Лариса Порхун - Идеальный мир

Предрассветное небо было светло-фиолетовым, каким часто оказывалось в это время года. Она села на свою любимую скамейку, почти невидимую среди крупнолистных, душистых орхидей и шафрана, ещё влажных от росы и вдохнула полной грудью. Здесь же находился маленький пруд с плавающими в нём большими, жёлтыми цветами, похожими на водяные лилии или лотосы. Но это были не те и не другие. И в этом заключалось самое главное. В этом было всё дело. Ей говорили название, но она забыла. А может даже не пыталась вспомнить. Она много к чему потеряла интерес за последнее время. Но и это было не важным. Единственное, что имело значение, как, впрочем, и всегда в её жизни, – это Арон. Вернее его отношение к ней. А оно изменилось. И довольно значительно. Хотя внешне, разумеется, это никак не проявлялось. Арон был настоящий джентльмен. К тому же, он слишком умён, чтобы как-то демонстрировать это. Он явно может служить отличным примером безупречного самообладания и дисциплины. Но Илиана знала. Вернее, чувствовала. Она всё и всегда воспринимала через чувства. Или интуицию. Можно называть это как угодно. Любые события, люди, факты и явления жизни просеивались ею через её внутреннее интуиционно-чувственное сито. Неосознанно, автоматически и мгновенно. Как говорил Арон, её тончайшее от природы, а в процессе приобретения ею жизненного опыта, воспитываемое и развиваемое шестое чувство, родилось прежде неё самой. И поэтому, он мог ничего не говорить, но она знала, что не ошибается и почти ненавидела себя за этот чувственный дар, за этот рок и проклятие одновременно. Предвидеть до происшествия, ощутить до прикосновения, услышать до сказанного, предчувствовать до осознания. Илиана откинулась на мягкую, изогнутую спинку поразительно удобной садовой скамейки и прикрыла глаза. В тот же момент раздалась нежная и мелодичная трель невидимой в листве птахи. Да и настоящая ли та птица вообще?

Чёрт бы побрал этот проклятый, идеальный мир, – со злостью думала Илиана. Здесь никогда и ничего нельзя знать наверняка. Первые светло-розовые лучи неуверенно коснулись гладкой, золотистой кожи женщины, от чего она стала казаться перламутровой. Здесь всё слишком идеально, чересчур рафинированно и преувеличенно красиво. Всё причёсано, стилизовано и доведено до совершенства. Всё напоказ, словно на выставке высочайшего уровня. Всё продуманно до мельчайших деталей. Настолько, что становится приторным до тошноты. А ведь раньше ей это очень нравилось. Даже больше того, она восхищалась этим идеальным миром. Илиана гармонировала с ним. Она дышала с ним в унисон. Ведь она так долго была уверена, что они с Ароном идеальная пара, просто созданная друг для друга. А идеальная пара должна жить в идеальном месте. Всё было понятно, логично и правильно. Просто тогда она чувствовала себя необходимой и единственной. И они были нужны друг другу, как воздух. Хотя она так сильно любила его, что, наверное, была бы счастлива и в любом другом месте. При условии, что Арон и она будут не просто рядом, а вместе. Как одно целое. Так как было много, наверное, слишком много лет. И закончилось совсем недавно. Если она захочет, то даже сможет вспомнить, когда именно это произошло, но только какой в этом смысл?

Раз кошмарное видение её детства, спустя столько лет снова вернулось, значит, положение дел оставляет желать лучшего. Впрочем, она ведь это и так знает, так ведь? Вернее, чёрт бы её уже побрал, чувствует. Как обычно. Страсть Арона к ней стала ослабевать, и это совершенно естественно, верно? Илиана понятия не имела, к кому обращалась, но так по какой-то причине становилось легче. А может, ей это тоже только казалось. Но, по крайней мере, это помогало хоть как-то упорядочить процесс осознания, привести мысли в порядок и не дать возможности самой себе увязнуть в этом клубке чувственных переживаний, интуиционных предощущений и прочих эмоционально-ментальных вихрей, которые засоряли эфир, создавали помехи и препятствовали процессу мышления.

Сколько лет они уже вместе? Илиана открыла глаза и медленно выдохнула. Вот именно! Ответила она сама себе на собственные безмолвные мысли и не озвученные вопросы. Вот о чём и речь. Сорок лет. В этой цифре звучало что-то не только библейское и сакральное, но и мистическое, означающее окончание чего-то вообще, либо отдельного какого-то цикла и переход на совершенно другой уровень. Да, она, как и большинство живущих здесь, выглядят лишь на половину своего возраста, а то и того меньше, но ведь это благодаря Великой Семёрке, а также их ближайшим приверженцам и последователям. Само существование этого идеального мира стало возможно исключительно благодаря их гениальной программе.

Что уж говорить о могущественном влиянии семейных кланов отцов-основателей, обеспечивших им закономерную поддержку в самых верхних слоях общества и об их колоссальных финансовых вливаниях, которые, впрочем, окупались сторицей, как и несомненные таланты их лидеров, причём в самых разных областях.

Но факт остаётся фактом, ей без малого пятьдесят. Илиана внутренне содрогнулась, резко поднялась, взглядывая из-под поднесённой к глазам ладони на розовое, словно из какой-то фантастической истории солнце. Оно уже поднялось достаточно высоко и его ласковый, нежно-малиновый отсвет заливал любимый уголок сада Илианы, высвечивал до самого дна бирюзовую, кристально чистую гладь пруда и постепенно под аккомпанемент уже целого хора пернатых виртуозов, подбирался к дому. Скоро здесь будет слишком светло и чересчур солнечно. Илиана этого не любила, к тому же это не было полезно для кожи. Она проделала обратный путь, открыла бесшумные стеклянные двери и прошла в ванную. Пока джакузи наполнялось, она скинула халат и под массивным, пристрастным освещением, которого обычно избегала, ступая босыми ногами по нежнейшему ковровому покрытию, медленно приблизилась к огромному зеркалу в роскошной раме. Её чудесные, необыкновенные глаза. Ярко-голубые в тёмно-сиреневой окантовке. Пожалуй, глаза были её единственной, действительно уникальной драгоценностью. Всё остальное, – волнистые, густые волосы, тёмные, но с удивительным медным отливом, правильной, почти безукоризненной формы нос, крупные, пухлые губы, высокая, налитая грудь, с большими светлыми сосками, тонкая талия, плавно округлые бёдра и длинные ноги, – довольно стандартно. – Всем этим, – вздохнула она, тем более в их идеальном мире, вряд ли кого-то удивишь. А тем более такого ценителя и знатока женской красоты, как её Арон. А может, она к себе слишком строга? – запрокидывая назад голову и изящно прогибаясь, разглядывала себя с разного ракурса Илиана. И, если как следует разобраться, так она, возможно, должна быть ещё благодарна за то, что столько лет он любил только её и оставался ей верен. Духовно верен. Ибо остальное за измену в их мире считаться никак не могло. Она вошла по мраморным ступеням в находившуюся на некотором постаменте ванну и медленно погрузилась в воду.