Евгений Лукин - Раздолбаи. (Работа по специальности)

– Ну, может быть, одичавшие?.. – неожиданно для себя предположил Василий. Лучше бы не предполагал – аж самому жутко стало.

– Ого! – с уважением отозвался дедок и посмотрел на собеседника, прищурив глаз и склонив голову к плечу. – А вы, Василий, штучка! Мне вот потребовался месяц, чтобы до такого додуматься… Однако должен вас разочаровать: гипотеза, конечно, прелюбопытная, но… критики, к сожалению, не выдерживает. Как-нибудь потом мы всё это с вами обсудим подробно, не торопясь, со вкусом… Кстати, давешняя ваша версия о невменяемости хозяев – тоже, знаете ли…

Василий шумно вздохнул и взглянул с тоской на невероятно высокий потолок, где, согласно законам перспективы, сходились чуть ли не встык золотистые титанические колонны. В следующий миг голова его вздёрнулась, так что крутой затылок звучно соприкоснулся с глыбой. Василий вскочил.

– Что это? Смотрите!

По потолку шёл человек. Вниз головой. Крохотный, как если бы Василий глядел на него, наклонясь с какого-нибудь там двадцатого этажа.

Дедок Сократыч тоже поднял голову, но вскакивать не стал.

– Это?.. – переспросил он, прищуриваясь. – Хм… А действительно, кто бы это мог быть?.. На таком расстоянии, знаете, и не разглядишь даже… Кажется, Лёша Баптист… А, нет! Лёша – полнее…

– Почему он не падает?

– А почему мы не падаем? – почти дословно цитируя Ромку, спокойно возразил Сократыч. – Что вас, собственно удивляет, Василий? Нам кажется, что он – на потолке, а ему кажется, что мы – на потолке…

– Да не может же этого быть! – Василий с отчаянием следил, как крохотный человечек там, наверху, неторопливо пересекает «улицу», направляясь к округлым белым камушкам – несомненно, всё тем же глыбам.

– Я, конечно, не физик, – мягко заметил дедок, – но, полагаю, коль скоро явление существует, то, следовательно, оно возможно… – Изрёкши эту глубокую мысль, он снова прищурился. – Нет, совершенно точно, это не Лёша… Да и с чего бы он вылез, если все прячутся?.. Послушайте, Василий! А уж не ваш ли это товарищ?

Василий вздрогнул и вгляделся ещё раз. Действительно, на такой высоте расмотреть что-либо было трудно. Макушка – не поймёшь: то ли стриженая, то ли не стриженая…

– Ромка-а!.. – что было сил закричал Василий. Дедок отшатнулся, но человечек наверху не отреагировал.

– Какой у вас голос громкий!.. – позавидовал дедок, заправляя мизинец в ухо. – Только, знаете, к сожалению, звук туда не доходит. Проверяли уже…

Василий резко повернулся к нему.

– Как туда попасть? – отрывисто спросил он, указав глазами на потолок.

– Да как угодно! – сказал дедок. – Хоть пешком. Но вам, как я понимаю, хотелось бы побыстрее… Тогда скоком!.. Хм, а какой же скок туда выходит?.. А! Это, кажется, не доходя Клавы, возле Пузырька… Впрочем, до того скока идти далековато… – Дедок встал, озираясь. – Или знаете что? Если вы воспользуетесь вон тем, у стены, то вас выбросит… Так… Куда же вас выбросит…

Дедок запрокинул аккуратную седенькую бородку и принялся высматривать что-то на потолке.

– Вон куда вас выбросит! – победно сообщил он, указывая пальцем вверх и вправо. – Вон за той колонной!.. Вы её тогда бегом обогните и, может быть, как раз его там и перехватите! Пойдёмте!

Быстрым шагом они пересекли «улицу» и подошли к одной из опор.

– Вот, – сказал дедок, останавливаясь перед теневым овалом. – Это, как бы вам объяснить…

– Да я уже им пользовался, – нетерпеливо прервал его Василий.

– Вот как? – поразился старичок. – Что ж, тем проще… А что глаза закрывать надо, знаете? Нет? О-бя-зательно закройте, а то голова закружится!.. Да! Спасибо вам за помощь!

– Вам спасибо, – буркнул в ответ Василий и, плотно зажмурив глаза, шагнул в теневой овал.

Голова и впрямь не закружилась, но ориентировку Василий утратил полностью. Во всяком случае, открыв глаза, он просто не понял, куда теперь нужно бежать. Взглянул вверх, надеясь увидеть крохотного Сократыча, но того что-то нигде не было. Ну правильно: старичок ведь предупреждал, что Василия выбросит «за той колонной»… За какой же это «за той», хотелось бы знать…

Озираясь, Василий двинулся к ближайшей опоре, обогнул выступ – и остановился. Навстречу ему шёл человек – надо полагать, тот самый.

Если белоснежная хламида Сократыча как-то совершенно естественно и ненавязчиво вписывалась в пейзаж, то одежды идущего навстречу казались нелепыми именно в силу своей узнаваемости. Собственно, из одежд на незнакомце были одни штаны. Короткие, скособоченные, плетёные на манер корзины из толстых мягких проводов, они тем не менее гордо свидетельствовали о принадлежности их носителя к сильному полу.

Увидев Василия незнакомец обомлел. Он явно не верил своим глазам. Наконец губы его шевельнулись в счастливой улыбке.

– Мент… – тихо и нежно, словно боясь спугнуть удачу, выдохнул он. – Заклепать мои кари очи – мент!..

– А не досчитался я с вами, драконами, – напевно выговорил незнакомец, не сводя с Василия влюблённых глаз. Пальцы обеих рук он держал при этом несколько врастопыр, словно собирался ударить по клавишам. – Ох, не досчитался…

(Возраст – двадцать пять-тридцать; рост – от ста семидесяти пяти до ста восьмидесяти пяти; сложение – жилистое, худощавое; лоб – низкий; наличие морщин – отсутствуют; глаза – зелёные (а ни какие не карие!), средней величины; уши – большие, прижатые; нос – утиный. Особые приметы…)

Василий не поверил и всмотрелся ещё раз. Особых примет не было. То есть вообще ни одной.

Незнакомец, надо полагать, сомнение это уловил – и лицо его болезненно дёрнулось.

– В рифму, свисток, берёшь? – совсем уже мяукающим голосом осведомился он. – Ты здесь на цырлах бегать будешь, понял? Бейцалы мне отлэкаешь!

Произнесено вроде всё было правильно, только вот зубы доверия не внушали. Неровные (стало быть, свои, а не вставные) и слишком уж целенькие для отбывавшего срок.

– Клыки жмут? – холодно поинтересовался Василий. – Или башка на плечи давит?.. Наблатыкался и думаешь – автор?

Побледнев от обиды, незнакомец подался навстречу, умудрившись впрочем не сделать при этом вперёд ни шагу.

– Ночник ты краснопёрый! – с угрозой выговорил он. – Выстеклю, помою, врача приглашу!

– А ну? – с интересом спросил Василий, неспешно закладывая руку за пазуху и доставая «макаров».

Незнакомец обрадовался.

– Нычь бедолагу-то, – ласково посоветовал он. – Отплевалась сестрёнка…

Василий взвесил пистолет на ладони и задумчиво поглядел незнакомцу в низкий, без морщин, лоб.

– Чего уж там плевать-то? – сказал он. – Дам звона по кумполу – и все дела.

– За кого ж ты меня, пала, стрижёшь? – процедил тот. – Да я три лысака как от хозяина!