Самуил Бабин - Нос Чехова

«Похоже запил или собирается», – оценил обстановку Витя и поздоровался по уставу:

– Здравия желаю, товарищ капитан.

– Да, – не отводя глаз от фикуса произнес в ответ Жеребенков.

– Разрешите доложить, – продолжил Витя. На, что Жеребенков, тяжело вздохнув и слегка кивнул головой.

– Вчера квасковским поездом один пижон столичный приехал. Я его в гостиницу отвез.

– И что, – тяжелым взглядом посмотрел на Витю капитан.

«Нет. Вроде еще не запил. Но похоже на грани», – оценил лицо Жеребенкова Витя и тем же служебным тоном произнес:

–Так составлять рапорт на него или пусть так живет.

–На увольнение скоро рапорт будем все писать, – нахмурился капитан.

– Это что значит, – похолодело внутри у Вити.

– Из губернии с утра пораньше звонили. Из управления, – и Жеребенков положил руку на трубку стоящего на столе большого, еще советских времен телефона. – Говорят тихо у нас тут очень. Ничего не происходит. Вон в Кваскве, митинги протестные, оппозиционеры, экстремисты. Полным-полно работы у органов. Да, что там в Кваскве, почти во всех губерниях что-то да происходит по нашей линии. А у нас тишина.

–Так это же хорошо, – осторожно произнес Витя.

– Кому хорошо? Тебе, – строго взглянул на него капитан.

– Почему мне? Всем.

– Всем, – передразнил его Жеребенков. – Всем может быть и хорошо. Только мы тогда никому не нужны. Понимаешь?

–Нет.

– Короче. Там, – Жеребенков указал пальцем на давно не беленный потолок, покрытый по углам темной паутиной, – Готовится бумага, о сокращении наших служб в спокойных регионах. Васьково в этом списке.

– А нас куда, – озадаченно спросил Витя.

– На три буквы, – перевел руку с потолка на старинную изразцовую печь, стоящую в противоположном углу и через небольшую паузу, грустно взглянул на Витю и добавил, – Никому мы Витя здесь не нужны. Вот ты кроме рапортов составлять на граждан, чего-нибудь еще умеешь делать?

– Не знаю, – пожал плечами.

–А я знаю. Ничего мы другого не умеем. И никто нас здесь за прошлые заслуги на работу не возьмет. А до пенсии еще о-го-го.

– И что же теперь делать, – наконец то дошла до Вити полученная новость.

– Бухать только остается, – усмехнулся в ответ Жеребенков и взявшись за стеклянный графин, налил в стакан немного воды и подняв, задумчиво посмотрел на него.

–А, что если бы у нас были эти оппозиционеры или экстремисты, то и нас бы не тронули, – прервал задумчивость Жеребенкова Витя.

– Если бы, да ка бы, – Жеребенков поставил стакан, – У нас Витя даже жуликов не осталось. Все разворовали. Из антисоциальных элементов одни алкаши только. Но и эти по ментовской, а не по нашей части проходят.

– А, что, если этот Моржов к нам не просто так приехал, – вдруг вспомнив про ночного гостя, неуверенно произнес Витя.

– Какой еще Моржов, – вопросительно сморщился капитан.

– Это квасковский пижон. Которого я в гостиницу с поезда отвез. Я слышал они сейчас везде штабы Нахального стали организовывать.

– Маловероятно, что наше Васьково кого-нибудь заинтересует. Хотя проверь. Один шанс из тысячи, как говорил оберштурмбанфюрер Штирлиц, – приподнимаясь из-за стола произнес Жеребенков, – Где у нас кстати Козлов?

– Красит стену в арке.

–Пусть все бросает и машину заводит. Мне надо срочно съездить кое куда.

– Хорошо, – Витя развернулся и выйдя из кабинета направился в арку к Козлову. Тот успел закрасить «ментов» и сидел на корточках, курил, прищурившись рассматривая второе слово.

– Иди, заводи Козлов машину. Срочно выезжаете с шефов.

– Куда, – приподнялся Козлов.

– Я так думаю в магазин.

Козлов протянул ведро с валиком Вите, – Закончишь тогда, – и пошел к стоящему во дворе старенькому фордику.

Из дверей в это о время вышел капитан Жеребенков с большим потертым портфелем и с трудом влез в открытую Козловым дверь фордика. «Ну, это похоже теперь на неделю в запой», – подумал Витя. Фордик завелся, заполняя двор облаками сизого дыма и подъехав к арке, остановился возле Вити. Стекло опустилось и просунулась голова Жеребенкова.

– А ты поработай действительно с этим своим Тюленевым. И меня в курсе дела ежедневно держи. Я пока дома на больничном побуду, – грустно посмотрел на него капитан.

– Есть поработать, – кивнул в ответ Витя, и фордик поехал через арку на улицу.

Витя постоял еще немного в задумчивости, и собрался было красить стену, но вдруг остановился, подумав, – Завтра ведь снова напишут. И махнув рукой, зашел в дом.

***

Пройдя в кабинет, он сел за свой стол и нервно барабаня пальцами по столешнице, задумался. Новость, объявленная капитаном Жеребенковым, надо сказать сильно озадачила Витю. Он привык уже за четыре года службы, к этой спокойно налаженной жизни и приличной по местным меркам зарплате. Вообще он был детдомовский и родом из другой области. А в Васьково попал по распределению, после окончания педагогического техникума. Ему дали комнату в общежитии и направили работать учителем физкультуры в сельской школе, недалеко от города. Но школу закрыли через три года, из-за малого количества учеников, а Витю сократили. Не найдя никакой работы за полгода, он, однажды проходя возле военкомата, увидев объявление о службе по контракту и решил от безвыходности записаться в армию. Военкому, однако, Витя приглянулся. У него, у военкома, была давно засидевшаяся в девках, дочь Люся. А на подходящих женихов в Васькова, надо сказать, был дефицит. И в Вите военком, сразу разглядел этого подходящего для Люси. И он, пригласив его к себе, вечером домой. Обсудить военную карьеру и заодно познакомить с Люсей. Они посидели, выпили и когда вышли на балкон покурить, он и сделал Вите деловое предложение. Он, Витя женится на Люсе, а военком направляет его на трехмесячные курсы оперативного состава, для службы в органах госбезопасности. Как раз в военкомат пришла такая заявка на младшего оперативного сотрудника для отдела в Васьково. Вите такая перспектива очень даже понравилась, да и Люся хоть и была крупновата, но произвела на него соответствующее впечатление своими формами. И когда они, покурив, вернулись в дом, теперь уже Витя сделал Люсе предложение. На следующий день они расписались, и через месяц Витя уехал в область учиться на оперативника. Дальше все пошло прямо как в лирическом кино. Витя вернулся с учебы, пошел на службу, поселился в квартире родителей Люси. А через год, военком вышел в отставку, и они с тещей, купив домик в деревне, уехали туда, оставив молодым трехкомнатную квартиру. А еще через год у них родился сын Вася. А когда Вася подрос, Люся переехала с ним в деревню к родителям, где по ее разумению была более здоровая для ребенка экологическая среда, обязав Витю навещать их по выходным. И вот теперь этой сказке приходил конец, и вся счастливая жизнь закончилась?