне нужен риск! Чтобы моя жизнь чего-то значила! Это мой наркотик. Мне нужна цель! И Цель ежеминутная.

– Убивать толкуешь? Да вы просто долбанное мясо для всех этих военных дядек, вы ничто, пустое место!

– Там есть ощущение жизни и смерти, которого нигде не получишь тут! Все люди и есть мясо!

За это время мы выкурили по две сигареты. И как-то так получилось, что я уже был весь мокрый, и мы отошли подальше от всех и общались, стоя прямо под снегопадом.

– И всё-таки, Гарик, а если тебя в твой первый день и завалят? Ты готов умереть так легко?

– Мы все смертны, чувак! Пять лямов моей булемички-матери, и жизнь моя просто станет очередной историей чувака, который жил тут когда-то.

«Кто ему промыл так мозги?!»

– Да, будет тяжело, я не спорю! Но ведь там есть смысл выживать! Тебе и тут может что-то на голову свалиться, ты даже во сне умереть можешь и не проснуться, заболеть, тромб оторвётся, машина собьёт, а для меня там будет борьба, все люди же борются, выживают, но каждый по-своему – оставь нам, людям отмороженным, желающим убивать, убивать таких же отморозков!

– Мне кажется, ты конченый придурок! Вот и все… Ты добровольно подписываешь себя на смерть в этой бестолковой канители под названием война, тебя просто закопают, как закопали до тебя других.

– А тебя не закопают?

– Ну и делай, я тебе своё мнение сказал… Знаешь, мне, мне… Мне всё равно! – я хотел было сказать про «Варанаси» и то, что сегодня мне каким-то образом прогнозируют автокатастрофу, и как это всё похоже на его добровольное принятие смерти, но я умолчал. Не в этот раз и не Гарику.

***

Мы вернулись в «Подшипник». И взяли ещё литр пива. Голова стала более податливой, а темы более простыми. Обсудили пару новых фильмов, несколько книг, последние политические слухи и оппозиционную шумиху, и то, как СМИ раздувают новый очередной «жёлтый» скандал, как все в соцсетях говорят про каминг-аут ведущего блогера страны… Правда, иногда мы возвращались к обсуждению желания Гарика уехать служить в горячую точку по контракту. Отвлеклись мы от разговоров, когда снова пошли за новой порцией пива. Время усердно двигалось к 22.00, у бара началось какое-то движение, в углу, где столпились мониторы, начала чекаться музыкальная группа, наверное, сегодня здесь был запланирован какой-то камерный концерт или квартирник, а может, просто вечерняя живая музыка до полуночи. Я сказал Гарику, что это будет крайний бокал и я поеду домой, потому что завтра мне нужно вставать в семь утра, а ещё мне целый день проводить за рулём.

– И не надоело тебе эти семь лет крутить и доставлять? Ты как робот, не находишь? Это же до жопы скучно!

– Я просто привык. Мне так проще. Я вот сейчас подумал, а как ты матери своей скажешь о том, что собрался воевать?

– Не буду я ничего говорить, скажу, что в штабе сидеть буду, конечно, рано или поздно она догадается… Скучать я по ней точно не буду, а вот почему я буду скучать, так это по снегу… Я зиму люблю. – Он посмотрел в окно. Я ничего не ответил на это.

– Я сейчас каждый день бегаю, люди на светофорах смотрят, как на больного… В будний день пятерку, в выходной десятку. Форму набираю. Зрение вот подлечиваю своё, к июню надо быть в полной готовности. Нужно показать себя суперменом! Придёшь меня провожать?

– А надо?

В баре сменился музыкальный фон, может, из-за того что готовилось выступление группы, а может, просто за стойкой надоела эта долбежка из техно, которая рубила последние минут пятьдесят.

– Так это же Фаррух! – воскликнул Гарик. «You don`t fool me» зазвучали в «Подшипнике».

– Это с последнего альбома, – вспомнил я. – Они записали его, когда Фредди уже знал, что вот-вот умрет от СПИДа, и он даже не успел доделать его, уехал в Лондон, объявил всем, что болен, и умер. Альбом доделывали уже без него, и вышел он только через несколько лет после его смерти…

– По-моему, это… Это как-то даже символично, не находишь? Вот так вот уходить? – Гарик немного подтанцовывал, размахивая пальцами.

– Да, есть тут нотки диско. Недооценённый альбом все-таки…Такие люди как Фредди, Леннон или Цой, например, – это что-то особенное… В их голосах и есть вечность, есть человечество.

– Для тебя, снова для тебя, а кому-то вообще плевать, ну вон тому чуваку, который родился в 10-е, ему плевать на твою эстетику в музыке! Ему бы попеть, как ты говорил: «25 см в чью-то глотку затолкать». Ты знаешь его трек-лист?

– Послушай, Игорь. Люди же боятся войны? Людям страшно, что на них нападут и убьют, что все это происходит не по их воле и нужде… Людям страшно умирать. Это естественное отвращение к смерти, от этого страха быть убитым, ну зачем тебе это? Зачем ты хочешь это делать? – мне эти мысли никак не давали покоя.