Ольга Свобода - Настроение жить

– Этого не может быть! – неуверенная до этого момента клиентка посмотрела на Ингу с таким отчаянием, что она содрогнулась. Прозвучала фраза, которая для Инги означала конец. – Я хочу поговорить с вашим начальством!

«Ну вот и всё», с тоской подумала консультант, «вот тебе и закрыла досрочно ипотеку, и на море съездила…»

«С шефом ты увидишься только дважды» – предупреждали её в первый же день стажировки, «во время первого инструктажа, и при увольнении. Он ужасно не любит общаться с клиентами, если кто-то настоит на решении вопроса с ним – пиши пропало». Тогда Инга была уверена в своих силах, и никак не ожидала, что всё случится вот так быстро. В голове даже промелькнула шальная мысль: сказать, что встреча с начальством невозможна. Но эта идея разбилась о равнодушный глазок камеры наблюдения. Если станет известно, что она обманула клиента, её не просто уволят, а выгонят по статье.

На негнущихся ногах Инга пошла в сторону лестницы, жестом пригласив клиентку следовать за собой и дежурно улыбнувшись. Удивилась сама себе: какой смысл сохранять вежливость, если она тут уже почти не работает?

Второй и третий этажи ничем не отличались от первого. Современные интерьеры, нелепо втиснутые в недра исторического здания. Но поднявшись на последний, четвёртый этаж, женщины словно попали в другую эпоху.

Здесь не было пальм в больших кадках, пухлых кожаных диванов и переливающихся десятками лампочек люстр. Даже освещение было сделано в виде неярких канделябров с теплым светом. Шаги женщин стали чуть глуше, потому что вместо холодного мрамора на полу был паркет.

Инга остановилась у большой двойной двери. Никаких сканеров или камер. Просто дверь. Она немного замешкалась, перед тем как постучать.

– Да-да, войдите! – отозвался глубокий мужской голос. Женщины пересекли порог, и Инга представила клиентку.

– Иосиф Александрович, это – Валентина Игоревна, у неё вопрос к вам.

Хозяином кабинета оказался импозантный мужчина с аккуратно подстриженными седыми волосами и бородкой, гордой осанкой и глубокими морщинами вокруг глаз и рта. Его костюм идеально вписывался в обстановку, оформленную в английском стиле.

– Инга, верно? – наклонил голову мужчина. Инга коротко кивнула. – И какой же вопрос заставил вас меня побеспокоить?

Тон не обещал ничего хорошего, но Инга уже простилась с местом, поэтому голос её не дрогнул.

– Валентина Игоревна обратилась по поводу возврата.

В комнате повила пауза. Иосиф Александрович долго рассматривал Ингу, а затем вдруг усмехнулся.

– Повезло тебе, да? – хозяин кабинета вдруг обратился к робко молчащей клиентке. – Валентина Игоревна, скажите, довольны ли вы работой моей сотрудницы?

Женщина молча кивнула.

– В таком случае, Инга, я могу сделать исключение из правила. Один раз. Вы понимаете? А теперь оставьте нас. Когда будет нужно, я сам провожу нашу гостью. А ваш рабочий день на сегодня окончен, верно?

Не до конца осознавшая своё счастье, Инга вылетела из кабинета, вытирая потные ладони об юбку. А внезапно оробевшая Валентина вдруг нестерпимо захотела убежать следом, но тут же одёрнула себя.

Ей стоило немалых усилий заставить себя прийти сюда, и она явно сделала это не для того, чтобы сдаться на полпути.

– Как вы сказали ваша фамилия?

Получив ответ, мужчина жестом указал на кресло, и погрузился в единственный предмет, инородно смотрящийся кабинете – тонкий ноутбук.

– Много же вам времени потребовалось, чтобы передумать, – насмешливо заметил Иосиф Александрович. Клиентка покраснела и заёрзала в кресле. – Чтобы не было недоразумений… Вы же понимаете специфику, большинство наших клиентов напрочь забывают проблему, с которой приходят… Опишите, что вы хотите вернуть.

Женщина зажмурилась на мгновение, собирая непослушные мысли.

– Я хотела стать чемпионкой Европы по аргентинскому танго!

Хозяин кабинета вызывающе-пристально осмотрел её с головы до ног, особенно разглядывая место, где уже давно потерялась талия. Валентина покраснела, но промолчала.

Иосиф Александрович ещё ненадолго заглянул в ноутбук.

– Вам сорок семь лет, верно? Замужем, трое детей. Последний раз занимались танцами ещё до свадьбы.

– Да, всё так.

– Не хотелось бы показаться грубым, но… вы же понимаете, что шансы на реализацию вашей идеи стремятся к нулю?

Женщина опустила глаза, а потом тихо ответила:

– Понимаю.

– Но тогда зачем? К нам приходят сотни людей, желающих избавиться как раз от таких вот ненужных, бесполезных и вредных мыслей – которые не могут быть воплощены в жизнь, но постоянно тревожат и нервируют. Неужели вам приелся покой?

– Иосиф Александрович, – Валентина подняла глаза, в которых вдруг появилась решимость, – всё так. Я долгие годы мучилась от того, что моя мечта не сбылась. После рождения третьего ребенка уже даже почти смирилась. Изъятие было подарком мужа мне на день рождения. Но… после него я перестала быть собой, понимаете? Да, меня больше не заводит музыка танго, я не тоскую о соревнованиях. Но с тех пор я сама не своя… будто вижу всё через серый фильтр. Я очень долго не решалась обратиться к вам снова. Но… мои дети уже выросли. Муж давно относится ко мне как… хотя это неважно. Важно то, что мне нужна эта идея. Чтобы помнить, кто я.

Хозяин кабинета молчал, глядя на свою посетительницу с возникшим внезапно интересом. После долгого раздумья ответил:

– А вы куда умнее многих. Идёмте, я вам кое-что покажу.

Подойдя к небольшой картине, Иосиф Александрович нажал что-то на стене, от чего одна из деревянных панелей обивки сдвинулась, открывая неширокий проход. Жестом приказав следовать за собой, он скрылся в проёме.

Небольшой тёмный коридор закончился огромным хранилищем. Бесконечные стеллажи от пола до потолка были заполнены изящными хрустальными флаконами с голубоватой светящейся жидкостью. Других источников света в хранилище не находилось, но всё же темно не было.

Под каждым сосудом покоилась папка с описанием содержимого. Внимательный наблюдатель заметил бы, что на многих папках название было не напечатано, а написано чернилами от руки.

Но Валентина не читала названия. Она удивлялась своим ощущениям. Многие флаконы при её приближении начинали пульсировать и едва слышно звенеть. Ей становилось то тепло, то радостно, то грустно. Она недоумённо посмотрела на владельца этой необычной коллекции, а он улыбнулся ей в ответ.

– Это – моя гордость. Здесь тысячи идей, которые их владельцы посчитали ненужными. Ненужными настолько, что готовы были заплатить, лишь бы с ними расстаться. Очень редко кто-то понимал, как он был неправ, и еще реже люди понимали, в чем именно они ошибались.