Михаил Молотов - Голос эха

Но наступил понедельник, и всё закрутилось по‑прежнему: совещания, встречи, выезды на объекты, решение рабочих вопросов – день за днём, неделя за неделей. Мы договорились с Йеном, что независимо друг от друга попробуем узнать, для чего мы строим огромный дата‑центр из восьми зданий, да ещё и соединённых в форме восьмиугольника – октагона. А сам он попробует найти того, кто скрытно вмешивается в нашу работу над проектом. Конечно, если бы не повышенный уровень секретности и информации о проекте было бы больше, то дело не дошло бы до этого расследования, но никто ничего не мог пояснить. Время шло, ничего конкретного я так и не узнал. Моего уровня доступа хватало только на актуальную документацию не дальше конкретного этапа строительства. Йен, обладая бо́льшими полномочиями, продвинулся дальше, но на все мои расспросы отвечал, что ещё рано говорить точно, информацию надо проверить.

Через год после моего лечения мы закончили первый этап строительства и сдали четыре здания, которые, к нашему удивлению, приняли почти без проверок и тут же начали монтировать оборудование. Нас к монтажу не подпускали и, на все наши обращения о необходимости нашего участия или хотя бы оказании помощи, отвечали отказом. На мои вопросы по проекту Йен только отмахивался и говорил, что надо подождать ещё. И только спустя ещё месяц, у нас с ним состоялся разговор по вопросу содержимого, строящегося дата‑центра.

– Олег, не только ты, многие сейчас задают мне вопросы о происходящем. И то, что я тебе сейчас расскажу пусть пока останется, между нами. Хорошо?

– Да, Йен, я понимаю. Так что же такое мы строим? Я осмотрел одну из стоек, которые монтируют в третьем корпусе, я никогда не видел ничего подобного. А эти инженеры, которые их монтируют, Йен, они как будто немые, сколько я ни пробовал, только молчат или отвечают короткими фразами. Что это за секретность такая? Для чего? Ты же знаешь, что я строил и для правительства секретные объекты, но такого я не встречал.

– Всё очень сложно и одновременно просто. У меня появилась возможность узнать больше, но нужно действовать крайне осторожно и требуется время, наберись терпения. Однако кое‑что я уже могу тебе рассказать. Ты построил много объектов, но скажи, тебя не удивляло, что документация, по такому гигантскому строительству, как “Октагон”, была практически без ошибок и сразу в полном объёме? А согласование бюджетов происходило очень быстро и в поставках никаких задержек, и так далее?

– Немного удивляло, но как-то не придал значения.

– А меня это очень заинтересовало и единственный ответ, который я нашёл – есть или был первый “Октагон”, – сказав это, он смотрел на меня и улыбался, моему удивлённому лицу. – Да, да, Олег. Где‑то на планете существует или существовало ещё одно такое грандиозное сооружение. Вот это и есть настоящая загадка. О первом “Октагоне” никто ничего не знает. Или у меня не хватает связей и влияния, даже несмотря на доступы внутри корпорации и в военном министерстве.

– Подожди, как можно спрятать строительство таких масштабов от спутников? Да и экономическое влияние эта стройка должна была оказать, – я задавал Йену вопросы, на которые, как мне казалось, он не имел ответов.

– Думал и об этом. Влияние корпорации довольно велико, а если есть связи в правительстве, то спрятать или прикрыть даже такое строительство вполне возможно. Быстрого ответа на все вопросы я не найду, но эта загадка меня очень зацепила. Мы строим этот объект уже довольно давно, ты видел хоть одну заметку в масс-медиа? Подъезд к объекту перекрыт за десяток километров отсюда. Общедоступные спутниковые снимки этой местности не обновляются. Я находил только пару статей на страницах журналов, что пишут про НЛО, однако там ничего стоящего не было написано. Но что самое удивительное – нас особо и не прячут. Просто все мало‑мальски значимые медиа молчат. Похоже, кто‑то в корпорации не зря ест свой хлеб. А в ответ на запрос правительства сообщили о строительстве объекта с большими вычислительными возможностями, но без подробностей.

– Так оно и есть, только для чего они нужны? И почему засекречен первый “Октагон”, если он, конечно, существует? – я непроизвольно стал говорить вполголоса и думал: “А не оставить ли нам эти попытки начинающих разведчиков раскрыть эту страшную тайну”. – Послушай, Йен, может быть, не стоит копать так глубоко? Рано или поздно всё раскроется. А мы рискуем если и не жизнью, то должностями точно.

– Олег, сколько я тебя знаю, ты всегда был осторожен и в суждениях, и в поступках, при твоей профессии – это очень важное качество, не переживай, дальше действую исключительно я. И, если не хочешь, я не расскажу о том, что накопаю. Не могу пока всё тебе рассказать, но у меня есть основания не доверять официальной информации о том, для чего будет предназначен этот дата‑центр.

Он замолчал и выжидающе и, как мне казалось, многозначительно смотрел на меня.

– Что ты, Йен. Мне крайне интересно узнать хоть что‑то об этом, – ответил я ему совершенно искренне.

– Рад слышать, – сказал Йен и похлопал меня по плечу. – У меня созрел небольшой план, но он не принесёт быстрых результатов, так что запасись терпением.

Прошло ещё около полугода, прежде чем Йен вновь заговорил о подлинных целях строительства “Октагона”. И это было скорее его реакцией на нарастающие среди сотрудников слухи о целях строительства дата-центра, которые возникли из-за крайне противоречивых сведений или, скорее, из-за отсутствия какой‑либо официальной информации. Общая нервозность, вероятно, подействовала и на меня: в последнее время у меня случались периоды, в которые я крайне уставал и не мог нормально выспаться, будто всю ночь вкалывал. Из-за этого много нервничал и даже несколько раз обращался к доктору Арису, но и его лечение мало помогало. Поэтому, когда Йен вызвал меня к себе в кабинет, поговорить по поводу слухов, гуляющих в коллективе, я был рад этому, но разговор состоялся вечером, и я уже довольно сильно устал.

– Ты бы видел себя, Олег, ты как привидение. У тебя всё нормально? – сказал Йен и пригласил меня присесть.

– Очень плохо сплю последнее время, а от Ариса никакого толку. Его главная рекомендация уехать в отпуск. Отпустишь? – спросил я, грустно улыбнувшись.

– Я понимаю, что, возможно, шокирую тебя, но хочу порадовать, бери отпуск на целых десять дней! Да, да, и не смотри так удивлённо. Шесть из восьми зданий почти закончены, темпы строительства хорошие, даже с небольшим опережением идём. Оставляешь всё на своих заместителей и на отдых, жену тоже возьми, заявление только напишите, а то умчите на радостях! – быстро сказал Йен и не смог сдержать смеха, глядя на моё удивлённое лицо.